Уцененный принц

Ронгвальд выбежал из зала одним из первых, но не потому, что проголодался, он хотел как-то занять за столом место поближе к Норе. Он сам удивлялся, как принцесса Элланская быстро заняла основное место в его мыслях. Все время, проведенное на заседании, казалось ему потраченным даром, ведь он не мог общаться с девушкой! И вот, наконец, они встретились в гостиной, перед обеденным залом. Он даже не заметил, как тетка Элеоноры усмехнулась, глядя на него и что-то тихо приказала официанту — андроиду, накрывающему на стол. Тот незаметно поменял местами несколько табличек с именами, обозначавшими места обедающих. Ронгвальд, поприветствовав, как положено, императрицу Аннабель и ее дочь, попросил позволения прогуляться с ней по комнате, и, отведя девушку к окну, сказал глядя в ее глаза:

— Нора, я дождаться не мог, когда наступит этот перерыв и я смогу вас, нет, извини, тебя снова увидеть!

— Это очень плохо, Рон! — улыбнулась Элеонора, — тебе положено было чинно сидеть и слушать умные речи, учиться участвовать в заседаниях, а не ждать окончания! Ты же будущий правитель!

— Господь с вами, Нора, когда это еще будет! Отец еще достаточно молод, ему еще править и править, а я на его место раньше времени, совершенно не рвусь!

— И хорошо! Те, кто рвутся к власти по головам предшественников, обычно плохо кончают! Пусть все идет своим чередом — родители правят, мы учимся, так у нас будет больше времени для своих дел и развлечений! Вот сегодня нас возили на прелестную ферму, выращивающую цветы! Так красиво, просто душой отдохнула! Знаешь, о чем думала?

— Откуда?

— Мог бы догадаться, думала, букет из каких цветов меня бы порадовал больше!

— И из каких?

— Догадайся сам, иначе не интересно. Мне сразу будет понятно, кем ты меня считаешь!

— По букету? Даже обидно. Неужели ты цветам поверишь больше, чем мне самому?

— Так интереснее. Сумеешь разгадать загадку по имени Элеонора, получишь заслуженную награду!

— Какую?

— Прогулку по парку под луной!

— Тогда сразу после обеда мчусь в цветочный магазин!

За обедом они с отцом и Ритарой оказались неожиданно рядом с местами Этерлингов. Элеонора с Эдвардом переглянулись, и он понимающе усмехнувшись поменялся местами с сестрой, так что весь обед они с Роном просидели рядом. Рон был задумчив, присматривался к девушке, к ее вкусам, хотя бы в еде. Сразу после того, как все поднялись и перешли в гостиную пить кофе, Ронгвальд сорвался с места, на ходу вызывая отцовский мобивен, вынесся из дворца и поехал в самую большую в столице цветочную галерею, расположенную в большой оранжерее на одной из центральных площадей. Здесь были собраны цветы почти всех планет Галактики, кроме уж слишком пустынных, вроде Харры, или слишком индустриальных, застроенных полностью. Войдя в огромное помещение, он слегка растерялся. Дарить цветы Итонии было бы вызывающе, Элланы- бог знает, какие цветы там что означали, подарит, а окажется, что там из них венки на надгробья делают! Вспомнив, что девушка учится на Терре, решил взглянуть, на цветы, родом с планеты — прародительницы. Их было такое множество, что разбегались глаза. Тут к нему подошла элегантная дама средних лет, приметившая растерянного юношу, и спросила, не нужна ли помощь. Рон был рад неожиданной советчице. Дама, расспросив его о цели, для которой покупается букет, сказала, что на Терре, да и во всей галактике, символом любви всегда была роза, но слишком частое ее использование сделало такие букеты банальными. Девушка может посчитать, что он просто не стал задумываться, взял обычные цветы. Но, на его счастье, к саммиту к ним в галерею завезли нечто необычное, цветок тоже называют розой, но фарфоровой. Кроме того, на Терре, он олицетворяет не только любовь, но и постоянство, и стойкость, так как стоит в вазе очень долго, а особо романтичные девушки его еще и специальным образом засушивают! Дама подвела его к витрине, где за стеклом стояло несколько букетов из довольно простых на вид цветочков и веточек. Но в центре каждого букета высилась величественная Этлингера, та самая фарфоровая роза, диаиметром в 20–25 см, с розовыми, усиливающими окраску к центру лепестками, как будто вылепленными из фарфора. Она гордо возвышалась над призванным только оттенить ее своеобразную, величественную красоту, мелким окружением. Рон сразу понял — вот оно, то, что ему нужно! Он сразу выбрал самую большую, не обратив внимания, что цена цветка была заоблачной. Попросил упаковать букет в красивую, но простую упаковку, не затмевающую королевский цветок, и понесся обратно. Успел только-только к началу заседания. Пришлось идти в зал с букетом, рассчитывая стыдливо спрятать его во время заседания под стулом, но по пути ему повстречалась королева Элисабель. Заметив неловкость молодого человека, спросила, в чем дело. Услышав про букет, которому не место под стулом, а девать некуда, предложила взять его на время, а, если он не против, то и передать адресатке. Рон решил, что лучше передать, если это будет удобно. Он немного стеснялся, ведь дарил цветы девушке он в первый раз. Поэтому, что-то пробормотав про то, что опаздывает на заседание и не знает, сколько оно продлится, всунул букет королеве, объяснив, кому и от кого он предназначен, попросил передать при встрече. Сам влетел в зал, когда председательствующий на праве хозяина Джеронимо, уже объявил первого оратора, заслужив, ничего хорошего не обещающий, взгляд отца. Плюхнулся на свой стул и стал ждать конца заседания.

