Страница 51 из 86
Ника вздрагивает, покрываясь румянцем, слегка заостряя уголки губ в намечающейся улыбке.
Дальнейший ужин проходит под Ладкину болтовню. Она треплется обо всем на свете. Про свой магазин, о том, как сходила на фитнес, и короночка, пятнадцать минут лопочет про то, что ее девочка-стилист эмигрировала. Как же она теперь без укладки-то будет?!
Бред. Все это просто бред.
Под конец, уши вянут даже у моего папаши, который до этого делал вид, что внимательно ее слушает.
— Я пойду, — Ника поднимается из-за стола, — мне еще нужно почитать лекцию. Заранее спокойной ночи.
Наблюдаю за тем, как покачиваются ее бедра, чувствуя на себе взгляд отца.
— Че? — ухмыляюсь и развожу руки в стороны.
— Ничего, — он закатывает глаза, но никак не комментирует увиденное. — Ты останешься?
— Думаю да. Мне надо собрать кой-какие шмотки. Хочу забрать на квартиру.
Папа кивает. Еще минут пять мы сидим в тишине, прежде чем они с Ладкой сваливают.
Как только это происходит, возвращаюсь в тачку и забираю своего уродца и поднимаюсь на второй этаж. Замираю у двери Ники. Прежде чем постучать, делаю глубокий вдох.
И куда делась вся моя наглость? Как по минному полю хожу, шаг влево, шаг вправо…
Ладно. Заношу кулак над деревянной поверхностью. Стучу.
Ника открывает не сразу. А когда это происходит, замирает с приоткрытым ртом.
— Ты?
— Не ждала? Мы же договаривались.
— Точно.
Просачиваюсь внутрь комнаты, удерживая кактус за спиной.
— Это тебе, — вытаскиваю уродца из-за спины.
Судя по Никиному скептическому взгляду она не особо в восторге.
— спасибо…
Она смотрит на зеленого гада не просто удивленно, у нее на лбу написано, нафига ты Гирш его притащил?!
— Короче - это кактус, — поясняю, как полный дебил. А она само то ведь не видит, конечно.
— Зеленый, — она заторможенно кивает, и ловит мой взгляд.
— Он с фишкой. Его еще называют «Царица ночи», потому что цветет он только ночью. Один раз в год.
Ника закусывает губу, теперь более пристально приглядываясь к селеницереусу.
— Только ночь? — шепчет. — Чтобы никто не узнал, какой он на самом деле красивый и вовсе не колючий?
На лету схватываю аналогию. Забавно. Мой посыл был другим, на самом деле. Но то, что она сравнивает меня с этим уродцем, но ладно, заслужил.
— Что-то вроде этого, — сую руки в карманы. — На самом деле это такая аналогия, типа ты да я. Ночью все проще и легче. Никто не видит. Как этого вот уродца…
— Он не уродец, — Ника закатывает глаза и относит его на подоконник.
— Хреново у меня с аналогиями, да?
— По-моему, отлично, — Ника улыбается.
В комнате горит яркий свет. Я вижу каждую эмоцию на ее лице, и меня тупо бросает в жар.
— Твой вечер все еще свободен? — делаю шаг, чтобы стать к ней ближе.
— Да.
— Тогда поехали.
— Куда?
— Узнаешь. Только оденься потеплее.
Глава 30
Ника
Одеться потеплее? Эта такая страховка, чтобы я не умерла, если он запрет меня в холодильнике?
Прыскаю от собственной дурости, пока стою в ванной напротив зеркала и внимательно себя рассматриваю. Раскраснелась вся. Жуть просто.
Пятый раз по счету мою руки, убираю волосы за уши и поправляю свитер. Осматриваю себя с ног до головы. Джинсы, носки потеплее, свитер просто огромный, разве так ходят на свидания?
А у нас свидание? Понятие не имею, так что, может, и волноваться не стоит?
Потираю руки о бедра и выхожу из своего укрытия, где проторчала минут двадцать.
Гирш все это время находился за дверью. Прямо в моей комнате.
Оставлять его там было очень волнительно, но выгнать, даже язык не повернулся. В самом деле, ну что он может сделать?
— Я готова, — обхватываю себя ладонями и Ян тут же, рывком поднимается с кровати.
Пока меня не было, он без разрешения на нее завалился. Самое время высказать все свое недовольство по этому поводу, но я не решаюсь. Только поглядываю на кактус, чувствуя, как в груди разрастается тепло.
