Страница 84 из 119
2.04.2022-2
Психиатрическая больница. Нимфадора
Выдав всё это, словно какой-то маг-оракул, Шкелет закатил глаза и рухнул на кушетку, где и захрапел так громко, как я никак не ожидала от этого тщедушного тельца. Я думала, что мои новые знакомые посмеются над этой ситуацией, очень уж забавно всё это выглядело со стороны, но они среагировали совсем не так, как я от них ожидала. И если Вася просто как-то меланхолично смотрела на почти пустой пакет томатного сока, задумчиво покусывая дольку яблока, то на Семёна было просто страшно смотреть! Он метался по комнате словно загнанный зверь, то причёсывая ёжик своих коротких волос, то жуя подожжённый лавровый лист, то сигарету. Его же усилиями в ординаторской мгновенно был наведён идеальный порядок. Словно по волшебству со стола исчезли бутылки, закуска и даже мусор, который мы сваливали в ведро под столом. Вскоре в ординаторской был идеальный порядок, а храпящий Шкелет перенесён перепуганным интерном в одну из дальних палат.
— Ну как, пахнет? — спросил всё ещё суетящийся Семён, дыхнув на меня смесью перегара и табака.
Ха, нашёл у кого спрашивать! Я, как метаморф, могла по запаху подтвердить не только тот факт, что он пил, но и что именно и в каких количествах. Даже если бы не знала этого заранее. И никакие жжёные лаврушки и сжёванные сигареты мне в этом не помешают.
— Не кипишуй, Сёма, — протянула меланхолично Василиса. — Относись к этому проще: чему быть — того не миновать.
— Это тебе нечего бояться — Быков же не дурак — конфликтовать со старшей медсестрой, согласной пахать за такую зарплату, — возразил интерн, — а меня он и от работы может отстранить, а то и вообще — уволить!
— А с чего вы решили, что этот ваш Быков обязательно придёт? — решила спросить я, чтобы прекратить их игру в гляделки, которую они затеяли после слов Семёна.
Вася перевела на меня свои серые глаза и, немного помедлив, ответила:
— Шкелет довольно частый наш клиент. Белочка к нему частенько приходит, на почве постоянного пьянства. И это очень жаль, так как поэт он отличный — такие замечательные стихи пишет! Но давно замечено, что в пьяном угаре он часто предрекает будущее. И на сколько я помню — его предсказания всегда сбываются!
В наступившей после её слов тишине, мы услышали дверной звонок, что задребезжал на посту дежурной сестры. Звонок прозвучал как-то уж очень громко.
— Быков! — выпучив глаза, выдохнул с перегаром Семён.
— Пойду открою, — встала Вася.
Я поразилось её походке — в ней не было ни следа признаков пьяного человека. Девушка шла ровно, лёгкой, прямой походкой, без каких-либо вихляний. И если бы я своими собственными глазами не видела, как она глушила те коктейли из водки и томатного сока, то подумала бы, что она и вовсе не пила — магия какая-то!
Но самое главное, что я вдруг осталась одна в помещении! Не воспользоваться этим было выше моих сил, и я тут же сцапала с полки волшебную палочку Гарри. Если... вернее, когда я его вытащу отсюда — она ему понадобится.
