Страница 4 из 13
Ты снова играл в карты? Я поняла это по твоему лицу сегодня. Проиграл?
Георгий роняет голову к груди, тяжело вдыхает и выдыхает. Он растягивает верхние пуговицы обнажив волосатую грудь
Проиграл, слезы поступили к её глазам, шар застрял в горле, Роза опустила ноги с подоконника, встала в полный рост у окна, очертание ее фигуры еще стройнее и выше, лица ее отец почти не различал. Может ты когда-нибудь меня простишь. Ты знаешь Молокотиных их старший сын уехал к фашистам жить, помнишь?
Помню. Ты же обещал, что с ним не будешь больше играть. Роза вспомнила проигранный отцом в 1946 зеленый мотоцикл с коляской. Василию Молокотину.
Хороший был мотоцикл, мы его совсем за даром купили.
В годы переселения «врагов народа», люди либо продавали, либо даром отдавали свое движимое имущество. Некоторые верили что скоро все кончиться и они смогут вернуться, и оставляли на сохранение то что уносить не могли. В некоторых случаях данное имущество по решению сохраняющего продавалось за любые деньги. Вот и мотоцикл переселенного грека у кого не успели конфисковать, на последние деньги купил у того, кто устал у себя хранить имущества. «Будем всей семей в Центр ездить, свой транспорт, жена», сказал тогда своей первой жене Георгий.
За мотоцикл ты не плакал, а сейчас у тебя слезы.
Потому что сейчас я не железяку ставил на победу, а Лизу. Лизу взамен земли в Адлере, место хорошее, осушенное, – дочь слушала молча. – вчера вижу мужики на аллее рассказали, как Вася землю ставил на кон в карты, этому… Николаю из рыбзовода. Ну и Коля побоялся или по ненадобности отказался играть. Земля нам понадобиться под дом места там хорошие, ведь начнут застраивать а нам не положено, мол есть уже имущество. Пропади оно, символично плюнул он на пол. Тьфу. Будем мандарины, киви сажать. его прогрессивные и противозаконные мысли и пугали и радовали Розу одновременно.
Ну и нашел я его, думаю просто посмотрю кто согласиться на такое и вправду ли так или нет. Как услышал своими ушами, так все позабыл. В моей голове было только одно, как я забираю документы на землю, ВСЕ! Даже и не подумал, что могу проиграть, и позабыл что Василий игрок не сильный, за ним следить да следить. Таких игроков не бывало на моей памяти. Георгий поднимает глаза на дочь. Разговор начал из далека, мол сын есть у него такой сякой хороший, работяга, лени не знает, мол женить пора, а он ни в какую. И смотрит на меня хитрюга, смотрит и такой:
«Что ставить будешь Георгий?».
«Деньги» говорю, – «Отдам в конце лето».
«А если не заработаешь, что тогда, ждать пока заработаешь? посмеивается надо мной. Хорошо хоть одни остались. Нет, ты мне предложи, что сейчас есть». Настаивает он.
«Что лучше денег Вася, вон гниет там твоя земля».
«А что же тогда играть собрался, раз земля гниет у меня».
«А я собираюсь на нем пахать», говорю я ему.
«Ты сначала его у меня забери, потом паши. Ставить что есть Георгий?». А ведь и правда ставить было нечего, а земля за даром нужна. Не дом же ставить, он даже не на меня.
Роза удивленно смотрит на отца, ведь его только это остановило, чтоб тот дом чужой не проиграл.
«Я слышал у тебя трое дочерей хороших, двое на выдани», как сказал так небо на меня обрушилось.
«Это что ты живого человека за землю хочешь?»
«Ну средняя твоя дочь отлично моему сыну подойдет, сосватаем, не против?» улыбается хитро, Василий-то человек продуманный. Ну хочет он сосватать, как же сосватает если Лиза не захочет, вот и вся штука Роза, я был уверен что это никчемное дело, думал только о выигрыше. В какое же время мы живем чтобы девку насильно забрать в невесты?
Так он с меня расписку взял, и сам расписку дал. Я проиграю – Лизу выдадим замуж за его сына Семена. Он проиграет тот час же перепишет на меня землю. Я уже представлял, как захожу домой с бумагами, он широким жестами рук размахивает по сторонам. В вот наконец-то и у нас с тобой что-то есть, представляешь дочка.
