Облака среди звезд

Офелия поставила сумку и скинула пальто. Она выглядела очень элегантно и явно была довольна. Она подставила мне щеку для поцелуя.

— Как там Сассекс?

Офелия закатила глаза:

— Я извлекла из этой поездки некоторую пользу. Не считая моего гонорара, конечно. Я теперь буду куца терпимее относиться к нашему дому и его неубранности. Дорогая моя, ты не представляешь, какие они там чистенькие и правильные! Какая-то религиозная секта, нечто среднее между мормонами и плимутскими братьями. И у них просто невероятное количество денег!

— Бедная Офелия! И никакого шампанского? А у нас сегодня есть кое-что приятное к ужину. Здесь инспектор Фой.

— А, знаменитый детектив! Когда папа мне позвонил, мне показалось, что он готов собирать деньги на прижизненный памятник ему. Конечно, я рада, что папа выбрался из этой ужасной дыры, но ты знаешь, у меня плохо развито чувство благодарности.

— Могу я помочь вам с багажом, мисс Бинг?

Инспектор появился в холле. Он наверняка слышал ее слова, но при этом продолжал благостно улыбаться.

— О, спасибо, — Офелия казалась обескураженной. — Там еще два чемодана в машине. Если вам не трудно.

Она высокомерно повернулась к нему спиной, но, проходя мимо меня, подмигнула. Через несколько минут бедный Чарлз приволок чемоданы:

— Мне необходимо в них заглянуть. Наверняка в каждом лежит по мертвому телу.

— Лучше пойдемте еще выпьем. О Боже — семга!

Разговор с Порцией и прибытие Офелии так отвлекли меня, что я совсем забыла уменьшить газ. Вода выкипела, и рыба пристала ко дну кастрюли.

— Могу я помочь? — Инспектор вошел на кухню. — Ты же знаешь, я не люблю церемоний. — Он заглянул в кастрюлю. — М-м… Ну-ка дай мне. — Он мастерски отправил рыбу на блюдо, а кастрюлю — в мойку. — Я думаю, можно снять пригоревшую корочку, а остальное будет чудесно.

— Это выглядит не так, как я себе представляла.

— Потуши ее с ломтиками огурца. Должно получиться хорошо. Ну, что мне еще сделать?

— Черт! В дверь звонят. Должно быть, папа забыл ключи. Корделия, ты не могла бы открыть?

— Меня тошнит. Я съела еще все хлебные палочки и оливки.

Она и вправду выглядела несколько зеленой. Я сама побежала к дверям. На пороге стояли Руперт и Арчи.

— О, как здорово! — Мне хотелось обнять и расцеловать их обоих, как после долгой разлуки, хотя мы не виделись всего несколько дней, но я ограничилась простыми приветственными поцелуями.

— Вальдо позвонил нам вчера и пригласил на ужин, — сказал Арчи. — Какой интересный запах. Рыба. Слегка пригорела.

— Как опрометчиво с его стороны — ничего мне не сказать! Заходите. Это семга. Я забыла уменьшить газ. Выпейте чего-нибудь сами, пока я еще раз попробую сделать соус.

— Речь, способная повергнуть гостей в отчаяние. — Арчи направился к лестнице. — Лучше я сам посмотрю.

Когда все наконец оказалось более-менее под контролем, я отослала всех в гостиную к Руперту. Папа до сих пор не появился, и я решила подождать еще минут пять. Еще до того как заняться приготовлением блюд, я накрыла стол в столовой, а сейчас добавила еще два прибора и зажгла свечи. Выглядело все вполне мило.

Обед начался без папы. Гости оживленно беседовали. Я чувствовала удовлетворение как хозяйка, чья вечеринка удалась. Офелия рассказывала о своей поездке, потом Чарлз познакомил тех, кто был еще не в курсе, с обстоятельствами убийства сэра Бэзила. Они были поражены.

— Так как вы оцениваете шансы поймать убийцу? — спросил Руперт, когда я отослала Корделию вниз за семгой.

— Надо признать, они невелики. — Чарлз встал, чтобы помочь мне собрать грязные тарелки, будто был здесь своим уже многие годы. Наш единственный шанс — разгадать мотив, арестовать «X» и добиться признания. Но так как пытки в наши дни запрещены, убийца, имея достаточно хладнокровия и хорошего адвоката, может выйти сухим из воды.

— Здравствуйте все! — послышался папин голос. — Извините, мы припозднились.

