Его нельзя любить. Сводные

По виску скатывается капелька пота, которую я стираю пальцами. Тянусь к Яну губами, пока он до боли сжимает мою талию. Это слишком дико, но так ему идет. Вот этот голод в глазах и движениях. В каждом жесте и слове. Собственничество. Когда душа в клочья от его прикосновений. Слишком много эмоций, они поглощают нас.

Я хотела стать для него особенной, может быть, это уже так?

Ян подхватывает меня под бедра и усаживает на край столешницы, в которую вмонтирована раковина. Развожу колени, чтобы нам было удобно, пока он снимает с себя футболку. Подхватывает края и резко тянет вверх.

Прилипаю ладонями к его обнаженной груди. Веду кончиками пальцев по ребрам, кусая свои губы.

Я обещала ему совместный душ. А на деле мы еще слишком далеко от этой чертовой кабинки, да и непонятно, доберемся ли вообще, по крайней мере вместе.

Ян трогает мою грудь. Ласкает костяшками пальцев кожу у края чашки лифчика и завороженно наблюдает за движением своих пальцев.

Когда наши взгляды встречаются, у меня дыхание перехватывает. В его радужках настоящая эмоциональная буря, она накрывает меня с головой. Я никогда не чувствовала ничего подобного.

По телу разливается тепло, оно накрывает волной, и я с трепетом тянусь к его губам. Целую.

Наши языки сталкиваются и ласкают друг друга. Возможно, с моей стороны довольно неумело, но я выкладываюсь на максимум. Отзываюсь на каждое прикосновение. Душа улетает в пятки.

Страшно, но завораживает.

Я мечусь в своих не озвученных желаниях. Трогаю Яна в ответ и хочу большего. По-настоящему хочу большего.

Кажется, что прикосновений вдруг становится мало.

Ян притягивает меня к себе за бедра, впивается в кожу пальцами до вырывающихся из груди хриплых вздохов. Я врезаюсь в его каменный член промежностью и громко ахаю.

Лосины, что на мне надеты, слишком плотные. В них так жарко, что хочется раздеться здесь и сейчас.

— Переместимся? — Ян опаляет меня взглядом, и я ведомо киваю.

Мозг не готов сейчас воспринимать все, что происходит в обычном мире, потому как он в эту минуту у меня свой. Один на двоих с Гиршем.

Какая-то иная, истинно наша, порочная, пошлая реальность, что невероятно заводит.

В момент, когда губы Яна обхватывают мой сосок через кружево бюстгальтера, краски вокруг становятся ярче. Глаза режет от пестроты цвета.

Прикрываю веки, откидываясь немного назад.

Ян придерживает меня ладонью под спиной, продолжая терзать грудь через белье. Мокрая от его языка ткань кажется слишком холодной. Он будто слышит мои мысли и тянет лифчик вниз, высвобождая ноющую грудь из тисков бюстгальтера.

Хватаю ртом воздух и не могу удержаться от стона, когда Ян поочередно втягивает мои голые, беззащитные соски губами, немного прикусывая.

Искры из глаз летят моментально.

Впиваюсь ногтями Яну в плечи, а мои стоны становятся лишь громче. Слишком трудно себя сдерживать.

Ян прикусывает кожу на моей шее и стягивает с меня лосины.

Я снова сижу перед ним в одних трусах в душе, но в этот раз, конечно, абсолютно при других обстоятельствах.

— Жарко, — шепчу ему в губы, растирая место укуса. Надеюсь, что синяка не останется.

— Встань.

Ян проводит ладонью по зеркалу, и оно издает мерзкий скрипучий звук, который мгновенно стирается из памяти, потому что Ян просовывает руку под резинку моих трусов. Упираюсь ступнями в кафель и тут же оказываюсь вжата в прохладную стену. Выгибаюсь навстречу его пальцам. Мы прижимаемся друг к другу вплотную. Кладу голову Яну на плечо и обвиваю руками шею, издавая тихие, почти жалобные стоны.

Ян подхватывает мою ногу и устраивает ее себе на пояс, раскрывая меня для ласк сильнее.

Я готова умереть здесь и сейчас от умелых движений его пальцев. Возбуждение слишком велико.

Мы будто помещены в какой-то пузырь, где я хнычу, пока не замираю от пронзающей вспышки удовольствия. После нее каждое движение становится особенно болезненным. Хочется свести ноги вместе. Что я и делаю. Стискиваю коленки, повисая на Яне, обессиленно пытаясь глотать воздух ртом.