Роза продолжала стоять, она внимательно слушала отца. Георгий продолжал рассказывать, глаза красные и влажно блестели:
Теперь я понимаю почему с такой легкости тот готов был расстаться с имуществом ради женитьбы сына, наступил момент рассказа, где его голос выравнился а руки замерли на коленях. Он бы на что угодно поменялся. Земля в адлерском поселке получено в качестве заселенца. А вот переехать туда он никак не соберётся. Уступив мне землю, он снимет с себя этот долг. Такого рода продажа мимо кассы. Долгая пауза. Ну а дальше ты знаешь. Вот я сижу напротив него и думаю, как мне выкрутиться с Лизой, а он все уже продумал.
«Ты не вздумай Георгий, сам знаешь что …. долг платежом красит, мол не хочет, не заставлю со мной не пройдет. Расписка у меня есть. Узнают люди что дочку проиграл, еще и не родную, что скажут? Не хорошо будет, позор-то какой».
Может Лиза и не против будет замуж, она … Роза хочет сказать, что Лиза по ночам выходит на свидание, и даже видела как целовалась с сыном сапожника, но не сказала, … она готова выходить замуж.
Дочка, садись сюда, он показал рукой рядом с собой на край кровати, парень не плохой этот Семен, работящий, узнал я про него, никто плохого не сказал. Ну только что он молчаливый и не общительный, ну так мужчине это к лицу.
«Что он хочет мне сказать?» думает Роза и не отводит глаз с отца.
Лиза не моя кровиночка, я на нее имею прав столько же, сколько Таня на тебя…
Когда она меня наказывала и поднимала руку ты ей об этом говорил? Ты ни разу и пальцем не тронул Лизу, и слово плохого не скажешь. А Таня что? Постоянно меня… говорит, что я страшная, и замуж не пойду, готовить не умею, что я глупая и не грамотная, слезы потекли с глаз и капнули с подбородка не ее руку. Голос так дрожал, что говорить стало тяжело, – да как она может оценивать мой ум, если сама не грамотная? – казалось ей никакие больше замечания не обижают так, как замечание о ее уме.
Роза перестает сдерживать себя, и плачет полной грудью. Как же давно хотела высказаться отцу, но ни разу он не спрашивал. Ее плачь никто не слушал. В отличие от нее утром, ее с отцом разговор никого не интересовал. Ни Татьяна, ни кто-либо за дверью не стояли.
Георгий обнял дочь.
Ты хочешь меня вместо Лизы отдать, да отец? – не терпит Роза интриг, не хочет ждать пока отец решится, помнишь на субботник в день труда вместо Лизы я пошла, потому что твоя жена так захотела? Сейчас также, только страшнее.
Георгий сильно зажмурил глаза от боли. Свинец снова вернулся в его горло. Он не отпускает из объятий дочь, чтобы не смотреть ей в глаза.
Ты ее не слушай Роза, не слушай что она говорит, язык у нее длинный. Ты не такая страшная, ты по-своему хороша. Но, готовишь ты правда так себе, он шути, чтобы смягчить удар, они смеются через слезы. Я хочу вот что тебе сказать, он отпускает ее из объятий, берет за плечи, – вот что Роза, Александридовы не плачут, твой род многое пережил, и это переживет. Люди любят говорить, они будут говорить плохое о других не потому, что плохое видят в них, а потому что плохое видят в себе. Но человек настолько трус, что свои пороки он выдает за чужие. Все тяжелое дочка впереди. Насколько твое сердце будет добрым, настолько и мир вокруг будет добрым. Но доброта не значит дать себя в обиду, у тебя есть рот и язык, ты много читаешь, не бойся дать ответ, – плохой совет, очень плохой совет, женщинам слово давать не нужно, где слово там и свобода.
Он пытается приободрить Розу зная как ей тяжело дается спорить и отстаивать свое. Роза может и начитанная, но жизнь с Татьяной ничему ее не научила.
Да я знаю, давно нам нужно было поговорить, ты многое вытерпела. Без матери не легко растить дочь, и дочери не легко расти без матери. Но ведь никогда не поздно исправить все, он в задумчивости потирает лоб продолжая в голове искать выходы. Я не смогу отказаться от обещанного, Василий не умолчит позор будет на всю семью…
«Не на всю семью а на тебя, только тебе будет позор, ты проиграл дочь в карты, про себя отвечает Роза, пока отец говорит, многое из этого она пропускает из сказанного. Я сбегу, сбегу, и всем будет хорошо».