Свеча в окне

— Слушайте внимательно. Мы — отряд наемников…

— Отряд? Громкое название для одного наемника, командующего стадом необученных крепостных.

— …из восьми крепких мужчин…

— Восьми? — насмешливо спросил Уильям.

— По меньшей мере шести, — мрачно признал главарь. — Вы там никого не убили, только сломали пару костей. Вы мокрый, слепой человек, но когда-то вы были воином, поэтому я предупреждаю вас сейчас. Его светлость желает получить вас живыми, но мое терпение уже дошло до предела. Если вы не желаете ехать связанным по рукам и ногам и переброшенным через седло, как подстреленная дичь, не пытайтесь бежать.

— Я сделаю все, чтобы последовать этому мудрому совету, — с иронией ответил Уильям.

Предводитель оставил их и занял место впереди кавалькады. Отряд растянулся в одну цепочку, поспешно пробираясь меж ветвей и кустов, чтобы подальше убраться от возмездия лорда Питера Беркского. Они ворчали и плевались, сравнивали свои синяки и спорили.

Уильям и Сора постепенно приспособились к толчкам при езде, и Уильям пошевелил связанными руками.

— Вы можете их освободить? — тихо спросила Сора.

— Я могу отвязать их от вашей талии. Узлы такие тугие, что у меня пальцы свело. — Он продолжал рабо тать, осторожно растягивая веревку, и наконец довольно вздохнул. — Ну вот. — Он провел пальцами по ее плоскому животу. — Так намного лучше.

Сора дрогнула и рванулась в сторону.

— А если они увидят, что у вас руки свободны?

— Им нет до этого дела. Он прав, только глупец попытался бы сейчас сбежать, а я не вхожу в их число. Нет, от боя никто не уходит, но наши маленькие оруженосцы должны были слышать крики и находятся на пути к замку. Давайте наслаждаться поездкой, пока не прибудем к месту назначения, где бы это ни было. — Он снова сжал пальцы и обнял ее за талию. — Вы очень стройны. — Дыхание его коснулось ее шеи, и она снова дернулась. — И очень нервны. Я никогда бы и не предположил, что женщина вашего пожилого возраста, может быть так чувствительна к прикосновению руки. Вы никогда не были замужем?

— Нет. — Ее голос прозвучал ровнее и вдруг снова сорвался на визг.

— Уильям!

Его губы коснулись ее шеи и плеч, кольнули кожу Щетиной бороды. — Мне нравится запах гвоздик.

— Какая гладкая кожа, — он улыбнулся, — для женщины ваших пожилых лет.

— Уильям…

— И такая высокая упругая грудь. — Его руки двинулись выше, изучая, сжимая ее. — Для женщины ваших…

— Пожилых лет. — Ее руки поймали его руки и вернули их на седло. — Как долго вы знаете, сколько мне лет?

— Я вам уже говорил, что я не глупец. Клэру семь. Очень уж большая разница между сорокалетней пожилой женщиной и ее братом.

— Это совсем не невозможно! — запротестовала Сора.

— Но маловероятно. Как только я пришел к такому выводу, то дальше было уже несложно поставить знак равенства между таинственной девой из ванны и неприка саемой монашкой благородного происхождения. Неиз вестная родственница моей матери, наша экономка. Я да вал вам возможность рассказывать мне все.

Она покорно молчала и смогла только кивнуть. Этот кивок побудил его к еще одному вопросу.

— Леди Сора Роджет?

— Да, — прошептала она.

Уильям склонил ее к себе на грудь, чтобы смягчить ей тряску от езды. Его могучие руки нежно обвили ее талию, но в голове его возникал протест. Разве он нашел эту женщину, свою женщину, только для того, чтобы их убил какой-то неизвестный злодей, который боится показать свое лицо? Такого не могло случиться с ним в старые добрые времена, до того как зрение было отнято у него хитростью и обманом. В те времена он сражался бы за эту даму, защищал бы ее своим мечом, своим щитом. Теперь же он вынужден ехать вместе с врагами навстречу какой-то непредсказуемой судьбе. Он выругал бездействие, тяжким камнем висевшее на его душе, и пожалел, что череп не разбили кому-нибудь другому.

