Я и кот

— Мышь! Мышь! — голосит Валя.

Самка хозяина трясется, забравшись с ногами на стул и показывает мне пальцем.

Да, ладно? По телику мышь так мышь была! Размером с меня! А это что? Маленькое серое существо, пища, жалось в углу. Болел, наверное, в детстве? — рассматриваю мышонка.

— Сильвер! Убей мышь! — кричит истеричка.

«Хоспадя»! — закатываю глаза. Хватаю недоразвитого в пасть и выношу на улицу, за дом. Ххх-тьфу — выплевываю. «Беги, дура!» — подталкиваю лапой. То, что мышью зовется, пошатываясь, уползает в траву.

— Сильвер — умница! — мне наливают молока, хвалят и гладят. Приятно. Мур-р-р-р.

Охотиться мне понравилось. Столько всего бегает и прыгает — глаза разбегаются. Притащил домой круглую и скользкую. Странно пищит, как котенок. Положил на подушку, рядом с хозяйкой. Хорошо смотрятся! Сильвер — перфекционист! Эта фигня, прыгает прямо на морду лица хозяйки. Крику-то было...

Глава 21

Дядя Сильвер плохому не научит! — восторженно наблюдаю, как Алиска, задрав ногу, пытается засунуть свою пятку в рот. Хоба! — показываю, как надо. Вылизываемся вместе.

Помогаем Вале рыться на грядках. Утомительное, это копательное дело, но мы стараемся. Благодарность хозяйки не знала границ! Ну, границ участка... Пришлось мне через забор улепетывать... Так хотела отблагодарить, громко крича:

— Сильвер, свинья такая! Морковка только взошла! Все разрыл, скотина!

О! Хозяин с Мишкой на речку пошли. Удочки взяли — значит, будет рыба! Сильвер всегда рад помочь с рыбой. Сидим тихо, затаились, чтобы рыбов не пугать. Вова гипнотизирует воду — ритуал такой старинный. Я растянулся на солнышке и дрыгаю ушами, отгоняя назойливую муху.

— У меня клюет! — заорал Мишка.

Я сам чуть не обоссался, че уж про рыбу говорить...

Хитрая нам рыба попалась. Жрет наживку, а на крючок не идет. Хожу кругами, голодный и злой. Мурчу: «ловись рыбка большая и маленькая». Аллилуйя! Хозяин дергает удочку, и блестящая маленькая вертихвостка летит на берег. Эти олухи пытаются ее поймать. Сильвер помог! «Вкусно, но мало», — облизываюсь.

«Это что за хрень!» — шиплю, когда из кустов высовывается огромная рогатая морда, потом появляется огромная туша и, бренча колокольчиком, направляется в нашу сторону. Забираюсь к Вове на плечо. Это я от неожиданности. Рогатое ест котиков, или как?

— Сильвер! Это корова! Когти убери, трусишка! — отдирает меня и возвращает на землю.

«Корова?!» — вытаращил глаза. «Вот это чудовище дает молоко?» — офигеваю, вспоминая всех кошачьих богов. «Ладно, пойду попрошу у нее!» — крадусь осторожно поближе. Убеждаюсь, что чудовище котиками не питается. Жует траву. Сзади у нее веревка, чтобы от мух отмахиваться — незаменимое приспособление. Нашел прибор, из которого должно бежать молоко. Сел рядом и давай ее уговаривать налить хорошему котику молочка. Жмотяра! Я и так просил, и сяк — нихрена! Наливайка, может, засорилась?

— Сильвер, хочешь рыбки? — звучит музыка для моих ушей.

Ночь. Стрекочут невкусные прыгуны.

— Давай, пока дети спят, — слышу голос хозяина.

Это че? Жрут под одеялом, в тайне от нас? — прыгаю на окно и наблюдаю.

В меня летят Вовины труселя:

— Пошел вон, извращенец!

Тьфу ты, блин! После того, что я видел... Я еще и извращенец?!

Глава 22

Раз — коза, два — коза... Тьфу, сбился! Наблюдаю с высоты забора козлиный отряд, который движется мимо меня. Ме-е-е! — здоровается старшая коза и мотает рогами. Помнит Сильвера, дрянь рогатая!

Я тогда не понял, почему существо, размером с собаку, имеет рога. «Личная жизнь не задалась», — жалею бедолагу.

— Манька! — орет какая-то бабулька. — Итить-колотить! Опять репьев насажала! Пошли молоко доить!

