Страница 24 из 54
— Замечательно, — перевожу взгляд на Элеонору. — Так какое там третье направление силы? Один поднимает тяжелое, но недолго. Другой полегче, но подольше. Все ясно.
Элеонора поджимает губы, подходит ближе. Отклоняюсь на стуле, смотрю ей в глаза:
— Да-да, учитель Элеонора?
— Ты мне не нравишься, Константин. Знай это.
Становится еще тише. Только Аннета почему-то злобно пыхтит за моей спиной. Не отвечаю. Только улыбаюсь. Чего травить лишний раз женщин. Они же иногда как дети.
Не дождавшись ответа, Элеонора разворачивается, на ходу продолжает:
— Третье направление суммы тела: сила — «частичное». Считается самым сложным и редким направлением силы. Развить его могут только одаренные с рождения. Они способны в идеальном балансе увеличивать мышечную структуру в отдельных частях телах. Если такой одаренный захочет, — Элеонора сжимает кулак, машет им вверх-вниз в однозначном жесте, — то усиливает связки и мускулатуру от локтя до запястья правой руки.
Девушки в классе ахают. Парни хихикают. Но сразу замолкают под строгим взглядом учителя:
— Если хочет прыгнуть выше или убить кого-то ударом с ноги — усиливает ногу. Это очень удобно, потому что в разных ситуация возможно использовать силу по-разному и не ограничивать себя временем, как «максимальные» или физической силой, как «сбалансированные». Но нужно помнить, что частичное направление силы очень опасно, потому что мышцы, связки и ткани — сложная система. Усиление одного может повредить другому. Поэтому тут кроме таланта нужно в идеале понимать анатомию.
Элеонора и правда не в духе. От ее наглой речи у многих вянут уши. В том числе и у меня.
Звенит звонок на обед, и она отмахивается:
— Ну наконец-то. Приятного дня, дети. Не болейте.
Говорит таким голосом, будто ненавидит всех больше, чем саму себя за то, что не может покинуть школу. Все выходят, мы с Аннетой остаемся. Она вопросительно смотрит на Элеонору, я киваю на выход, мол, я один разберусь. Женушка хмурится, ей явно не хочется отставлять меня с другой женщиной. Во имя Шиилы, во что я ввязался?
Аннета выходит, и я подхожу к Элеоноре у окна. Встаю сбоку, тоже пялюсь в окно:
— Поговорим здесь или выйдем?
Висящую камеру над учительским столом никто не отменял.
Элеонора резко разворачивает голову, будто только что меня заметила:
— А, Константин. Герой школы. Неужели решил порадовать меня личной беседой?
Морщусь:
— Хватит. Что ты хотела?
— Что значит хватит?! — повышает голос, разворачивается. — Ты… — с трудом успокаивается. — Ладно, пошли выйдем.
Выходим в оживленный коридор. Разумеется, все кому не лень на нас пялятся. Неизвестно на что больше. На меня или на формы учительницы. Мы поднимаемся на второй этаж, идем по коридору. Там есть слепое пятно от камер и знающие люди часто устраивают там встречи.
— Итак, Константин, нам нужно поговорить…
Странно. Элеонора ведет себя очень странно. Она говорит спокойно, но жестикулирует, прижимает пальцы к губам, бегает глазами. Хм, она хочет сказать мне что-то, но не может вслух?..
Решаю подыграть:
— И о чем же?
— О твоем поведении на уроке.
Вот теперь точно странно. Вряд ли она действительно хочет говорить о такой ерунде. Элеонора тянет ко мне ладонь. Первый инстинкт — отскочить. Второй — я не чувствую угрозы. Поэтому посмотрю, что будет дальше.
Элеонора начинает меня нащупывать, трогать за самые немыслимые и мыслимые места. Сует ладонь мне под рубашку, сжимает жесткую грудь. Сдерживаюсь, чтобы не ухмыльнуться. Отвечаю:
— Вам показалось, что я был нетактичен?
— Хватит разговаривать, как аристократ, Константин, — наигранно мило отвечает она, обходя меня со стороны и натирая плечи, будто делая массаж.
Но это не массаж. Не знаю, что она делает, но… чувствую всей альвской шкурой, это нечто важное, но я пока не понял, что. Вряд ли меня домогается доминантная училка. Хм, похоже, чужая сумма проникает в меня. Элеонора продолжает:
— Я предупреждаю тебя, Константин. Последний раз… официально. Подрыв моего авторитета в классе недопустим. Насколько я помню, у тебя куча штрафных санкции, которые ты должен закрыть за три дня по возвращению в школу. О, не морщись так. Ты все равно за них расплатишься. Хочешь ты этого или нет. Таких борзых в школе много. И многие их них тоже поначалу выпендривались. Тебе говорили, что у нас есть карцер? Очень комфортабельный. Там есть пол и потолок. Скоро, будь уверен, ты туда попадешь.
Хм, о каком-то карцере меня предупреждала и Аннета с Аканой. Его сделали для таких умников, как я, которые не желают отрабатывать или теряют все очки влияния. Говорят, что, попав туда, выходишь другим человеком. Человеком пониженного статуса. И жизнь в школе становится адом.
Ощущаю Элеонору… в своем паху. Вздергиваю бровь. Ее рука задерживается там дольше, чем положено для таких странных вещей. Еще и сжимает. Хм. Она ничего не попутала? Я ведь тоже могу сжать, где не следует. Учительница «основ сумматики» замечает мой предупреждающий взгляд, усмехается, но убирает руку, ведет ладонью по животу, к шее и… замирает на месте, щурится.
— Не хотелось бы докатиться до такого, — развожу руками.
Краем глаза замечаю Аннету, появившуюся из-за угла. Она останавливается, как врытая, заметив, что вытворяет Элеонора со мной. Твою муть! Только не устраивай концертов. Я знаю, что ты умнее, чем показываешь людям. Иначе ни за что бы не стал с тобой так тесно связываться.
Элеонора берет меня за кисть, отодвигает мне указательный палец. Я не сопротивляюсь. И что она собирается делать? Поднимает мне руку, к своим губам, приоткрывает рот и…
Вижу, как Анет срывается с места, но не на нас, а скрывается за углом. Элеонора тыкает моим пальцем меня же куда-то в район шеи. Поначалу не понимаю, что происходит, а потом… Элеонора вжимает мой палец сильнее и я чувствую что-то твёрдое под кожей. Не очень большое. Будто орех…
Алые губы Элеоноры улыбаются еще слаще:
— Надеюсь, ты меня понял, Константин. Последнее предупреждение. Подумай, что ты сказал мне и другим своим длинным языком. Подумай хорошенько.
Дьяволица в белом латексе резко разворачивается и, цокая каблуками, уходит.
Отрываю свой палец от шеи, смотрю на него. Забавно. Как легко обвести Альва, загнав его в мир, где всё всего лишь по-другому. Что ж, значит в тело тоже можно засунуть слежащее устройство. В интернете я ничего такого не встречал. Думал, что для этого нужны специальные элементы питания, а размеры не позволят сделать это незаметно.
Хорошо…
Любую игру можно переиграть в свою пользу. Смогу ли я переиграть эту?
Вызов… Звучит, как вызов.
Присвистывая незамысловатый ритм, отправляюсь к торговым автоматам. Похоже, у меня появились очень неотложные дела…
Глава 13. Проникшие
Время 17:21
В торговых автоматах я купил самое дорогое бодрящее зелье. И не пошел на вторую часть занятия с Элеонорой. Вместо этого я отправился в Яму — в мужскую раздевалку. Медитирую тут в позе лотоса прямо посреди помещения — на лавочке. Редкие ученики недоуменно ходят мимо, обтирая себя полотенцами. Кто-то пытается похихикать, но передумывает, узнав в мыслящем философе Константина Кибу.
Мое сердце отбивает ритм недоумения. Организм охеревает. С какой это стати ему надо расслабиться, если только что в него влили исталское зелье бодрости? Делаю я это не просто так. Мне нужно научить это тело слушаться разум, а не адреналин в крови. Вроде так тут это называют. В поединке с Патриком — это мой практически единственный шанс. Если я потеряю контроль над собой из-за раны или нервов, то потеряю самый мизерный шанс выиграть.
В раздевалку заходит Кевин.
— Вот ты где. Сколько можно бегать, Киба? Ты какой-то… неугомонный.
Я не отвечаю. Слова, которые мне пытаются сказать, не имеют смысла. Главное — покой и единение с собой.