Ведьма Агнета

– Я хочу знать про детей, – будут, не будут, почему не получается. В общем, что делать и кто виноват? – ответила она честно.

– Ну, давай попробуем, – ответила я.

Снова стала тасовать карты, часть колоды выпала из рук и разлетелась веером. Отложила все, что осталось, и стала сама собирать. Выкладываю сразу на стол лицевой стороной, а там красота такая: и башня, и суд, и дьявол, и мечи в разнообразном количестве. Поднимаю глаза на Юльку, а у нее губы трясутся и руки, и слезы текут по щекам.

– Катюша, посмотри, там чайник вскипел? Принеси нам, пожалуйста, чашки, и чайник, если не сложно, – обратилась я к дочери.

– Юля, успокойся, это всего лишь карты, – попыталась ее успокоить.

Она всхлипывала и размазывала по лицу тушь. Ее облачко над головой перекатывалось и переливалось, нити шевелились, как маленькие щупальца.

– Все так плохо? – спросила она.

– Ну, как тебе сказать. На вашем роду лежит проклятье. Я так думаю, что оно свежее, ну, может, ему лет двадцать, полученное тобой или твоими ближайшими родственниками на весь ваш род, – выпалила я, и мне как-то легче стало, а вот Юле, наверно, не очень.

– И что же делать? – спросила она меня с надеждой.

– Честно? Я не знаю. С братом со своим посоветуйся, – ответила я.

– Он опять начнет нудеть, что мы с мужем не венчанные, и в том же духе, – она опустила глаза.

Катя принесла чайник, Николай следом за ней нес чашки с блюдцами.

– Собрал кровать? – спросила его Юля.

Я убрала карты со стола, отложила колоду в сторону. Батюшка на них неодобрительно покосился.

– Там чуть-чуть осталось. Вот решил Кате помочь все принести. Сейчас еще пирог достану, – ответил он.

Он ушел вслед за Катюшкой.

– Следит за нами, как бы мы чего не натворили, – подмигнула мне сестрица.

– Слушай, а может быть, это и есть выход – венчание? Ты перейдешь официально в род мужа, будешь под его защитой, – начала я.

– Ты знаешь, я еще никому не говорила, я после последней попытки забеременеть ушла от него. Мне тяжело на него смотреть, он молодой, еще может найти себе девушку, у которой не будет проблем с этим. Взяла отпуск и думаю пожить немного у братца, отвлечься от дурных мыслей. Может, к нему в церковь похожу, проникнусь, так сказать, его духовностью, – она уже не плакала, а разглядывала вишневые кусты за моей спиной.

– А вот и пирог, – к нам подошел Николай, держа полотенцем форму с пирогом.

Катюша принесла ножик и заварочный чайник. Все уселись за стол и принялись пить успокоительный чай, который я специально для них заварила.

– Ну, о чем болтали, девочки? – поинтересовался батюшка.

– О том, что я тебе буду две недели глаза мозолить и помогать по хозяйству в твоей холостяцкой берлоге. В приход твой тоже загляну и даже поститься буду. Мне похудеть не мешает. Не переживай, муж меня отпустил, – болтала Юля, смотря на реакцию братца.

– Мне некогда будет с тобой возиться, – ответил ей Николай.

– Я не маленькая, сама себя как-нибудь развлеку.

Потом мы просто пили чай, ели шарлотку, болтали о погоде и огородных делах. Милые посиделки незнакомых знакомцев. Я смотрела на них и думала о том, что две недели назад я рыдала в городской квартире и считала, что жизнь со мной так несправедлива. А теперь я сижу здесь, моя любимая дочь рядом со мной, у меня есть крыша над головой и еда, ко мне тянутся люди, несмотря на мое нежелание общаться с кем-либо. Шарлотка исчезла, чай был выпит, Николай пошел доделывать кровать. Мы остались с Юлей одни.

– Как ты думаешь, проклятие вообще снять можно? – спросила меня брюнетка.

– Говорят, что можно, а там кто его знает, – пожала я плечами.

– Тебе хорошо, на тебе нет проклятия, – протянула Юля.

– С чего ты взяла? Практически на каждом лежит какое-то проклятие. Вот у меня прабабка подружила с соседом, жене соседа это не понравилось, и она прокляла весь ее род. С тех пор у нас в роду с мужиками проблемы – и с мужьями, и с сыновьями.

