Вот так вот, Сэм

– Вы курите? – спросил Сэм Розалину, не отрывая от неё свой взгляд.

– Нет, не курю.

– Вот вам и ответ, – обратился он к безоружному курильщику, – мы не можем вам помочь.

Мужчина был так расстроен, что, вновь, позабыв обо всяком приличии, довольно громко затворил двери купе, оставив пару наедине друг с другом.

– Так вот… – Сэм хотел продолжить, но подзабыл, на чём остановился, однако Розалина это мгновенно поняла и подсказала, дабы скорее услышать то, чего, как ей казалось, она хотела.

– Вы говорили, как долго искали предмет, который могли бы начать рисовать. Думаю, это натолкнёт вас на прежнюю мысль.

– Да-да, конечно, спасибо большое! – ему стало приятно, что Розалина заинтересована в ответе и он счёл, что следует этот интерес подогреть как можно больше, но не переборщить, в то же время. – … Так вот. Я искал что-то за окном, что-то, что сможет зацепить меня и сосредоточить на себе, что отложится в памяти и что я смогу, будучи заинтересованным, зарисовать, но потом, совершенно (заметьте!), совершенно случайно, я пересек границу окна и дошел своим взглядом до вас. Тогда я и понял, что искал не там.

– Удивительная история. Жаль, что в ней так много лести…

– О, нет! Не стоит так говорить! В моих словах совсем нет лести! – убедительнейшим тоном, с настойчивым выражением, вымолвил Сэм.

– Ну, будь по-вашему. А куда же едете вы?

Резко поставленный вопрос, абсолютно никак не относящийся к предшествующей доселе теме, немного ввёл мужчину в задумчивое состояние. Сэм опомнился, – я еду туда же, куда и вы. С Тэриума хочу начать своё путешествие. Вы уже были там?

– Нет, я там не была, но мне доводилось краем уха слышать о нём. Впрочем, меня сам город не особо интересует, если даже совсем не интересует. Я еду встретиться с одним человеком. А что это за путешествие такое? – с ярко выраженным интересом спросила Розалина, – обычно люди путешествуют по крупным городам, а не по… таким. Неужели вы там хотите что-нибудь найти? – как бы с намёком и с немного едкой ухмылкой отчеканила девушка.

– Да, хочу. Я очень надеюсь, что мне удастся найти вдохновение, – Сэм улыбнулся, сделав совсем короткую паузу, и затем продолжил, – я ведь писатель, поэт и художник и мне жизненно необходимо пополнять запасы идей, черпать всё новые и новые знания, видеть разных людей и разные места. От долгого пребывания на одном и том же месте, от некоего застоя, талант тускнеет и приходится выжимать из него все соки, что весьма чревато. А ваше замечание по поводу выбора мною подобного рода городка весьма кстати! Видите ли, я не желаю вдохновляться тем, чем вдохновляются, наверняка, очень многие люди. Я считаю, что в том же Тэриуме я смогу найти весьма и весьма интересную и замечательную музу. А если уж и не там, то потом, после посещения следующих городов из моего списка, я уверен, что бы ни случилось, обрету то, что ищу. Это дело такое, – очень, очень щепетильное, – немного подумав, Сэм добавил, – вообще, моей главной целью является стать знаменитым писателем. Это именно то, к чему я давно стремлюсь и, надеюсь, этим своим путешествием я приблизил себя к данному достижению. Честно говоря, я даже сейчас могу похвастаться: прошло всего ничего с начала путешествия, а я уже вдохновился! – вслед за этими словами последовала нежная, добрая и довольная улыбка.

– Я надеюсь, что вы действительно получите то, за чем едете. Желаю вам в этом удачи! – Розалина улыбнулась и повернула голову к окну, как бы задумавшись, но в то же время подав вид, что не желает прекращать беседу.

– Благодарю вас. Однако с кем же вы планируете встретиться?

– Вы слишком любопытны, Сэм. Как мне кажется, я вполне доступно дала понять, что не желаю развивать эту тему, – резко и чуть ли не дерзко, явно озлившись, отвесила девушка, будто оплеухой, по невежеству мужчины. Затем она взяла в руки книгу и направила в неё свой всё ещё неспокойный взгляд.

– Ой … прошу прощения, что-то я и впрямь чересчур любопытен. Простите, не хотел вас обидеть.

