Облака среди звезд

Но Руперт уже развернул записку, приложенную к посылке.

— Дай-ка я сама попробую, — сказала я ему, — в последнее время я только и делаю, что разбираю чужие каракули.

«Несите 2000 фунтов в эйт белз или декс свернет ему шею».

— Он, видимо, имеет в виду бар «Эйт Белз» в Уэппинге, — сказала я, размышляя вслух. — Две тысячи фунтов, иначе они свернут шею Марку-Антонию. О нет! У меня даже двадцати не найдется. — Я опять впала в транс, представив себе, какая участь ожидает нашего любимца.

— Хэрриет, пожалуйста, без истерик, — раздраженно остановил меня Руперт.

— Я обещала инспектору сообщить, если объявится Декс. Что мне теперь делать?

— Мы сами позвоним в полицию по дороге домой. Отдай мне счета за эту неделю и предоставь самому вести переговоры с инспектором.

— Но я еще не допил бокал, — возразил Арчи. — Такой отличный коньяк. Жаль оставлять.

Руперт посмотрел на этикетку на бутылке:

— Самой отменной выдержки. Любимый напиток Вальдо, так что нечего разорять его запасы. Я часто заказываю хорошее вино и каждую неделю буду посылать несколько бутылок, чтобы вам не приходилось покупать.

Но я даже забыла поблагодарить его за эту любезность, думая только о Марке-Антонии.

— Ведь он еще жив. Не может быть, чтобы они его убили!..

— Конечно, нет, — заявил Руперт, — ни один дурак не станет просить деньги, если животное уже мертво, — ведь он должен будет показать его при встрече.

Корделия встала с дивана и подошла к нам:

— Если с Марком-Антонием что-нибудь случится, я себе этого никогда не прощу. Вы скажете в полиции, как мы им дорожим?

— Сделаю все, что в моих силах. Но тебе пора начать учиться, Корделия.

Корделия молча опустила голову и потихоньку выбежала из комнаты.

— Руперт, я так благодарна тебе за помощь, ты очень много для нас сделал, — сказала я, открывая перед ним дверь.

— Чепуха, — вмешался Арчи, кланяясь мне на прощание, — великодушие — его вторая натура.

Остаток времени перед обедом я провела в папином кабинете, стараясь прогнать мрачные мысли и страхи за жизнь Марка-Антония. Я уже в сотый раз читала одну и ту же страницу рассказа Джеймса о призраках, когда Дирк поднял голову и настороженно зарычал. Через минуту в дверь раздался звонок. Я бросилась открывать и с удивлением обнаружила на пороге Арчи и Руперта. Оба тяжело дышали — видимо, спешили с радостной новостью. А точнее, с чем-то завернутым в серое армейское одеяло. Руперт сунул сверток мне в руки:

— Нас он уже здорово оцарапал.

Одеяло развернулось само собой. Марк-Антоний выскочил из моих рук и прыгнул прямо на ложе Клеопатры. У меня не было слов, чтобы выразить радость.

Бедный кот, видимо, немало натерпелся в неволе и выглядел исхудавшим и грязным, его пышный рыжий мех свалялся, к тому же он был сильно напуган и настороженно озирался.

— Как вы с ним справились? — спросила я.

— Руперт продемонстрировал чудеса героизма, — пояснил Арчи.

— Он дрался с Дексом?

— Не напоминайте мне об этом дурно пахнущем джентльмене, — презрительно заявил Арчи.

— Так вы пошли в «Эйт Беллз»?

— Прескверное заведение, нечего сказать, — продолжал Арчи, обматывая платком расцарапанную руку.

— Но как вам удалось вырвать у него Марка-Антония? — я сгорала от любопытства. — Вы ведь не отдали ему две тысячи фунтов?

— Нет, конечно, — ответил Руперт. — Я предложил ему пятьдесят. При этом добавил, что это не мой кот, и поэтому мне плевать, что с ним будет. И если его не устраивает сумма, то он может свернуть ему шею и катиться ко всем чертям. Когда он понял, что я не шучу, сразу стал сговорчивее и позвал нас с собой, предупредив, что зверь очень злой и больно кусается.

— Он привел нас в какую-то каморку на соседней улице, — продолжал Арчи. — Чертова дыра, где пахло газом и какими-то химикатами. Это место напомнило мне лавки старьевщиков в диккенсовских романах. А кота он держал запертым в буфете.

