Яблоня от яблочек

– Но я даже не предполагаю, когда он вернется.

– Как жаль… Тогда, может быть, вы дадите нам номер его телефона?

– Я не помню номера его телефона. Слабая память на цифры. Я и свой-то номер никак не могу запомнить.

«Ага, кто тебе поверит, прямо совсем дряхлая старушенция!» – злобно подумала Рая.

– Как же быть? – Зоя растерялась из-за физически ощущаемой ею волны недоумения и даже неприязни, исходящей от женщины. Тут еще Райка начала дергать ее за юбку, намекая, что пора линять, ничего не поделаешь, не судьба, поход потерпел крах.

– Оставьте свой номер, Олег Викторович вам сам позвонит, – смилостивилась хозяйка. – И вы, женщина, тоже свой оставьте – высунулась, наконец, она из двери с понятной целью – разглядеть вторую однокашницу мужа, такую робкую, с чего бы? Эта вторая однокашница понравилась ей еще меньше.

Зоя достала из сумочки какой-то листочек и ручку, написала свой номер, Рая продиктовала свой, и они откланялись. А когда спускались по лестнице, женщина спросила вдогонку:

– А как вас зовут? – доперло, до нее, наконец!

– Зоя и Рая, – крикнула Зоя Васильевна.

Выйдя из подъезда, Райка плюхнулась на любимую лавочку.

– Подожди, давай посидим. Мне ноги совсем отказывают. Это даже хорошо, что его нет дома. Она меня прямо заморозила. И в то же время я вся потом покрылась. Тут явное нарушение какого-то физического закона – такой дисбаланс.

– Да иди ты лесом со своим физическим законом и дисбалансом вместе, – сердито ответила Зоя. – От страха люди тоже холодным потом покрываются, чтоб ты знала. Я перед этой пигалицей как побирушка стояла, пока ты индифферентно стенку подпирала. Заморозили ее!

– Бедный-бедный Олег! – пробормотала Рая, не слушая Зоину воркотню.

– Это с чего он бедный? Как видишь, не одинок и не бомж, живет в квартире, правда, вместе с семьей сына. Значит, не сильно разбогател, но это уже частности.

– Да как же не бедный? Неужели ты не видишь? Она же типичная грымза! Да еще и бесцветная какая-то.

– Бесцветная? Когда это ты успела разглядеть? И она ведь просто по-домашнему, – вяло возразила Зоя, – гостей не ждала. А потом, мало ли, может, они с Олегом как раз перед нашим приходом поскандалили, чего в семье не бывает. Вот она и в растрепанных чувствах. А тут мы, такие расфуфыренные, подруги юности! Знаем мы про таких подруг юности, вон, по телевизору в «Ищу тебя» их пачками показывают. Бабки дедок разыскивают, дедки бабок.

– Намекаешь, что я не оригинальна? – вымученно усмехнулась Рая, – или в «Ищу тебя» культурно посылаешь?

– Не оригинальна, – вздохнула Зоя. – А у тебя, наверно, даже голова вспотела, все твои кудри сосульками повисли. Все труды насмарку – зря только ночь на бигудях промучилась. Так что можешь надеть свою красивую шляпку. И какая-то ты стала зеленоватая… Так что не обольщайся, ты не лучше выглядела.

– Злая ты. А она все равно грымза, я уверена. Она за эти пять минут прямо дырку в тебе просверлила своим инквизиторским взглядом.

– Тебе-то откуда знать?

– Мне хватило только одного ее взгляда на меня. Правда, даже хорошо, что Олега дома не оказалось, и он меня не увидел. Так спасовать! И мне было бы больно видеть, как он виляет перед ней хвостиком.

– Ну, может, не виляет… Но ведь не только он тебя, ты тоже его не увидела.

– Виляет-виляет, – сказала Райка убежденно. – Слушай, вот давай прикинем. Олегу семьдесят. Пусть даже жена лет на десять моложе. Сыну, по-любому, лет сорок – сорок пять, значит, и жене сына примерно столько же. То есть, не девочка уже! Как тебе показалось, эта грымза чьей женой может быть, Олега или сына? Она сказала: Олега Викторовича нет дома. Не Олега нет дома, понимаешь? Не мужа?

– Да откуда же я знаю?

– Но ты же с ней лицом к лицу стояла!

– Уж не думаешь ли ты, что я была спокойна, как слон, и была в состоянии там что-то анализировать?! Взгляд у нее, и правда, пронизывающий, прямо как у экстрасенса. Сама-то на лестнице пряталась!

