На этой стороне

— Как ты думаешь, где Фёдор? — Поровнявшись, спросил он.

— В машине, или у сборщика. — Как всегда немногословно ответил собеседник.

Машинально кивнув, что не было замечено, австриец двинулся в сборочную. У роверов они только-что были, и Фёдор там не появлялся. А вот его миньоны могут что-то знать.

В комнате со сборщиком как всегда шла работа. Изредка приносили гружёные коробки с хламом. Бывшие подчинённые Фёдора сортировали находки, отбирая целые части. Остальное отбрасывалось, грузилось и уносилось обратно. С сожалением Кристофер отметил, что процент неповреждённых и не гнутых компонентов, годных на разборку, падает. Всё больше и больше неликвида отправляется обратно. Если они ничего не придумают — скоро строить будет не из чего.

Выловив взглядом Сергея, он, подойдя, попросил переключиться на внутренний канал.

— Как панели? — Отчего-то нервно спросил тот. — Мы ещё не успели напечатать ячейки, совсем материалов нет. Но мы обязательно что-нибудь придумаем!

— Я по другому вопросу. — Удивился Кристофер. Он не понимал, отчего вдруг собеседник начал оправдываться. Из всех миньонов с ним австриец общался больше других и знал его, как спокойного и рассудительного.

— Да-да. Чем я могу помочь?

И опять эта непонятная угодливость. Взяв это на заметку, он спросил про Фёдора. Слово за слово, выяснилась неприглядная и явно хорошо спланированная история. Подловив момент, когда Фёдор отлучился, тринадцатая на весь корабль объявила, что он больше не главный инженер, коллегиальным решением администрации корабля. Из-за отсутствия должной компетенции и преступной халатности, которая чуть было не погубила всех, тут находящихся. Сразу после этого, не давая миньонам ни минуты поговорить друг с другом и как-то выработать позицию, в комнату зашёл Себастиан — офицер по вопросам энергетики. Он же выставил вон прибежавшего Фёдора.

Реакция парней на Кристофера стала понятнее. В представлении простых монтажников-инженеров австриец работал на администрацию, которая как возвышает, так и низвергает рядовых работяг. А некоторые слухи на, возникших после объявления, закрытых каналах утверждали, что могут и выгнать вон.

Взяв пару минут на подумать, чем, вероятно, ещё больше напугал своего собеседника, Кристофер решил отвести подозрения от священника.

— Сергей, только между нами, в администрации не всё гладко. И решение по Фёдору для нас является таким же сюрпризом. Кое-кто тянет одеяло на себя, в своей борьбе за власть забыв про важность миссии. Мы во всём этом разберёмся, а если у тебя есть, что добавить, то ты нам очень поможешь.

Настала очередь инженера задуматься. На лице вначале проступило облегчение, потом задумчивость и тревога. После этого он, наконец, решился:

— Фёдор был зол. Если бы не труба в руках у сорок второго, он бы кинулся на этого офицера с кулаками. Когда его выставили за пределы сборочной, он не уходил далеко, а поговорил с нами на закрытом канале. Себастиан ничего и не заметил.

Кристофер кивнул, он тоже отметил, что выдворение Фёдора из комнаты было решением так себе.

Между тем Сергей, приободрившись, продолжил: — Мы все согласны, что этот офицер немного не компетентен. И надеемся, что Фёдора вернут, когда поймут, что этот не справляется. Даже если и не в качестве главного инженера, лишние руки тут не помешают, а уж с его-то опытом… — собеседник замялся, потом, решившись, признался: — мы с ним договорились, что поспособствуем его возвращению…

Видя отсутствие каких либо реакций на лице Кристофера, он решил внести немного ясности: — Не все отбракованные компоненты на самом деле не годятся на разборку… — протянул Сергей чуть тише. За что удостоился удивлённого взгляда австрийца. Тот шёл всего лишь выяснить, где Фёдор, а уже раскрыл попытки саботажа.

— Ничего серьёзного, эти детали мы не выбрасываем. И как только Фёдор вернётся, сборщик сразу же заработает в полную силу. — Торопливо продолжил, между тем, Сергей, видимо уже жалея о своей откровенности.

Кристофер его точку зрения не разделял, но как-либо комментировать ситуацию без консультации с двенадцатым, не стал. Он у них официальный лидер, ему и решать. Ещё не хватало поломать тому игру. Уточнив, где сейчас Фёдор, он двинулся на нижние палубы.

