Страница 15 из 122
В журнале «Здоровая жизнь», кажется, за 1967 год, так и написано, что вино полезно. Один доцент, фамилию я забыл, так и пишет. Напивайтесь — полезно. Ну, коньяк, мол, вообще полезный, против простуды, против ревматизма, сосуды расширяет, сужает любые, ну, всегда полезный, но дорогой. Потому что очень полезный. А если сердце больное — водку с перцем нужно поровну перемешать, туда чуть крепленого, две рюмки, не больше, ну три. Все это перемешал, дал себе, очнулся — не найдешь, где сердце. Пусть все ищут — не найдут. В лаборатории сотрудники все испытывают на себе. Им иначе зарплата не идет. Святые люди. Я уважаю науку и этих людей.
А вот в журнале было, не то в «Науке и быте», не то в другом: профессор один сам вылечился, детей подлечил вот этим — водка, перец, крепленое и сухое. Там таблица есть, в каком журнале, не помню, за прошлый год. Можем подшивку взять. Только, пишет, — беременным женщинам нехорошо. Им можно без перца. А состав тот же. Почитай, почитай, ты молодой, девки в голове, а о здоровье не думаешь, а оно самое драгоценное.
Вино крепленое с пивом в кружке смешать. На кружку вина — стакан пива…
Один профессор себя на ноги поставил, жену, детей.
Сейчас на соседей перешел. Но, конечно, лучше с утра. Это для почек. Для суставов хорошо часов в двенадцать принять, когда солнце подошло и уже начинает палить. Ломоту снимает в суставах. Треск вот этот, щелканье. знаешь, в суставах на ходу. У тебя есть? У меня было, снял все. Вот слушай — тишина! Раньше треск стоял! Пулеметный!.. Не мог тихо ни к кому подойти. Демаскировал. В журнале «Вокруг мира» один профессор пишет: суставам смазку дает. Сто пятьдесят «зубровки», две сотни мицного «Алиготе», «Столовое» и чуть капнуть ацетона. Чуть-чуть, для запаха. Мгновенно забудешь, где суставы. А желудочно-гастритчикам надо осторожно. Им «Алиготе» и марочных нельзя. Просто нельзя Это гибель для них. Спасает спирт с хреном и два часа ничего не кушать. Только пивом запить. Терпеть. Один профессор пишет, что только этим себя поднял. Академик один после инфаркта месяц лежал, пластом. Начали самогоном отпаивать. Через день встал. Бегает. Да этот случай описан! На Кавказе было. Он в горах лежал как безнадежный, после трех стаканов сам сбежал с горы. Внизу его родные ждали, внуки там, жена, шутка ли, покойником был. Хорошо, кто-то догадался самогон влить в рот. Бегает академик. Сейчас кандидатскую будет защищать. Надо же знать, что против чего. Брага хорошо почки прочищает. Сивуха дает печени прострел — навсегда.
Чистый спирт с бензином вообще убыстряет работу организма. На мозг хорошо действует древесный лак, спиртовой, но подогретый. Когда думаешь о здоровье, знаешь, что против чего. А тут один есть еще не старый, видишь, вон на двух палках качается, дальтоник, не отличает кислого от соленого и крепленого от сухого.
Для чего человек живет? Девушка, мне валидол, нитроглицерин, «Ессентуки» и что-нибудь от насморка.
Лион Измайлов
Фиктивный брак
— Смотрю я на вас и думаю: ну что у вас за жизнь, у семейных!
— Но вы ведь тоже, кажется, женаты? И даже знакомили меня со своей женой…
— Я? Да вы что? У меня же фиктивный брак. Стал бы я жениться на ней!
— А мне показалось, что ваша жена симпатичная.
— Да нет, она красивая женщина, но все равно брак фиктивный.
— А свадьба у вас была настоящая?
— Настоящая.
— И «горько» кричали?
— Конечно, я сам кричал.
— И вы целовались?
— А как же, еще как целовались. Надо же было, чтобы никто не догадался, что брак фиктивный. Да нет, в принципе она хороший человек, но вот походка…
— Некрасивая?
— Не то слово. Такое впечатление, что она все время подкрадывается ко мне.
— Простите, а какое значение имеет ее походка, если брак фиктивный? Что вам, ходить, что ли, куда-нибудь вместе?