– Ну хватит уже меня упрекать, я со всем согласна. Почти! Все же, как тебе кажется? – не отставала Райка.

– Не знаю даже… Она миниатюрная блондинка, бледненькая, без макияжа. А маленькая собачка, сама знаешь, до смерти щенок! Морщин особых я не заметила, она ведь в прихожей стояла, а свет там не горел. Могла быть женой и сына. Но какое это имеет значение?

– Для меня имеет. Если грымза – жена сына, это одно, а если Олега – совсем другое.

– То есть, если рассуждать логически, твой приезд можно обосновать? Он реально обретает черты миссии по спасению Олега от грымзы?

– Ну… да…

– Да-а-а… Ну, пойдем, что ли?

– Давай еще немножко посидим. А вдруг он скоро вернется?

– Ну, давай посидим, – вздохнула Зоя, отметив про себя полное отсутствие логики у подруги: то – давай мотать отсюда, то давай посидим еще.

Посидели немножко, потом еще немножко, а потом потихоньку побрели к остановке. Райка шла, как в воду опущенная. У Зои прямо душа кровью обливалась, на нее глядя. Такой путь человек проделал! А этот тип Купцов то ли позвонит, то ли нет. И жена вполне может промолчать об их визите, если она на самом деле грымза.

– Слушай, Рая, – притормозила Зоя Васильевна, желая отвлечь подругу от черных мыслей, – вот тот мужик впереди, в светлой рубашке…

– Да, и что?..

– Он идет нам навстречу. Может, это Олег домой возвращается? Как ты думаешь, он может быть похож на Купцова, каким бы тот стал сейчас?

– Пожалуй… Невысокий, коренастый… Пузо меня несколько смущает…

– Ну – пузо! А твое пузо тебя не смущает?

– Мое пузо – это мое пузо! Я в нем двух детей выносила.

– Это не аргумент!

– И потом, оно взрастало постепенно, и я к нему привыкла, а тут такой фактор неожиданности… К этому пузу надо будет долго привыкать!

– Может, не надо будет привыкать. Может, это пузо не имеет к тебе никакого отношения!

– Анфас я его сразу признаю! Вот подойдет поближе…

Но мужик, как назло, не дойдя до них, перешел на другую сторону улицы.

– Тьфу ты, пропасть! Давай и мы следом, вон переход, обгоним его и посмотрим. Только ты уж сама иди заглядывай анфас! Я потихоньку сзади буду идти.

– Побежали! – воодушевилась Рая с пробудившимся энтузиазмом.

– Ну что?! – с надеждой спросила Зоя, когда они с Раей воссоединились. – Рассмотрела?

– Ничего не рассмотрела, – с досадой ответила Райка. – На нем черные очки и еще эта дурацкая кепочка с огромным козырьком. Что за отвратительная мода – эти кепки с козырьками! Раньше мужики носили соломенные шляпы. В них лицо можно было прекрасно рассмотреть.

– Ну, давай еще раз попытаемся заглянуть в лицо.

– Давай. Но это пузо! Олег был спортсменом. Он бы не допустил такого безобразия!

– Далось тебе это пузо! Что ж ему, до старости бегать и прыгать? Может, ему сердце не позволяет. Или печень. Он же шахматами занимается, в его возрасте это вполне естественно. И ты тоже в свое время была стройнее кедра.

– Зоя, сама-то ты ведь тоже шла какое-то время ему навстречу. Может, у тебя родились какие-нибудь ассоциации? Жест какой, походка? Ты же все-таки не пребываешь в таком напряжении как я. И у тебя же дальнозоркость, ты говорила. Могла бы холодным сторонним взглядом и заметить.

– Вот не заметила ничего, слишком далеко было. О! Он опять перешел на другую сторону.

– Петляет, как заяц! Как будто от погони уходит. Разве это нормально? Голос бы услышать.

– Может, он просто эти десять тысяч шагов намеривает, про которые в телевизоре говорят.

– Почему же не по одной стороне улицы? Какая ему разница, где отмеривать ради здоровья?

– Вот что. Давай догоним его, и ты просто подойдешь и спросишь, не Купцов ли он? Что тут особенного? Чего мы заморачиваемся?

– Тебе легко говорить, а у меня сердце прямо выпрыгивает!

– Сердце, по идее, и должно тебе подсказать. Как-нибудь екнуть, ускорить ритм, замереть, а то чего оно у тебя без дела колотится? Вообще, я тебя не узнаю! И зачем тогда заварила эту кашу?