Элисабель улыбнулась вслед опаздывающему юноше, понимая его смущение, прошла в гостиную, где сидели все «свои», то есть ее дочери, племянница и невестка. Остальные дамы были отправлены на модное дефиле, организованное домами мод Мариты и Сержа Лански специально для жен участников саммита. Они этот показ уже видели на генеральной репетиции и теперь уединились, что бы поболтать спокойно, по-семейному. Элисабель вручила племяннице упакованный в бумагу пакет от поклонника. Девушка нетерпеливо развернула и ахнула. Такого она не ожидала. Дамы столпились, разглядывая невиданный букет. Аннабель тихо прошептала:

— Надо же, как все повторяется, символично.

В ответ на удивленный взгляд дочери пояснила:

— Точь в точь, как первый букет, подаренный мне твоим отцом, Нора. — Дамы заохали.

— Так это тот цветок ты хранишь в сухом виде до сих пор, мама?

Аннабель кивнула.

— Так романтично, — вздохнула одна из дочерей Элисабель.

— Потом нам стало не до букетов, год прятались от заговорщиков, потом помолвка, тоже тайная, а после помолвки сразу тоже тайно поженились, по законам Терры. По Элланским было нельзя, Элю еще 21 год не исполнился.

— А зачем все так тайно? Родители же были не против! — спросила у Аннабель одна из племянниц.

— Нельзя было давать в руки врагам козырь, позволяющий на Эльриана влиять, то есть меня. Поэтому и скрывали все от всего света, в Кейптауне Розамунда даже одну знакомую наняла, что бы она любовницу Эля изображала, под ее прикрытием он туда ко мне и ездил. Потом Наджар уже для меня ширму изображал, даже его сестру привлекли. На коронации. Я в виде ее компаньонки приехала, обе в харрских балахонах, никто не узнал, все думали, что Гюльнар и есть невеста Эльриана, раз он около нее с компаньонкой все время крутится, знаки внимания оказывает. А поженились для того, что бы уже никто не вмешался, а то у меня отвергнутый жених, а у Эльриана мамаша, склонная в кровать к сыновьям нужных девок подкладывать! Извини, Элис, совсем забыла, что она и твоя мама тоже.

— Не бери в голову, я все понимаю! И мать свою трезво оцениваю. Я так понимаю, что Ри ее совсем прижал, раз она ко мне, бывшей паршивой овце просится!

— Было за что! Вначале попыталась Виронику Вальтрон к нему в кровать подложить, не вышло, а потом ей же письмишко написала, что если бы Эльриана устранить, то они бы зажили… та не будь дура, и подговорила влюбленного в нее парня, что бы он безоружный истребитель Эля атаковал во время экзамена по летному мастерству, в академии. Тогда они еле сели с Джанни, обоих ранило. После этого Эльриан и услал мамашу в монастырь. Разрешил на нашу свадьбу приехать, что бы приличия соблюсти, а она за старое взялась, про меня гадостей наговорила, всех перебаламутила, ну он ее обратно на второй день и отправил, уже окончательно, без права возвращения. Теперь вот тебе письма шлет. Этельберте не может, там вокруг вся моя семья, а Иоанне уже доставалось и от Бернардетт, и от моей матери, так что не рискует.