Розалина более не отвечала. Она и не думала продолжать беседу. Что-то на неё резко нашло такое, что развило в ней злобу на своего собеседника. Вспыльчивость – её второе я. Перелистывая страницу за страницей, увлеченность книгой поглотила девушку, как и её негативные эмоции. Совсем скоро Розалина вновь пребывала в умиротворённом душевном состоянии и в некоем спокойствии. Сэм же, наоборот, разъярялся сильнее и сильнее. Он также отличался вспыльчивостью и в нём присутствовала доля такого самолюбия, через которое никто не имел права переступать, а иначе – жди беды. Впрочем, мужчина и осознавал, что в нынешней ситуации он прав меньше, но тяга к восторжествованию своего рода справедливости гордого и не дающего себя в обиду человека, предзнаменовала лишь то, что охладить свой пыл будет весьма непросто. Однако Сэм решил держаться изо всех сил, чтобы не усугубить ситуацию. Надежда, что всё ещё можно наладить, оставалась, и деваться, пока, никуда не собиралась.

Он вышел из купе и пошел слоняться из стороны в сторону вдоль вагона, сложив руки у груди и размышляя о том, как бы провернуть всё таким образом, чтобы девушка не то чтобы заговорила с ним, как полчаса тому назад, но и ответила на непонятно почему, столь интересующий его вопрос. Для него теперь это было делом принципа.

Увы, толковые мысли не спешили посещать его голову. Всё, о чём у него получалось думать – необыкновенная и завораживающая красота Розалины. А ведь действительно – её внешность является чем-то удивительным и очень даже неестественным по сравнению с другими типами внешностей. Но, тем не менее, это была именно красота. Невооружённым глазом видно, что девушка подвергается большому количеству зависти. Вероятно, именно поэтому ей и не нравится обсуждать эту тему. Может быть, за этим кроется нечто более глубокое и сокрытое.

ГЛАВА 2

Сэм больше не бродил, а задумчиво стоял в коридоре и пристально глядел в одно из окон вагона. Его нынешнее состояние прервал резко возникший шум, донёсшийся со стороны уборной. Там была парочка мужчин, яростно ругающихся и бурно обсуждающих что-то, по всей видимости, очень важное и серьёзное. Из-за них идиллия, ранее уютно располагавшаяся кругом, покинула их вагон. Сэм с отчаянием взглянул на создателей и, по совместительству, участников конфликта и, ничего не придумав, пошагал обратно к себе.

Тут, из купе, находящегося прямо перед тем, в которое Андерсен только собирался войти, покашливая, вышел мужчина, тот самый «безоружный курильщик», недавно проявивший себя в качестве не совсем воспитанного человека.

– О, это вы! Простите меня за моё тогдашнее вторжение к вам. Это как-то ненароком вышло. Кху-кху.

– Как же так, ненароком? Хотя… могу себе это представить. Ничего страшного. Забыли.

– Вот и славненько, – улыбнулся и, протянув свою руку, представился мужчина, – Джозеф. Джозеф Летов.

Сэм, недолго думая, протянул свою руку в ответ и назвал имя новому знакомому, – а я Сэм. Сэм Андресен. Необычная у вас фамилия… вы из России?

– Я – нет, но моя родня родом из России. Давно мы перебрались сюда. Фамилия и кровь – единственное, что осталось от моих дальних русских предков.

– Это довольно интересно… Вы, кстати, знаете, что здесь нельзя курить? – резко переведя тему, подметил Сэм мужчине, чуть было не поднёсшему зажжённую спичку к сигарете. На что тот, опомнившись, сразу же потушил «недетскую игрушку» и выкинул её в окно.

– Да знаю я! – засмеялся Джозеф, – признаюсь, забываю… – снова захохотал он. – Эта привычка работает во мне уже, как часы. К сожалению, я курю настолько часто, буквально каждую четверть часа и, по всей видимости, сейчас должно быть около часа сорока пяти, – Джозеф взглянул на время и положительно кивнул головой, сопроводив кивок указывающим жестом на руку с наручными часами, – так и есть! Ровно час и сорок пять минут! Хоть какой-то толк от этой гадости! Кху-кху-кху. Прошу, пойдёмте в тамбур. Там, я думаю, курить запрещается не настолько категорично, как в вагонах.