Страница 169 из 193
Глава 11 На Гольдапском направлении
Владислав уже собирался ехать в Белосток с бумагами по проведенной операции. Чувство неудовлетворенности буквально раздирало его на части. Столько усилий, столько потерь – и нулевой результат! В тот момент, когда он садился в БТР, принесли шифровку от генерала Егорова: 39-й корпус генерала фон Функа из танковой группы Гота начал отход с занимаемых позиций.
Не понравилось ему появление у него в тылу гвардейского корпуса!
Это был уже результат! По дороге в Белосток получили еще два подтверждения по этому поводу. Так как в руках корпуса оказались две важнейший дороги, ведущие на Вейсицы (Вейсеяй) и Лейпуни, а у фронта появилась возможность сосредоточить здесь танковые корпуса и нанести фланговый удар по позициям 39-го корпуса, занимавшего позиции от Привалок до Сереи. Здесь местность уже позволяла использовать танки и бронетранспортеры. Поэтому, чтобы не испытывать судьбу, немцы и отошли. Впрочем, совсем ненамного, оставив неудобный выступ у Друскининкая, и заняли заранее подготовленные позиции второго рубежа обороны, действительно спрямив и сократив линию обороны. Здесь у немцев мощная противотанковая оборона, в основном из новых 75-мм орудий и довольно большого количества 88-мм противотанковых PAK-41, переделок из FLAK-18: наложили ствол «флака» на лафет 100-мм полевого орудия фирмы «Рейнметалл-Борзиг». Орудие получилось очень тяжелым, но чрезвычайно эффективным. Оно надежно пробивало танки КВ. Наше преимущество в танках растаяло. Т-34 пробивался ее снарядами на любой дистанции. Стоило лишь попасть. Выручало танкистов только то обстоятельство, что пушка была высокой и носила у немцев название «амбарные ворота». Вследствие малой подвижности была достаточно уязвима в бою. Дульный тормоз выдавал положение пушки достаточно хорошо.
В отличие от той войны, в этой немцы не ждали целых полтора года, что победоносный вермахт вот-вот войдет в Москву и Ленинград, перережет Волгу и возьмет Баку. Они начали перевооружать армию сразу, пытаясь уже не за счет подвижности и лучшего взаимодействия победить Красную Армию, а сделать «чудо-оружие», которое поможет им преодолеть сопротивление армии и народа СССР. «Сумрачный германский гений» пытался разыграть инженерно-техническое превосходство над армией и промышленностью СССР.
Части корпуса, действовавшего в полосе чужой 3-й армии, сначала задействовали для создания новой линии обороны, а затем отвели из района Вейсиц, разместив его в лесах между Августово и Сувалками. Здесь было много немецких блиндажей, которые построили как до войны, так и в сорок первом году. Их ремонтировали и приспосабливали для жилья в зимних условиях. Не слишком комфортно, но обещали, что только на время пополнения.
Штаб корпуса по-прежнему находился в Осовце, ставшем уже довольно глубоким тылом. Но Владислав все это время находился не дома, а в Липском УР, который принял на себя самый жестокий удар немцев летом сорок первого. Здесь, на берегах Августовского канала, враг был остановлен, а затем тремя ударами отброшен от нашей границы. Большую часть Августовского леса вычистила 3-я армия еще в момент второго наступления на Сувалки. Здесь активно использовали сам Августовский канал для снабжения войск. Но с наступлением зимы все переключились на диверсионную деятельность – как наши, так и немцы. Из-за этого и было принято решение окончательно очистить выступ и вытеснить противника за линию старой границы рейха. Полностью это сделать не удалось. Владислав специально съездил посмотреть на укрепления немцев в этих местах. Оборона сделана грамотно, очень много используется дзотов и блиндажей. Хорошо выполнены хода сообщений, но есть уязвимые места: траншеи очень узкие, артиллерию стараются выдвинуть вперед, а не назад, как принято у нас. Сзади находятся только минометы. Внимательно осмотрел конструкцию блиндажей, дотов, средств и способов маскировки. Вместе с собой водил по позициям начальника артразведки корпуса и его подчиненных из дивизий. Война перешла в новую стадию – окопную, или «зиц-криг» по-немецки, и требовалось разрушать систему оборонительных сооружений. Еще на совещании в Кремле Владислав поднимал вопрос о незаконченности проекта СУ-122 и о необходимости создания полноценной 152-мм пушки-гаубицы с высокой мобильностью и высокой скорострельностью. Находящиеся на вооружении А-19 были очень тяжелыми и малоподвижными. Приводил в качестве примера удачное наложение более мощного ствола на лафет ЗиС-2, в результате имеем превосходную 76-мм полковую пушку ЗиС-3.
– Если наложить М-10 на лафет М-30, то получится уникальное по своим свойствам орудие: шесть дюймов и вес около трех с половиной тонн, с дальностью стрельбы до пятнадцати километров. Для дивизионной артиллерии – прекрасно подходящее орудие. И есть неплохие лафеты от пушек М-60 и великолепные 130-мм пушки Обуховского завода с дальностью стрельбы до двадцати семи с половиной тысяч метров. То есть мы, имея такие пушки на вооружении, будем иметь возможность поражать любые немецкие орудия. Чисто контрбатарейная пушка. Тем более что все компоненты производятся серийно, в том числе и боеприпасы.
Грабин и Петров, присутствовавшие на совещании, положительно восприняли данные предложения, и в марте сорок второго года на войсковые испытания поступили орудия Д-1 и М-46. А вместо отправленных на ремонт орудий МЛ-20 поступили орудия М-47. Понравилось конструктивное решение с опорной плитой под лафетом: позволяет довольно быстро развернуть орудие на триста шестьдесят градусов. Но маловат угол возвышения у обеих пушек. Заменить полностью МЛ-20 они не могут. Зато очень понравилась Д-1: легкое, мощное и достаточно дальнобойное орудие. В самый раз для дивизионной артиллерии.
Заменили самолеты в разведывательной эскадрилье корпуса. Теперь вместо У-2 и Як-4 летают Ока-38. У них полностью закрытая кабина, установлены два дальномера и фотоаппарат. Очень маленькая скорость, но отличная маневренность и живучесть. На работу эскадрильи было множество нареканий до этого. Як-4, имевший высокую скорость, но низкую надежность и малый радиус действия, не мог корректировать артиллерийский огонь. Кстати, и радиостанции на нем не было, что еще больше затрудняло его использование. У-2, работяга-кукурузник, отличная машина для всего, кроме корректировки. Выставить его днем на эту работу фактически означало его потерять. У немцев была «Рама» высотная, маневренная и прикрытая всегда истребителями. С хорошей радиостанцией и отличным обзором. «Раму» очень не любили красноармейцы. «Прилетела “Рама” – жди бомбежки или обстрела!» Наличие у нас только легких корректировщиков, к тому же имевших слабые и шумные радиостанции, не давало возможности вести полноценную артиллерийскую разведку и корректировку. Выручили американцы, поставившие по ленд-лизу A-29B. Сам по себе «Гудзон» как бомбардировщик уже никого не устраивал: маленькая бомбовая нагрузка, а сам довольно большой, – но как разведчик-корректировщик он получился просто замечательной машиной. Наличие иллюминаторов на бортах позволяло установить дальномеры, американцы же поставили отличную многократную оптику и хорошие фотокамеры. Плюс он мог висеть над линией фронта десять часов подряд! Имел большой практический потолок: более семи с половиной тысяч метров, стояли хорошие радиостанции, которые были дублированы. Корректировщики не являлись членами экипажа, но могли вести оборонительный огонь в случае необходимости. Четыре таких самолета поступило в разведывательную эскадрилью, для их обороны прислали восемь истребителей «Киттихаук», так как у наших самолетов-истребителей был очень ограниченный запас топлива.
Кроме самолетов разведка активно использовала наземные наблюдательные пункты, сделанные на высоких деревьях и оборудованные приборами наблюдения, парковые дивизионы имели оборудование для наполнения аэростатов, оболочки, корзины и лебедки. К сожалению, уязвимость аэростатов была очень высокой. Немцы охотились на них, используя авиацию, зенитную артиллерию. Если у наблюдателей были парашюты, то приборы наблюдения их не имели. Наличие у немцев среднекалиберных дальнобойных 88-мм пушек сводило на нет усилия парковых дивизионов по организации такого наблюдения. С появлением нормальных самолетов с этим вопросом стало значительно легче. Работы по воздушной разведке проводились днем и ночью с использованием бомб «фотаб» и фотоаппаратов «АФА-Р» с фокусным расстоянием 500 мм и «Кодак», имевших фокус в один метр.