— А как же! В кино, в театр, а к родственникам, к друзьям… Надо же, чтобы никто ни о чем не догадывался.
— Так. значит, вы к ней приезжаете, а потом вместе идете?
— Куда приезжаете?! Я у нее и живу.
— Вот так, в одной квартире и живете? Это же, наверно, очень неудобно?
— Конечно, неудобно. Она, муж ее тут же, рядом… Между нами говоря, муж-то ее и зарабатывает мало… слабо зарабатывает.
— Кто он, муж-то ее?
— Да я, кто же еще-то!
— Знаете, такое впечатление, что вы женаты по-настоящему.
— Я?! Что я, дурак, что ли, по-настоящему? У нее ж двое детей!
— Ах, вот оно что!.. Тогда другое дело. А как они вас называют?
— Папой.
— Привыкли, значит?
— Привыкли. Уж двенадцать лет как вместе.
— Извините, а от кого дети?
— От меня, от кого же еще! И дети так думают.
— А на самом деле?
— От меня и есть.
— Ничего не понимаю. А до замужества у вашей жены были дети?
— Были. Один был.
— Ах, вот в чем дело!
— Ну, конечно.
— А от кого?
— Пошляк какой-то! Да от меня, от кого же еще! Я ж вам говорю: живем вместе, я ей зарплату отдаю, она мне стирает, готовит — все делает, чтобы никто ни о чем не догадывался.
— Ерунда какая-то! Живете вместе, дети общие, зарплату отдаете — все как у меня, а брак — фиктивный. Ради чего это нужно?
— Ради свободы. Раз брак фиктивный, значит, я что хочу, то и делаю. У вас брак настоящий, а свобода фиктивная. А у меня брак фиктивный, зато свобода настоящая.
— Но ведь это же незаконно, фиктивный брак, за это же наказать могут!
— А кто об этом знает? Кто об этом догадывается?
— А вдруг узнают?
— Ну, я надеюсь, что этот разговор останется между нами?
— Конечно. Но вы не боитесь, что ваша жена вдруг кому-нибудь расскажет, что брак фиктивный? Вдруг она вас выдаст?!
— Да вы что! Как это выдаст! Она об этом понятия не имеет. Она об этом и не догадывается.
— А-а…
— Вот так. милый мой! Вы вот куда сейчас пойдете?
— Домой.
— Вот. А я куда хочу, туда и пойду.
— Куда же вы хотите?
— Домой, конечно, куда же еще?!
Владимир Климович
История
У меня со всеми налажены прекрасные отношения: начальство меня ценит, жена уважает, в магазине не обвешивают — в мясном отделе у меня школьный друг работает. Так что полный порядок.
Только с таксистами ничего не получается — не везут они меня, и все тут!
Вот из-за такси и случилась со мной одна история.
Под Новый год возвращался я от Прохоровых с новоселья. В метро, конечно, не пустили. Иду пешком. Чувствую себя, как на Марсе: зима, холодище, народу — никого, и на небе вижу две луны. Страшно мне стало. Идти далеко, устанешь, упадешь, заснешь — и пропал. Искать не станут — не на льдине.
И решился я на отчаянный шаг. Такси поймать.
Чего только я не делал: и руки поднимал, и кричал, и даже ложился на проезжую часть. Только один остановился — обещал морду набить.
Озяб я, чуть не плачу. Вдруг вижу — на бульваре человек стоит. Руку протягивает, тоже такси ловит. Обрадовался я: вдвоем веселей — и к нему.
— Тебе куда, друг? — спрашиваю. А он молчит. Я его за руку потрогал, а он холодный весь и на лице иней. Замерз, бедняга. И я так мог. Спасать человека надо. Взял я его на руки и понес. Тяжелый, черт.
Только к утру я его к себе домой дотащил. Умаялся. Положил его на кровать, а сам на кухню: там у меня четвертинка на черный день припрятана. Только я ее достал, а тут жена с ночной пришла. Свет в комнате зажгла да как закричит:
— Ты что притащил, алкоголик проклятый?
Ну, я туда. Смотрю, а он лежит. Памятник с бульвара.
Виктор Коклюшкин
Телевизор
Иван Сергеевич Подоконников сидел в кресле, держал в руках журнал с юмористическим рассказом и возмущался: