Страница 37 из 89
— Но ведь это правда. Ты всегда их читаешь. Сама рассказывала, даже с Максом Фрэншемом вы только о стихах беседовали.
— Замолчи.
Конфликт грозил перерасти в серьезную ссору.
— Девочки, девочки! — вмешался Арчи. — Подумайте о гостях, не надо так сердиться, вы меня пугаете.
Я на минуту забыла обо всех присутствующих, заметив, что Руперт внимательно смотрит на меня. Однако, встретившись со мной взглядом, он немедленно отвернулся.
— Всем здрасьте, — провозгласил Брон, входя в комнату. — Вы выпили почти всю бутылку! Хорошенькое дельце, они тут приятно проводят время, пока я гублю свой талант, служа мамоне.
— Познакомился с Летицией? — спросил его Руперт.
Брон налил себе вина и, усевшись в кресло, вытянул ноги к огню.
— Вообще-то она дышит на ладан, припарковаться с ней — целая проблема, и бензина жрет огромное количество.
— Летиция?
— О, старушка Летиция недурна. Очень умная и шустрая, как маленькая рыбка, но характер у нее — ого-го, каждому укажет свое место… — Брон приподнялся и глянул на себя в зеркало, но тут же сел на место, убедившись, что с его прической все в порядке. — Знаете, это такой тип женщин, у которых задаром и крошки не выпросишь, а уж если речь идет о наследстве, то раньше, чем через год после ее похорон, от такой тетушки и цента не дождешься. Но с ней можно найти общий язык. Кстати, я ей понравился, и она хочет, чтобы я поехал с ней на Рождество в Милан. Пятизвездочный отель, номер с несколькими комнатами и террасой, обеды и ужины в ресторанах, концерты в Ла Скала. Думаю, отказываться не стоит. А это что за шарики? — он, прищурившись, глянул на коробку конфет на столе.
— Оказывается, мы с Хэт останемся здесь одни, — сказала Корделия, — это будет самое ужасное Рождество в моей жизни.
— С нами еще будут Дирк, — напомнила я, — и Марк-Антоний. Помнишь, что ты сказала, когда Руперт принес его? Что ты больше ни за что с ним не расстанешься.
— Но я вовсе не думала, что мне придется сидеть дома одной в праздник! Почему и мы не можем поехать с тобой в Эдинбург или Сассекс?
— Я буду занята, — сказала Порция, — и потом, там не место детям. Тебе это будет неинтересно. К тому же билеты стоят слишком дорого.
— Со мной тоже ничего не выйдет, — тут же предупредила Офелия.
Руперт поднялся со стула и, посмотрев на меня, спросил:
— Счета на электричество и страховка уже получены?
— Я сейчас принесу.
Корделия, удостоверившись, что никто не собирается брать ее с собой, готова была расплакаться от обиды. И хотя мы с ней чуть не поссорились час назад, мне ее было жаль. Каждое Рождество в нашей семье проходило довольно весело. Родители приглашали гостей, и нам разрешалось даже в детстве сидеть за столом до полуночи. Мария-Альба готовила чудесные блюда, папа придумывал всякие розыгрыши, и скучно нам никогда не было, даже взрослые играли вместе с нами в прятки и жмурки.
Я почувствовала какую-то беспричинную тоску, когда вошла в пустой папин кабинет и подошла к столу. Разыскав нужные бумаги, я еще раз с порога огляделась вокруг. Все вещи стояли на своих местах, точно как в день ареста, но теперь они казались еще более унылыми и заброшенными, чем обычно; и в этом одиноком, холодном доме нам вдвоем с сестрой предстояло провести всю праздничную неделю.
Но когда я возвратилась в гостиную, то с удивлением обнаружила, что Корделия ликует от счастья:
— Руперт предлагает нам встретить Рождество вместе с ним и Арчи! Где, ты сказал?
— В Дербишире, — ответил Руперт.
— Очень далеко за городом, но там будет много народу и очень весело.
— Я не знаю, насколько это возможно, — усомнилась я, — не будем ли мы там лишними. А чей это дом?
— Это возможно, раз я это предлагаю. Лишними вы не будете, можешь не беспокоиться, а дом этот принадлежит моему двоюродному брату, — пояснил Руперт. — У него есть дочь, почти ровесница Корделии. И сын. Ваше присутствие там будет весьма кстати. Мэгги очень обрадуется.
— Мэгги?
— Жена моего брата.
— Мне кажется, совсем необязательно куда-то ехать. Мы с Корделией, в конце концов, не бездомные. Нам есть где провести Рождество.
— Но здесь так скучно, — захныкала Корделия. — Я хочу куда-нибудь поехать. Почему я должна сидеть дома, когда все собираются в гости? А дочка Мэгги красивая?
Руперт серьезно посмотрел на Корделию и сказал:
— Она хороша собой. Но на тебя не похожа. Не бойся, твою красоту она не затмит.
— Я знаю, чем тебя приманить, — обратился ко мне Арчи. — Этот дом, куда он вас приглашает, самый знаменитый из всех английских домов с привидениями.
— Не может быть! — воскликнули мы в один голос с Корделией.
— Говорю вам — это так.
— Чепуха, — вмешался Руперт, — глупые сказки. Но статью из них состряпать можно.
— Всегда мечтала увидеть какого-нибудь призрака, — похвасталась Корделия.
— Ты рискуешь разочароваться, — предупредил ее Руперт.
Глава 18
— Мне уже лучше, — сказала Корделия, хотя лицо у нее было белее полотна. — Ты можешь закрыть окна. Я скоро совсем приду в себя.
Арчи нажал на кнопку, и стекло медленно поднялось. Морозный воздух помог нам обеим взбодриться. В просторной и удобной машине Руперта, которую вел Арчи, я готова была путешествовать хоть целую неделю. Арчи старался ехать как можно скорее, поскольку боялся, что нас остановит полиция: багажник и салон у нас были завалены ящиками спиртного. Мы то и дело обгоняли на шоссе неторопливо ползущие машины, и каждый раз нам вслед раздавались оглушительные гудки возмущенных автомобилистов, которым приходилось уступать нам дорогу.
— Не гони так, Бога ради, — протестовал Руперт. — Ты нас угробишь.
— Еще не время сбавлять скорость. Вот уедем подальше, — возражал Арчи.
— Ты думаешь о своих поэтах или о Максе? — толкнула меня в бок Корделия.
Моей семье определенно не давала покоя моя дружба с Фрэншемом. Корделия знала, что меня раздражают любые замечания на эту тему, тем более — в присутствии посторонних, а уж когда мы оставались с ней вдвоем, она обязательно позволяла себе какое-нибудь ироническое замечание.
— Не угадала, я думала о том, что мне надеть.
Я недовольно оглядела коричневое пальто, в котором решила отправиться в путешествие, и черную шляпу и снова погрузилась в размышления.
Перед отъездом Арчи сказал Руперту, что было бы просто неприлично с их стороны, пригласив меня на Рождество, не позаботиться о моем праздничном наряде. И Руперт с готовностью выделил необходимую сумму на покупку одежды для меня.
Мы с Арчи с радостью отправились на Бонд-стрит — посмотреть, что можно выбрать в лучших лондонских магазинах. Арчи подошел к решению проблемы с редкостной тщательностью. Набрав несколько костюмов и платьев, он отправлял меня все это мерить.
Можно было только удивляться, сколь серьезно он отнесся к процессу поиска и выбора и с какой быстротой ему удавалось отыскать среди огромных рядов вешалок то, на что стоило обратить внимание. Характеристики он всегда давал односложные, но очень конкретные: либо «превосходно», либо «никуда не годится». Но когда я увидела сумму на чеке, то чуть не упала в обморок.
— Я не смогу вернуть эти деньги Руперту даже через год! — призналась я Арчи.
— Не проблема, Хэрриет, мы пригласили тебя, и мы за это отвечаем. Запомни, Руперт терпеть не может женщин, которые плохо одеваются.
Я не сомневалась, что он говорит это из вежливости: Руперту на самом деле было совершенно безразлично, как одеты и женщины, и мужчины, его окружавшие.
— А сейчас иди и померяй вот эту юбку, — он сунул мне в руки еще одну вещь и подтолкнул к примерочной.
Я направилась в кабинку, словно во сне, все еще не в силах примириться с мыслью о том, что им пришлось потратить столько денег только ради удовольствия видеть меня хорошо одетой все то время, пока мы будем в гостях у брата Руперта.
— Но ты же раньше терпеть не могла ходить по магазинам! — воскликнула Порция, когда я вывалила на кровать целый ворох покупок.