На лестнице появилась Офелия с туфлями в руках, как раз когда Дирк особенно громко подал голос из-за двери.

— Хэрриет! Да уйми же ты своего пса! Смотри, что он натворил! Я вчера купила эти туфли за сорок фунтов и только один раз успела надеть. О, кого я вижу! — Она презрительно задрала голову, заметив Руперта и Арчи. — Не следует выказывать недовольство тем, что покупаю дорогие вещи. Моя работа требует, чтобы я хорошо выглядела. Если я буду ходить в рванье, все клиенты разбегутся.

— Я не выказываю недовольство, — возразил Руперт, — это мое обычное выражение лица.

— Извини, я не хотела тебя обидеть, — смутилась Офелия. — Я не могу принести домой ни одной новой вещи, и все из-за этого проклятого существа. Он сгрыз уже третью пару.

Руперт нетерпеливо глянул на часы:

— Уже девять. Нам пора.

Я немного расстроилась, что они даже не остались выпить чаю.

— Мы так и не поблагодарили вас, — сказала я, провожая их до двери. И, повернувшись к Офелии, пояснила: — Руперт и Арчи спасли Марка-Антония. Им пришлось заплатить пятьдесят фунтов этим мерзавцам.

Тут я не удержалась и, подойдя к Руперту, поцеловала его в щеку.

— Я этого никогда не забуду, — добавила я, устыдившись его строгого взгляда.

В эту минуту раздался телефонный звонок. Офелия взяла трубку:

— Я слушаю. С кем вы хотите поговорить? О! Это Офелия. — Она удивленно замолчала и затем добавила: — Да, она здесь. Я позову ее. — Прикрыв трубку рукой, она повернулась ко мне: — Это тебя, Хэрриет. Звонит Макс Фрэншем.

Глава 16

— Все хорошо, — сказал Макс, — у меня отличное расположение духа.

Он выглядел свежо, и даже щеки у него порозовели. Когда я попыталась отказаться от его приглашения пообедать в ресторане, он сразу же впал в такое глубокое уныние, что я не стала огорчать его. К тому же я знала, что Макс проявляет редкую преданность моему отцу и даже неоднократно навещал его в тюрьме — приносил ему книги, вино и сигары. Нельзя сказать, чтобы Макс мне не нравился, напротив — он мне казался привлекательным, просто мне было немного жаль покинуть Марка-Антония в его первый вечер после возвращения домой.

— Мы чудесно проведем время, — уверял он, улыбаясь. — Что бы вы хотели заказать?

Несмотря на его обходительность, раскованно и свободно я себя не чувствовала. Собираясь на этот ужин, я полагала, что мы будем сидеть в маленьком уютном бистро, а не в шикарном ресторане, где на каждого посетителя приходилось по два официанта, а все стены были увешаны венецианскими зеркалами. К счастью, я надела костюм из шотландской ткани, который можно было застегнуть на все пуговицы, скрыв таким образом дешевую невзрачную блузку.

А Макс выглядел просто сногсшибательно. Пиджак, рубашка, галстук, брюки — все сидело на нем идеально и было куплено в самом дорогом лондонском магазине. Волосам его, блестящим и пышным, почти до плеч, могла бы позавидовать любая женщина.

— Советую, месье, — заговорил официант на ломаном английском, наклонившись к нашему столику с блокнотом и карандашом в руках, — коктейль из пикантных устриц для дамы.

Дома мы никогда не ели устриц. Марии-Альбе, выросшей на берегу Средиземного моря и сохранившей самые тяжелые воспоминания о своем детстве, была присуща стойкая неприязнь ко всем морепродуктам. И поскольку я не была искушенным ценителем этих экзотических блюд, оставалось только согласиться с предложенным.

— По-моему, тут все страшно дорого… — Я была так озабочена нашими финансовыми проблемами, что боялась потратить даже лишний фунт на себя. Макс удивленно посмотрел на меня, и я вдруг ощутила мучительный стыд за то, что так неосторожно выставила напоказ свою нищету.

— Вам не нравятся дорогие рестораны? — спросил он, разливая шампанское.

— Я почти не бывала в таких заведениях, папа всегда говорил, что я совсем невежественна в этом вопросе.