– Это как? – не поняла она.

– Если замуж, то либо пьяница, либо сиделец, а то и то и другое вместе, если сын родился, то обязательно мучитель для своей матери, ну и пьяница, и сиделец. Ну и мрут они раньше своих матерей и жен.

– А снять что легче – старое проклятие или новое? – поинтересовалась Юля.

– Мне кажется, новое легче, оно еще на поверхности, еще не вплелось в нити рода. Еще можно выпросить прощение у того человека, которого обидел. Просто так ни одно проклятие к нам не прилипнет, а тем более не задержится в роду. На ногу человеку наступил, и он тебя проклял, такое вот не ляжет. Если испортил или забрал чью-то жизнь, то вот за такое точно прилетает, и мучаются его потомки и отрабатывают, – высказала свою теорию.

– А если я к бабке Нине пойду, она снимет? – спросила брюнетка.

– Ага, снимет, догонит и добавит. Есть у тебя в роду козел отпущения, кого не жалко? Вот на него и навешает, и твое, и свое, и родовое, – сама удивилась своему ответу.

– А белые методы какие-нибудь есть? Молитвы там, свечки за здравие какие-нибудь?

– Можно соборование, но это не ко мне, это вон к брату твоему. Не могу я тебе помочь, не умею и не знаю как, да и нет у меня на это разрешения, – я вспомнила сегодняшний сон. – В роду копаться могут только сильные и опытные маги.

– Знаешь, все равно спасибо тебе огромное. У меня камень с души свалился, я-то думала, что я виновата в том, что со мной происходит, – она на меня смотрела по-доброму.

Нити ее втянулись назад в облако и больше не нависали над ней противной паутиной. Значит, она приняла какое-то решение.

– Принимай работу, матушка, – услышала я голос Николая.

Мы пошли посмотреть на кровать. Катюшке очень понравилось, она выдвигала, задвигала ящики, ходила вокруг нее, трогала ручками.

– Мам, а матрас когда будет? – спросила дочь.

– Как у меня нога перестанет болеть, так и сгоняем с тобой в город и выберем матрас, – ответила я.

– Если хотите, то я могу вас отвезти, – предложила Юля, – мне все равно делать нечего.

– Ура, ура, – захлопала в ладошки Катюшка.

– Спасибо, я подумаю над вашим предложением, – ответила я, эта идея мне не очень нравилась.

Поблагодарила Николая за кровать. Проводила гостей и перевела батюшке пять тысяч в благодарность за проделанную работу. В сообщении к переводу указала: «На приход». Не хочу быть ему должной.

Кровать помыла, окурила, нанесла на нее защитный став, пусть охраняет доченьку во сне. Решили с Катюшкой, что пока она спать будет на нескольких одеялах. Если покажется жестким, то уйдет ночевать на диван в зал.

Я считаю, что с проклятьем батюшки и его сестры поступила правильно. Конечно, можно было бы попробовать снять его при помощи бабушкиных тетрадей, но если бы я была сиротой гольной, без детей и плетей, то, может быть, и рискнула, а так…

Мухи

Мне однозначно нравится здесь просыпаться. Какое чудо – спать спокойно, какое это счастье – засыпать сразу, а не ворочаться половину ночи, перекатывая из стороны в сторону кирпичи тяжелых дум. Потянулась на диване, сладко зевнула. Какая красота, и встается тут легко, а уж дышится как…

Побрела на кухню ставить чайник, нога практически не болела, на ночь намазала своей волшебной мазью. Маруськин укус практически зажил, остался только живописный синяк. Прозвонил телефон, тенденция, однако, незнакомый номер, местный, беру трубку.

– Доброе утро, Агнета. Это Константин Петрович. Не разбудил? Не забыли еще меня? – голос был бодрый.

Конечно, его забудешь, он у меня навечно в памяти останется, как самый первый мужчина с чертовщиной.

– Утро доброе, Константин Петрович, разве вас забудешь. Уже встала. Как самочувствие? Как Машенька? – поинтересовалась я.

– Мы с Машенькой живем хорошо. Она отдельно от меня, а я отдельно от нее. У нее молодой бойфренд, а у меня новое хобби, – смеется.

– Что за хобби? – поинтересовалась я.

– Я учусь готовить всякие интересные блюда.