— Мы… — упираюсь ладонью ему в грудь.

Дыхание сбито. Говорить трудно. Меня покрошило в труху. Оргазм был очень ярким.

— Мы так не договаривались, — выдаю шепотом.

Наши лбы сталкиваются.

— Импровизация, — он ухмыляется. Целует в губы, а потом в дверь стучат.

Вздрагиваю, прижимаясь к Яну теснее.

— Ника, у тебя все хорошо?

Мамин голос слегка настораживает. Она же не слышала моих стонов, правда?

— Все отлично. Ноги брею, — выпаливаю первое, что приходит в голову, и накрываю рот Яна своей ладошкой, потому что он начинает ржать. — Тихо, — шепотом.

Гирш кивает, целует мои пальцы и толкает меня под воду.

Сам заходит следом, расстегивая ширинку на джинсах.

Подвисаю на этой картинке, закусывая губы.

Ян избавляется от штанов и боксеров одновременно, демонстрируя мне свою эрекцию во всей красе.

Мои губы трогает глупая улыбка смущения.

Делаю шаг назад, пока не наталкиваюсь лопатками на кафельную стену. Бежать больше некуда.

— Подрочишь? — Гирш изгибает бровь, продолжая наступать.

— Звучит пошло, — морщу нос, хотя на самом деле очень хочу его потрогать. Очень. — Но…

— Но?

Ян ухмыляется и сжимает мое запястье. Сам кладет мою руку на свой стоящий колом член и толкается в кольцо моих пальцев.

Наспех принимаю душ, мысленно точно находясь где-то в прошлом. В моменте, где Ян целует мои губы, ласкает пальцами, срывает с губ стоны…

Смываю шампунь с головы и наступаю на мягкий коврик. Заматываюсь в полотенце, прислушиваясь к звукам за дверью ванной.

Ян ушел минут пятнадцать назад. Сказал, что будет ждать в машине.

Включаю фен. Быстро сушу волосы, делаю легкий макияж и надеваю короткое черное платье. По-моему, это извечная классика, которая подойдет на любой случай жизни.

На улицу выхожу, застегивая крупные пуговицы пальто. Спускаюсь по ступенькам и замираю. Рассматриваю Гирша, что-то печатающего на телефоне. Любуюсь его профилем.

— Ты так и будешь там стоять? — Ян высовывается из машины, опустив стекло с пассажирской стороны.

Мотаю головой и, ускорив шаг, спешу к нему. От волнения чуть сильнее, чем обычно, хлопаю дверью и зажмуриваюсь. Слышу шум поднимающегося стекла, а потом чувствую, как Ян касается пальцами моей руки, обхватывает ладонь.

Мы трогали друг друга во всех местах, но мне по-прежнему неловко. Это же пройдет?

Моргаю. Картинка немного плывет.

Мои губы раскрываются, как только между нашими лицами не остается пространства.

Ян немного напирает. Целует меня без стеснения, и я теряюсь в пространстве. Трогаю его лицо. Касаюсь пальцами волос и продолжаю наш поцелуй, не закрывая глаза.

Рассматриваю его. Каждую черточку. Пытаюсь прочувствовать момент по максимуму, отдаваясь порыву бушующих в груди эмоций. Сердце сжимается от наслаждения. Мне кажется, что я просто больше себе не принадлежу.

Мы целуемся как сумасшедшие. С полной самоотдачей. Слезы на глаза наворачиваются. В голове не вовремя выстреливают его слова, что он говорил моей матери.

«Ты здесь тупо для того, чтобы вовремя раздвигать ноги и помалкивать. Кайфуй, пока есть возможность жрать и покупать тряпки за чужой счет».

Когда я успела примерить их на себя? Это же неправда. Нет ведь?

Отрываюсь от него, упираясь ладонью Яну в грудь. Вожу пальцами по его шее. Только сейчас замечаю, что на самом деле он до сих пор на пределе эмоционального подъема. Взвинчен и раздражен.

Ян сжимает мое колено. Ведет по внутренней стороне бедра ладонью. Трогает под подолом платья, а потом срывается и налетает на мои губы.

Шепчет:

— Хочу тебя по-настоящему, пиздец просто, Ника. Останься у меня сегодня… Останься.

Глава 33

Ян

Оставить Нику у себя не получается. И не потому что она как-то сопротивляется, просто в какой-то момент звонит Ольга и говорит, что отцу стало хуже. Его забрали на скорой.