Хогвартс. Пашка
Блин! И почему я себя сейчас провинившимся шкетом чувствую? Хотя... это ещё как сказать!.. На самом деле я испытываю... неординарные чувства. Вот прямо сейчас изо всех сил стараюсь не заржать, глядя на тех, кто собирался меня судить, и обстановочка к этому... очень располагает. Представьте только: стою я это такой красивый, перед массивным столом покрытым зелёным бархатом, а за ним восседают почтенные мэтры. Правда этих мэтров почтенными можно назвать весьма условно. На самом деле возраст членов комиссии был даже меньше моего. Нихрена ж их война проредила, если от Визенгамота только таких шкетов сумели послать! Рядом, чуть в стороне, сидит Гермиона — она тут как представитель Хогвартса, а рядом с ней с гордым видом даже не сидит, а восседает Беатрикс Луламун — новый директор Хогвартса. Её тоже хотели поставить рядом со мной, но на это вся эта прибывшая "гоп-компания" получила от неё такой отпор, что они предпочли не усугублять конфликт, и не связываться лишний раз с новой директрисой Хогвартса. По другую сторону от комиссии (или мне надо назвать их чрезвычайной тройкой?) сидят бабушка Диаманты и этот... Сирил, что б ему всю жизнь икалось! Ну на самом деле — надоел он мне хуже горькой редьки! Я даже начинаю жалеть, что раньше не прибил его собственноручно. Вон как глаза выпучил и на меня зыркает. Вот вроде бы внешность ему человеческую вернули, причесали, в костюмчик по местной моде одели, но всё равно — жаба жабой! Похоже, даже Мери Поппинс предпочла бы отсесть от него подальше, но пока вынуждена терпеть такое соседство.
А ещё тут есть что-то вроде зрительного зала с кучей стульев. В нём, на расставленных стульях сидят Диаманта, Лёха с детьми и жёнами и... и всё! Как-то мне даже неудобно к ним спиной стоять, но терплю. И как последний штрих — на моих плечах гордо стоят Котоко и Свити Бэлль, застыв в одинаковых позах со сложенными под грудью руками. Но как не странно, именно присутствие этих малявок, меня больше всего успокаивает — я же помню на что способна Котоко, когда она взбешена. Могу поспорить на что угодно, что стражникам Азкабана эта малявка до сих пор в кошмарных снах снится. Ну а то что она сейчас взбешена — это к гадалке не ходи! Я же её чувствую! И сейчас эта малышка готова, если что, даже мамонта на фарш распустить! И только моя заслуга в том, что она это ещё не сделала с комиссией.
— Заседание начинается! — грохнула молотком девица, сидящая по центру тройки.
Двое мужиков, что сидели по бокам от ведьмы, скорчили при этом самые хмурые морды, видимо предназначенные для того, чтобы нагнать на меня и Трикси страху. Только выглядело это так, словно у этих двоих запор, и они буквально держаться из последних сил, чтобы не лопнуть прямо здесь. Я даже не смог сдержать улыбку от этой картины, от чего вся эта троица, недовольно заёрзала в своих креслах.
— К ответу призывается директор Хогвартса — Беатрикс Луламун! — провозгласила ведьмочка, а потом, развернувшись ко мне, добавила. — Вы пока можете сесть к зрителям.
Ну ладно, я пожал плечами, вызвав некоторое недовольство этим со стороны Котоко и Свити Бэлль, что сразу же стали выговаривать мне что-то прямо в уши, и сел на свободное место, рядом с чернокожей женой Лёхи. Насколько я помню, её зовут Вельвет Ремеди, и у неё довольно-таки экзотичная внешность. Вроде бы чернокожая, но не такая как я привык их видеть. На ту же Гермиону она совсем не похожа. Скорее типичная европейка, с чёрной матовой кожей. Да ещё и яркая, белоснежная блондинка с парой локонов красного и золотистого цвета. Мы кивнули, приветствуя друг друга, и я полностью вернулся к наблюдению за процессом. Мне происходящее было очень интересно, особенно, если учесть то, что вскоре на месте Трикси буду стоять я.
Только Трикси вовсе не стала стоять перед комиссией, а со скрипом протащила на середину комнаты стул и уселась на нём так, словно это не она, а эта троица должна держать перед ней ответ. Умеет поняшка себя поставить — этого у неё не отнять! Только сейчас она была в человеческой форме, и выглядела, по моему скромному мнению, сногсшибательно! Очень уж ей шла её необычная, василькового цвета кожа, да и голубые волосы двух оттенков, что водопадом струились аж до самой спины директрисы. Всё же завидую я Лёхе — таких красавиц себе отхватил!
— Э-э-э-э… вам удобно? — с сарказмом спросила её девушка из этой троицы.
— Не очень, но ничего, я потерплю, — махнула рукой Трикси. — Валяйте!