«Молоко?» — глянул уже внимательно на это странное существо. А ну, у нее такой же агрегат, как у коровы болтается. Сильверу молочка не помешает выпить — бодро семеню за рогатой собакой. Бабка садится на табурет и ставит под рогатую ведерко. Вау! Какой струйкой пошло беленькое! Крадусь ближе, облизываясь. Эта бородатая дура, поддела меня на рога и перекинула через себя. Мотаю головой, ошарашенно отряхиваюсь. Издав боевой кличь, запрыгиваю на нее с разбега.

—А-а-а-а, — причитает бабка. — Кошка бешенная!

Списав, что бабка старая и не может кота от кошки отличить, вцепился когтями в шкуру этой бодатой намертво. Ух, это были такие скачки! Сильвер — заправский ковбой. Мы сначала носились по ограде, где бабулька пыталась нас остановить. Моя скакуниха запрыгнула на поленницу и сиганула через забор.

«Усталость забыта, колышется чад. И снова копыта, как сердце стучат...» — носимся по всей деревне, пугая кур, людей и даже собак. Через час у Маньки батарейки начали садиться. А я ничего такой, бодренький. Правда, шерсть торчком и глаза дикие, но это я от эйфории.

— Мряу-у-у! — ору, «стой», у своего дома. Хватит. Я накатался уже. Скотина рогатая тормозит, понимая, что иначе от меня не избавиться.

— Завтра приходи! Еще покатаемся! — иду, пошатываясь, домой.

Рогатая, тяжело дыша, наблюдает за мной через щель забора одним глазом.

— И чтоб молока завтра налила! — фыркаю и заваливаюсь в дом.

Теперь-то я знаю, что это — козы. Потягиваюсь на заборе и жду, когда моя Манька подъедет.

— Вези меня! — мяргаю, запрыгивая на свою козу.

— Опять дармоеда привезла, — ворчит бабка. Но она уже ученая. Знает, что Сильверу лучше сразу налить, а то я вон на ту, белую козу глаз положил.

Глава 23

Сильвер культурно отдыхал, свесив все конечности с забора. Было жарко, но пойти к водопою еще и лень. Местный пацан, старше Мишки и в два раза наглее, дернул Сильвера за хвост. Рассчитывал, что заорет или убежит... Сильвер поднял мордасю, прилично отожранную на козьем молоке, и зло зашипел.

— Совсем страх потерял? — опешил деревенский хулиган и протянул руку, чтобы еще раз дернуть.

Сильвер разворачивает свою артиллерию, и пахучая струя бьет парню прямо в глаза.

— Аа-а-а! Тварина! — трет покрасневшие глаза, пытаясь устранить последствия химической атаки. — Я тебя на коврик пущу!

Кот, спрыгнув на дорогу, кидается под ноги. Ничего не видящий от едкой жидкости парень, запинается и летит плашмя на землю. Сильвер порхает как бабочка, жалит как пчела.

— Памагити! — кричит в панике хулиган.

— Сильвер! Успокойся! — выбежавший хозяин, схватил кота на руки.

Сильвер замер, прижался. Стал жаловаться Вове, что негодяй дернул его за хвостик — самое уязвимое, что есть у кота. Хвост — это продолжение позвоночника. У Сильвера чуть мозг не выпал, когда паршивец его дернул безжалостно.

— Все-все! — гладит Вова Сильвера, который преданно заглядывает ему в глаза.

— Ваш кот бешенный! Я заявление напишу, чтобы его усыпили! — верещит парень. — Ему здесь не жить! — сыплются угрозы от подростка.

— Пошел вон! — рыкнул Вова, унося своего кота к дому.

Потом пришла крикливая женщина. Орала на хозяина, что Сильвер ее мальчика покалечил: ногу ему прокусил и исцарапал всего.

— Собираемся домой! — скомандовал Вова, после визита тетки.

Хозяин хоть и дал денег вымогательнице, но не был уверен, что их не оставят в покое. Сильвер гордился Вовой. «Своих не бросают!» — заявил он Вале, которая пыталась обвинить кота, что тот испортил их отдых на даче. Алиска чувствовала, что ее товарищу угрожают. Обнимала и ворковала на лясичном. «Котенок мой», — благодарно тарахтел Сильвер.

Сборы были недолгие. Сильвера посадили в переноску, которую держал на коленях Мишка. Алиска, сидевшая рядом, толкала свои пальчики между решеток. Кот облизывал липкие руки, чем смешил всю дорогу девочку.

— Валь, ты пойми, — говорил он обиженной жене. — Мы — семья, и Сильвер часть ее. Ты приняла меня вместе с котом.

Валя еще что-то ворчала, но после того, как Миша добавил, что Сильвер — его лучший друг... Ехали всю дорогу молча. Алиска дремала. Сильвер сидел тихо. Скоро он увидит белую кошку. Споет ей несколько песен из своего репертуара. Набьет другим котам морды, чтобы не забывали, кто во дворе главный...