Асан

– Пока что – чай. Ча-ай! – раскатистым баритоном объявил нам генерал.

И так значительно, так крепко нажал он на “пока что”. Словно бы чай только для разбега, и вот-вот следом грядет крутая выпивка. На этом же подносе и с этим же прапором.

Я посматривал на книжные полки. На книги… На их корешки. С мелко выведенными фамилиями авторов. Я знал про генеральское хобби. Слышал от разных… Даже если дизайн. Даже если люди собирают книги под цвет купленных полок, их невольно уважаешь. Пусть… Пусть собирают и дальше.

Жизнь горских народов Кавказа (книжная) тоже была для нашей войны своеобразным дизайном. Книжная жизнь стала настоящей страстью генерала Базанова. Коля рассказывал, что пробудил генерала вышеспущенный приказ прочитать присланную книгу – некую популярную книжонку о Кавказе – как-никак Базанов был призван курировать контакты с местным населением. Он, видно, давненько вообще ничего не читал. Книжонкой генерал оказался по-настоящему потрясен и затребовал еще. Так началось!.. И ведь у него был мощный служебный телефон. Бесплатный. И генерал звонил… звонил… звонил!.. Пришлите то. Поищите и пришлите это… Если книжка редка, ксерокопируйте. Это нам важно!.. Это огромный непознанный мир. Все, что связано с историей Чечни… Да и других горских народов-соседей. А ведь генералу Базанову (поговаривали) уже бы не мешало подумывать о мире ином. Генерал был в подходящем возрасте.

Те, кому он звонил в Ростов и даже в Москву, молоденькие офицеры и штабные клерки, могли впрямь думать, что генералу Базанову книги и брошюрки нужны, чтобы научить наших солдат общению с горцами… чтобы те, суровые, хотя бы с ходу не отпиливали им башку! Чтобы шли на контакт… для смягчения характера войны, так сказать… а там, глядишь, и полного замирения… Искали и даже отыскивали ему редкие тексты. Как же, как же! Генерал велел!.. Приказ есть приказ. И присылали!.. Военной, штабной почтой. Ни одна книжонка не пропала!.. Ни одна ксерокопия не была слепой или трудночитаемой. Полный порядок.

Постаревший вояка весь ушел в историю гор и горцев – погрузился, не вынырнуть! Конечно, ему слали немало чепухи. Чтобы отделаться… Ну, просто так. Уже и слушок прошел о генерале-дуриле. Но война не кончалась. И ему присылали снова и снова. Ему слали и кое-что серьезное. И, едва сорвав обертку c бандероли, генерал запирался в кабинете и отдавался запойному чтению.

А Коля Гусарцев знай расписывал тот случай с оплаченной полусотней буханок чеченского хлеба.

Такие смягченные рассказы, вернее, росказни о контактах с местным населением очень нравятся высоким чинам. Чины усваивают только подслащенную мысль… А чиновным старикам, типа Базанова, и вообще мало надо – только бы теплой лапшички ему на уши. Он слушал и млел. Если торговля, значит, замирение… Мир вот-вот!.. Ура!.. Казалось, мир от генерала уже в шаге. Ну, в двух шагах. Которые спешило проделать, пусть даже в обход реалий, его старое и, без сомнений, доброе сердце.

Кража хлеба солдатами представлялась ему чем-то замечательным, неслыханным. Прямо посреди дороги… На скорости!.. Из кузова машины… Во время дождя!

Ведь хлеб за деньги, за деньги!.. Генерал непременно доложит об этом самой верхушке штаба.

Ведь, можно считать, чеченцы в итоге сами дали солдатам какую-никакую еду! Гусарцев нес старику совершеннейшую чушь. Он почти не сбивался. А насчет приносимой еды у него получилось даже вдохновенно!.. Мол, горцам и горянкам очень нужно сейчас наше доброе слово! И лишь немножко денег. И вот уже чеченцы сами несут лепешки и овечий сыр. Особенно же старушки-чеченки… С горячими лепешками! Кушайте, солдатики!

Он рассказывал, как о чуде. Я не встревал. И уж конечно, не пытался Колю поправить. Человек получал удовольствие. Несомненно… И пусть!.. “В батальон Гурова… Сколько харча чеченцы понанесли! Ты же видел?.. Видел?” – дергал Коля Гусарцев меня, когда его россказни получались уже совсем неправдоподобными. Я оставался спокоен… Да, я был готов подтвердить. Конечно, он враль, но ему сейчас так сладко.

– Кстати. Можно чеченцам за провиант подбросить солярки, – и генерал поощрительно кивнул в мою сторону. (Это я, что ли, подброшу?)

– А как же! – взвился голос Гусарцева. – Обязательно!.. За солярку они заплатят и хлебом, и деньгами. Это как-никак горская честь!.. Заплатят, правда, без кассового аппарата, – и Коля Гусарцев дал голосом понять, что шутка остра и современна.

– В обход налогов! Ха-ха-ха! – смеялся генерал.

Базанов был очень доволен. Вот, мол, она – правда настоящей войны… Это, мол, в столицах подсчитывают и пересчитывают в дурацких бюджетах, что и как, кому да сколько. А война – штука внутренняя! нутряная!

По словам Коли Гусарцева, нашим солдатам особенно удавалось подружиться и сговориться насчет провианта с простыми чеченцами. С горцами из самых глухих аулов… Я слушал невозмутимо. Я только покусывал ус. А Колю несло. Без руля и ветрил… Там, в диких аулах, живут потрясающие добряки! Ни читать, ни писать… Но зато широкие натуры!.. А как они интересуются незнакомым оружием! Они балдеют!.. Дай потрогать!.. А как они находят и узнают в темноте свой ствол?.. На ощупь. А как они нараспев произносят “грааа-нааа-томет”. Музыка!.. Гусарцева уже было не остановить. Он рассказывал, как и чем отличается речь в разных селениях. Он изображал, подбирал голосом то один, то другой “аульский” акцент.

– В этих горах, где мы сейчас воюем, ислам однажды уже победил христианство. Да, да, чеченцы, как, впрочем, и ингуши, были прежде христианами… Недолго… Но были, были!.. Есть развалины православных храмов… И каких!.. Пятнадцатый век.

Генерал Базанов видел, осмотрел их самолично. Руины, конечно… Остатки стен.

– Вот этими руками трогал.

Он не дал нам уйти просто так. Этими же руками (пухлые, крупные генеральские руки) он выставил нам коньяк, чтобы мы не заторопились. Чтобы послушали теперь его.

Увы, ветвь христианства, перевалившая кавказский хребет и пришедшая сюда к чеченцам, была не вполне, как оказалось, крепкой. Здешнее христианство было красиво, нарядно и, скорее, декоративно, чем глубоко. Красота и убранство храма. Красота обрядов… Пение… А вот ислам пришел сюда уже мощный, полнокровный и суровый. С подчеркнутой духовной глубиной. Во всеоружии нравственных законов. Кстати сказать, с запретом кровной мести… Да, да, с запретом… С личной ответственностью за грех. С красотой бытия.

– Встреча или, лучше сказать, борьба двух верований получилась здесь не на равных – и вот почему ислам вытеснил христианство.

Встреча или, лучше сказать, борьба двух вер началась где-то три… четыре сотни лет назад, срок для истории небольшой. Малый!.. Секунда!

Конечно, Коля Гусарцев все это от генерала Базанова (с подробностями или без) уже не однажды слышал. Но я узнал впервые. Было интересно… Я даже взволновался… Я ощущал себя в глубоком, в глубочайшем колодце. Под толщью столетий.

Тогда я и услышал впервые это слово:

– Асан.

До ислама и до христианства, как и у большинства народов, у горцев началось с идолов. Со страшноватых истуканов… Асан был не просто идол, а заглавный идол. Как у славян Перун… Генерал Базанов знал даже, как выглядел идол. В виде большой, громадной двурукой птицы был Асан. Божество!.. Еще какой наводил страх! Сейчас этот бог забыт, но можно предположить, что в бездонной глубине сознания горцев его имя еще мерцает:

– Асан… Асан… Асан…

Грозное забытое имя еще посылает душе горца (и его подсознанию) свои утробные, свои негромкие и смутные позывные. Ислам, к примеру, запрещает кровную месть… Но ее разрешает, дозволяет Асан, более ранний, более глубоко укорененный.

Генерал, рассказывая, воодушевился. Даже лампас на генеральских брюках подрагивал и подергивался. И ведь генерал не о чем-то древнем и от нас далеком – он о Чечне! В конце концов мы здесь живем. Мы здесь воюем… Но, возможно, укрепляя наш дух против страшного идола, генерал совершил ошибку – он добавил нам с Колей выпивки. Коньяк!.. В мягких креслах!.. Это была чудовищная ошибка!.. Я почти сразу увидел весь Кавказский хребет с прерывистой нитью белых вершин… И горные перевалы… И даже нависшие лавины.