Он принес мне кактус!
Честно говоря, было не просто неожиданно, это было…боже, даже слов не подобрать. Хотя это в его стиле. Вместо букета вручить колючки. Это мило. Гораздо лучше того, если бы он вдруг решил подарить мне какую-нибудь дорогую побрякушку, что я уверена, делал сотни раз. За хороший минет, например…
Сторона, в которую скачут мысли, мне совсем не нравится. Но воображение все равно рисует стоящую на коленях перед Яном девицу. Она громко причмокивает, пока сосет его…
Так, стоп Ника! Тебя понесло. Дорогие подарки не равно продажа себя, в качестве интим-развлечения, хотя глядя на свою маму, которая половину жизни встречалась с мужчинами за эти самые подарки, судить как-то иначе тяжело.
Никакого примера отношений перед моими глазами никогда не было. Своего отца я не знаю. Мама всегда жила далеко, поделиться с ней своими переживаниями было проблематично. Она же была уверена, что нет у меня никаких проблем, а я не хотела обострять. Подумаешь, симпатия к мальчику в школе. Со всеми было, не повод для разговоров, несмотря на то, что бабушка в то время, даже о поцелуях отзывалась, как о чем-то до жути запретном и развратном. Я бы даже сказала грязном и недостойном приличной девушки. Вот выйдешь замуж и тогда…А иначе, будешь, как твоя непутевая мать, еще и в подоле принесешь в шестнадцать.
Поэтому имеем то, что имеем, к сожалению.
Вбитое с детства табу на отношения и запрет на чувства.
Но сейчас, это не страшно. Я и так сделала, наверное, один из самых отважных шагов в своей жизни. Попыталась дать нам шанс. Не сбежать, не спрятаться в раковину, а рискнуть. Попробовать и узнать, что же из себя представляют эти самые отношения и любовь, о которой все говорят.
К тому же, кажется, в Яне живет романтик. Где-то глубоко внутри, но он точно там есть. Улыбаюсь собственным мыслям и вытаскиваю из шкафа легкий пуховик.
— Только давай ты выйдешь первым, ладно? — кошусь на Яна. — Не хочу, чтобы они нас увидели.
— Без проблем.
Он кивает и уходит. Вот так сразу, без споров и возражений. От неверия в происходящее плюхаюсь на стул и еще минуты три смотрю на свои ноги, поджимая пальцы. Я так стараюсь выглядеть уверенной. Но на самом деле, мне страшно. Очень и очень страшно. Что мы будем делать? О чем говорить? У нас найдутся общие темы? Должны ведь, правда?
Мы почти месяц были наедине этим летом, разговаривали же. Правда и обстоятельства тогда были другими. Сейчас все кардинально поменялось.
Дергаю молнию на куртке, и накинув на голову капюшон, тихо выхожу из комнаты. До машины добираюсь перебежками, так, чтобы минимизировать попадание уличного света на мою крадущуюся фигуру, если кому-то вдруг приспичит посмотреть в окно.
Не думаю, что после лета, мама будет рада нашему с Яном возобновившемуся общению. А скандалов я пока не хочу. И объяснять ничего тоже никому не хочу. Еще слишком рано, и я сама понятия не имею, что будет дальше.
Плюхаюсь на сидение. Ловлю на себя взгляд Яна, улыбаюсь и опускаю глаза. Немного сконфуженно трогаю свои волосы, когда стягиваю капюшон, потому что чувствую, что Ян все еще на меня смотрит.
— Что? — убираю упавшую на лицо прядь за ухо.
Гирш качает головой, обхватив руль одной рукой, локоть второй пристроил на подлокотник, сместив вес в мою сторону.
— И куда мы поедем?
— Узнаешь.
— Ладно, — накидываю ремень.
В голове сумбур из мыслей. Очень хочется заговорить с Яном первой, но я молчу. Он же не проявляет активности, поэтому я решаю просто его зеркалить, как бы глупо это не выглядело со стороны.
Правда, молчание мое длится ровно до момента, пока я не понимаю, куда мы приехали. Губы трогает улыбка.
Огромная парковка, на которой мы занимаем место, просто пропитана духом американских сериалов, потому что это не простая парковка. Это кинотеатр под открытым небом. Огромный экран и несколько фут-корд вагончиков.