Бывший главный инженер нашёлся на нижней палубе, в комнате с многочисленными стойками, наполненными всяким хламом. Приглядевшись, среди часто встречающихся пластин и трубок Кристофер опознал компьютеры и экраны. А ведь их можно пустить на материалы, так необходимые для установки солнечных панелей! В этой комнате он не был, да и её расположение далеко об обжитой зоны гарантировало отсутствие случайных посетителей. В ней не было ни электричества, ни света.

Замершая фигура Фёдора, которого Кристофер застал врасплох, пришла в движение, скользнув к стойке с трубами. Уже вооруженный, инженер двинулся на австрийца.

— Воу, воу, постой. Я не от тех, кто назначает офицеров. — Поторопился прояснить ситуацию Кристофер, впрочем, благоразумно шагнув в коридор.

— Да ну? — Голос Фёдора звенел от ярости. — А к двенадцатому ты, значит, просто так втёрся? И про твой успех тот случайно на весь корабль растрезвонил? А сейчас ты моё место тоже не хотел занимать?

— Какое ещё твоё место? — Удивился австриец. В этот момент оппонент кинулся на него, перейдя к более решительным действиям. Фёдор не стал мелочиться и попытался трубой разбить шлем противника. Компенсируя неуклюжесть скафандра злостью на карьериста, он, рыча что-то бессвязное, ударил прямо в ненавистную голову.

Увы, на стороне Кристофера, похоже, была выучка. Поняв, что разговоры закончились, он сделал подшаг, оказавшись ближе, чем рассчитывал бывший инженер. Закрутив руку, как он это делал много раз на войне, он выбил оружие, прижав Фёдора к стене. Хоть скафандр и мешал правильно заломать руку, но и вырваться у него не получалось. А при попытке лягнуть он оказался сильно вдавлен в металл стены, так, что на шлеме нарисовалась царапина.

Опасность для жизни мигом отрезвила Фёдора. Сразу пришло понимание, что тут его никто судить не будет. И в лучшем случае, выгонят вон, без еды и припасов. А в худшем — то же самое, но ещё и без скафандра. Жизнь дороже.

Подавив в себе желание закончить дело, Кристофер, видя, что Фёдор больше не трепыхается, с шипящим акцентом обратился к нему:

— Ты мне всё рассказываешь, и если меня устроит рассказ, я тебя отпускаю. Будешь сопротивляться — и тебя больше не найдут. Сам знаешь, тут очень много мест, куда можно спрятать тело.

— Я всё расскажу, пусти. — Захрипел динамик в ответ.

— Как там у вас в стране любят говорить? Сначала деньги, вечером стулья. — Усмехнулся австриец, ещё сильнее вдавив Фёдора в стену.

Окончательно растеряв уверенность, он заволновался:

— Эти детали мы специально откладывали! Их нельзя на панели пускать. Я пытался это сказать Себастьяну этому, но он меня не слушал. Пришлось все последние ходки сюда завернуть.

— Почему нельзя? — Удивился Кристофер.

— Тогда на батареи не хватит. Нам нужна батарея.

— Что за батарея и зачем? — Не то, чтобы он планировал об этом спрашивать, но раз Фёдор сам рассказывает, то почему бы и не послушать.

— Нам столько солнечных панелей не нужно уже, ночью они бесполезны. Нам энергию негде хранить. — Отчаянно выкрикнул инженер.

Кристофер, опешив, оттащил его от стены и, развернув, уставился в полные отчаяния глаза:

— Что ты сказал?

— Я говорю, я эти материалы на батарею отложил, чтобы они на панели всё не потратили.

— Нет, после. Про ночь. — Поморщился австриец.

— Так ночь же скоро — солнце садится. Ночью батареи не работают…

— … - Не нашёлся с ответом Кристофер. Хоть он и увлекался космосом и фантастикой, но из-за длинного дня подсознательно думал, что тут всегда солнце.

Фёдор скорчил жалостливое лицо, но тот на это не обратил никакого внимания.

— Почему никому не сказал? — Продолжил австриец допрос.

— Сказал! И офицеру и тридцать третьему. Они меня только осмеяли. — С горечью признался инженер, опустив плечи.