Я выглянула из-за подноса с посудой и увидела входящую в столовую темноволосую женщину. Она была одета в элегантный красный костюм и туфли на очень высоких каблуках.

— Флер, это Хэрриет, моя вторая дочь. — Папа начал с меня, поскольку я стояла ближе. Он явно нервничал.

— Как я рада познакомиться с девочками Вальдо. — У Флер был довольно резкий голос, не громкий, но какой-то пронзительный, с явным заокеанским акцентом. — Ты, должно быть, журналист?

— Что-то вроде. — Я постаралась как можно шире ей улыбнуться.

— А это Офелия.

— Хай, Офелия! — Флер направилась через комнату к ней, стуча каблуками и распространяя запах духов. — Я восхищена. Вальдо так много обо всех вас рассказывал. Сейчас я угадаю — это ты делаешь всякие умные вещи с диванными подушками и хлебницами. Хотя я не понимаю, зачем вам работать. Делать карьеру и оттачивать мозги — занятие подходящее больше старым девам вроде меня.

— Дорогая, не говори глупостей. — Отец поцеловал Флер руку. — Ты же знаешь, что ты самая великолепная женщина в Лондоне.

— Вальдо, какой ты милый! Я — самая счастливая женщина в мире.

Пока отец представлял остальных, я занялась посудой, что помогло мне собраться с мыслями. Я должна была дать Флер шанс. Ради папы надо постараться полюбить ее.

— Нет, спасибо, — услышала я ответ Флер на предложение Офелии попробовать то, что осталось от первых двух блюд. — Мы с Вальдо съели просто огромный ланч. Нам надо следить за нашими фигурами.

Из кухни появилась Корделия.

— Здравствуйте, — вежливо сказала она. — Я — Корделия, младшая дочь Вальдо и Клариссы.

— О! Какой милый ребенок, Вальдо! — Она оглядела платье Корделии — мое черное платье. — И такая обаятельная! Дорогой, ты должен был предупредить меня, что у вас собирается такая пышная вечеринка! Твои девочки совершенно меня затмевают. — Отец издал протестующий возглас. — Значит, ты здесь младшая, — опять повернулась Флер к Корделии. — Но, я вижу, ты уже вполне взрослая. Сколько тебе лет?

— Четырнадцать, — не моргнув глазом, ответила Корделия.

— А что, все четырнадцатилетние девочки в Англии носят платья от Живанши? В Америке подростки обычно одеваются в джинсы и тапочки.

— Это не всем подходит. — Корделию явно начало тяготить такое внимание к ее возрасту.

— Да… Однако ваш папа должен просто дьявольски много работать, чтобы одевать вас haute couture.

Корделия мрачно взглянула на Флер. Некоторое время она молчала, а потом сказала:

— Очень смело с вашей стороны — одеваться в красное.

Я принесла Флер пудинг. Она набила полный рот, но тут же положила ложку.

— Чудесно. Но слегка жирновато. У вас не найдется немного фруктов?

— Я принесу вам виноград, — вскочила Корделия и, прежде чем я успела ее остановить, убежала вниз.

Глава 38

Никто и не ждал, что мы сразу примем Флер с распростертыми объятьями, но по прошествии недель мы все же начали кое-как к ней привыкать. Надо признать, немногие женщины, метящие в невесты, были бы рады наличию у жениха пятерых детей. Я не думала, что она так уж сильно недовольна, однако всячески пыталась показать нам, что отец принадлежит ей. Папа чувствовал себя более уверенно в ее присутствии. По крайней мере это должно было меня утешать.

Флер ни на минуту не оставляла его в покое — пощипывала за щеки, приглаживала волосы, поправляла воротничок, — из-за чего мы чувствовали себя лишними.

У них произошло несколько стычек с Офелией по поводу того, кто в доме главный, и в итоге Офелия выиграла, откровенно нагрубив Флер. Та испугалась и с тех пор старалась держаться от Офелии подальше. Попытки командовать Корделией Флер оставила довольно быстро, но вместо этого, видя, что отец обожает младшую дочь, решила к ней подольститься. Корделия за эту неприкрытую лесть за глаза прозвала ее Кошачьей Лапкой, но общалась с ней разумно-вежливо. Отношение Флер ко мне, напротив, стало более холодным, но, вероятно, я сама это спровоцировала. Я так старалась скрывать свои чувства, что всегда была очень уступчивой в ее присутствии, и это было расценено ею как слабость. Возможно, она права.