Турнир

— Признаюсь, ты меня впечатлил. — бессмертный улыбался во все тридцать два зуба и аплодировал, обозначая каждый хлопок. — Копье тьмы не каждый хранитель сможет выдержать. Но есть одно заклинание ещё сильнее. На материке его запрещено использовать, но здесь особое место и особый случай. — и снова к магу потянулись темные нити. Часть деревьев осыпалось в труху, остальные медленно умирали, высыхая словно древние старцы. Я не знал что делать.

С пальцев хранителя сорвался чёрный луч. Я выставил перед собой последнюю преграду, которую только смог найти. Мой меч, ни единожды спасший меня в этой безжалостной вселенной. Луч вплился в лезвие, медленно поглощая неразрушимый металл, похоже в этом мире нет ничего вечного.

Меч дрогнул и чёрный луч рванул в обратном направлении, пронзая тело хозяина. Блондин удивленно посмотрел на появившееся в груди отверстие, которое продолжало расширяться и рухнул на землю. Мой меч же продолжал покрываться чёрной пленкой и я вонзил его в расположившийся рядом камень. Не дай создатель эта гадость доберется до меня.

Бессмертный попытался в последний раз что-то сказать, но раздался лишь тихий хрип, после которого тело противника растаяло, надеюсь в этот раз навечно. Я развернулся к Виктории и тут, меня словно пронзили тысячи игл. От боли я упал на колени, в горле застрял крик, легкие перестали дышать, сердце прекратило биться.

Каждую клетку моего тела что-то выкручивало, вычищало и накачивало чем-то новым. Перед глазами начали проноситься образы людей, городов, планет которых я никогда не видел. Казалось, что прошло несколько дней, а может и лет. В моей голове по полочкам раскладывалась история вечной жизни одного конкретного человека, все его знания, вся его сила, всё чем он когда-либо владел, всё что он когда-либо видел.

На мгновенье всё погасло, я погрузился в вечную тьму, туда где уже бывал много раз.

— Саша очнись! — сознание вернулось и первое, что я услышал был голос Виктории. Она жива, это радует, а с остальным разберемся.

— Да жив я, что мне будет. Ты как? Всё в порядке?

— Всё хорошо, только я не понимаю где мы и что только что произошло. — увидев, что я очнулся, девушка немного успокоилась.

— Это не очень хорошее место. Некие товарищи хотели оставить нас здесь навечно, живыми или мёртвыми. Точнее им нужен был я, если бы я просидел на этой планете, не пытаясь выбраться, весь отведенный срок — то есть до момента гибели, тебя бы не тронули, но я не усидел. Прости.

— Не говори глупостей. Что будем делать дальше? — я задумался, просматривая новую информацию, появившуюся в голове. Как же много мне предстоит разгрести.

— Есть одна идея. Как насчет прожить ближайшие тысячелетия в тихом мире, на задворках галактики из которого нет выхода? То есть никто не узнает где мы и есть ли мы вообще.

— Я только за. Когда выдвигаемся?

— Через два часа откроется окно. После этого доступ в этот мир закроют на ближайший цикл. — мы долго ещё болтали о разных вещах. Надеюсь нам не придется больше расставаться, а если через тысячу лет в гости заглянут каратели — я буду готов.

Рядом засветилась золотая арка портала и мы, взявшись за руки, шагнули навстречу новой жизни.

Послесловие

Эпилог.

— Азкен, а что будет дальше? Всё пошло не по плану?

— Ты заблуждаешься, мой друг, всё именно так, как и задумывалось.

— А как же Александр и задания для него? Парень ведь пропал и мы теперь не сможем его обнаружить.

— Ты не сможешь. К тому же он выполнил самое главное: бессмертные зарвались, им нужна была хорошая встряска. А что может быть лучше, чем гибель человека, считавшего себя всемогущим?

— Странные понятия о хорошем у тебя. Так ты знаешь, где мой земляк?

— Да, Адам, знаю. Он там, где и должен быть. Кстати, а ты чего расселся? Спас Землю и решил почивать на лаврах? А ну вперёд на полигон!

— Азкен! Ты садист.

— Знаю, мне об этом уже говорил предыдущий ученик. Хотя, возможно ты передумал принимать участие в турнире за право занять место убитого бессмертного? — парень молча встал и направился в сторону тренировочной площадки.

А где-то в закрытом от любопытных глаз мире, мужчина держал на руках своего новорожденного сына и улыбался. Лицо Азкена тоже расплылось в улыбке.

Конец.