Они ехали до вечера, и лошадь под ними выбилась из сил под тяжестью их тел. Когда же птицы угомонились, а ветерок стал прохладным и усилился, они остановились напоить коней. Сора опустилась на землю осторожно, поскольку обувь ее осталась на берегу ручья Фингр-Брук. Ноги под ней подкосились, отказываясь слушаться после многочасовой езды. Уильям потянулся к ней, но Морт выставил ногу, и Уильям споткнулся о нее.

— Ха! Я позабочусь об этой красавице, — хохотнул Морт, подхватывая ее за талию.

Остальные засмеялись. Их злоба на слепого рыцаря еще совсем не утихла. Ободренный их поддержкой, Морт прижал Сору к себе и издал чмокающие звуки у ее уха.

— Пойдем со мной, миледи. Вам кто-то должен помочь и показать путь. Позвольте, я вам покажу огромные деревья, растущие в здешних лесах.

— Скорее уж пеньки, — прошипела Сора и впилась ему ногтями в глаза. Из-под ее ногтей хлынула кровь, а Морт завопил от ярости. Вырвавшись, она заковыляла по полянке прочь. Веселые крики всадников звенели у нее в ушах, рев догонявшего ее Морта толкал ее вперед.

Как она боялась, Боже, как она боялась.

Но еще один человек подключился к охоте: Уильям последовал за ними, ориентируясь на угрозы, звучавшие в лесу. Сора слышала, как он поймал неосмотрительного Морта и повернул его к себе. Она слышала, как Морт издал булькающий звук, когда Уильям обхватил его шею рукой и поднял в воздух. Она слышала, как треснула эта раздутая плоть, когда одним ударом могучего кулака Уильям вбил ругательства Морта назад ему в горло. Она слышала, как Уильям швырнул крепостного в группу кинувшихся на него наемников.

Кого она не могла видеть, так это Бронни, доблестного Бронни, который взмахнул древком своего лука и обрушил его Уильяму на затылок.

Сора слышала лишь звук удара и грохот от падения Уильяма в грязь.

Потом стало тихо, только хныканье Бронни нарушало вызванную общим потрясением тишину…

Главарь подошел к Уильяму и повернул его носком ноги.

— Ты убил его, Бронни?

— Здесь хоть есть кровать? — Камень под кончиками ее пальцев был сухим и холодным, но подъем по винтовой лестнице согрел Сору, как и гнев, бурливший в ее жилах. Люди, захватившие их, разошлись кто куда, когда они приехали в этот незнакомый дом, но Бронни остался, чтобы показывать им дорогу, и его новая обувь скрипела от перенесенного купания. Какой-то гигант нес Уильяма, перекинув его через плечо.

Кто они? Кто их таинственный господин? Как осмелились они захватить хозяина Беркского замка и его экономку на его же землях? Характерное сочетание запахов, свое у каждого замка, убедило ее, что она здесь прежде никогда не была. Так где же они? Лестница плавно перешла в ровную площадку, и они остановились; Бронни широко распахнул скрипящую дверь и ввел их куда-то

— Где мы? Есть ли здесь кровать для Уильяма? — снова спросила она, голос ее звучал отрывисто.

— Да, миледи.

Его французский раздражал грубыми согласными, но Сора сумела услышать в голосе Бронни раболепное заискивание. Резкость ее слов заставила его относиться к ней уважительно.

— То есть, надо сказать, нет, миледи. — Он застонал, натолкнувшись на ее острый локоть. — На полу есть тюфяк. Эту комнату мы приготовили специально для вас.

— Ты называешь эту темницу комнатой? — Она положила ладонь на стену и, не сдвигая с места ног, просто наклонилась в сторону, дотянулась другой рукой до противоположной стены. — Но тюфяк — лучше, чем ничего. Положите на него милорда Уильяма. Осторожней, вы, дурни! — Когда она склонилась над находящимся без сознания Уильямом, ухо ее уловило скрип шагов, кравшихся к двери. — Вы не можете уйти, пока я не получу воду и бинты, — отчетливо произнесла она, и шаги затихли.

— Ах, да, я спрошу господина.

Сора поднялась на ноги, охваченная яростью.

— Спроси его! Спроси его еще, угодно ли ему, чтобы лорд Уильям погиб из-за твоей глупости. Спроси его, как он относится к тому, что холопы не подчиняются приказам дочери барона. Спроси его…

— Я принесу воды, — поспешно ответил Бронни.

— И бинты. И еще какой-нибудь еды, я голодна. И еще одеял.