Ведьма Агнета

– А это что было? – он потрогал свой лоб.

– А-а, это? – я махнула рукой. – Руна Альгиз, экстренная защита. Я когда-то руны пыталась изучать, но что-то они у меня не пошли. Выучила только Альгиз и Райдо, ну еще Кеназ знаю. Вот. Что там картошечка? Чеснок зеленый, я смотрю, вы нашли?

Константин Петрович сел на стул и стал потирать лоб.

– Свято место пусто не бывает, говорите, хм, – он наморщился.

– Лицо чесноком пахнуть будет, – заметила я.

Он положил зеленые стрелки на стол.

– Вы можете на меня защиту поставить? – спросил он.

– А вы уверены, что на вас больше ничего нет? Я вас специально не смотрела, да и не знаю, как это делать. Все что сверху было, то ушло, а чего у вас внутри есть, я не знаю, – пожала я плечами и потопала к картошке, с такими разговорами можно и без обеда остаться.

– Агнета, вы так это все легко делаете, словно мимо проходили, подправили, убрали и дальше пошли. Нет в вас этой напыщенности, позерства и актерства, и гордыни пока нет, – посмотрел он на меня с каким-то восхищением.

– Вот я сейчас зазнаюсь и буду картошку в одно лицо есть и ни с кем не поделюсь, – приподняла я крышку и втянула аромат жареной картошки. – Чеснок кладите, а то он от разговоров уже завял.

Зашла к Катюшке, та бурдела, что от таких запахов у нее слюна течет, как у собаки Павлова. Еще ее волновал вопрос, когда этот крендель от нас съедет.

– Ходит, все что-то вынюхивает, высматривает. Мам, ты бы поосторожней с ним, мутный он какой-то.

– Конечно мутный, парами еще перегарными дышит, аки змей Горыныч, – хохотнула я. – Пошли есть, кушать подано, садитесь жрать, пожалуйста.

Война войной, а обед по расписанию. Приготовила еврейский салатик с сыром, чесноком и сырой морковью. На стол поставила огурцы, помидоры, икру баклажанную. Все приступили к трапезе.

– Мам, а мы вечером тоже что-то картофельное есть будем? Вчера картошка тушеная, сегодня жареная, – поинтересовалась дочь, откусывая хрустящий соленый огурец.

– А вечером вареная, – засмеялась я. – Могу бабку картофельную сделать или драники. Картошки полный погреб, ее есть надо, весна уже. Не выбрасывать же.

– Агнета, а хлеба в магазине не было? Я все с хлебом ем, – спросил Константин.

– Не пекут в воскресенье. А я картошку без хлеба ем. Вечером лепешки тогда сделаю на кефире. С молоком за милую душу зайдет.

Посуду быстро помыли, убрали.

– Полчаса всем, чтобы еда утрамбовалась, а затем разбираем и выносим шкаф в летнюю кухню, – скомандовала я и отправилась в кабинет искать, что это над головой батюшки нависло.

Нашла кое-что, но прежде, чем выводы делать, нужно товарищу несколько вопросов задать. При подходящей возможности расспрошу, как он дошел до жизни такой.

Через полчаса явился Константин. Я выгребла все барахло из шкафа, разобрали с ним вдвоем и перетаскали все в летнюю кухню. Мебель собирал уже он, видно, захотелось ему покрасоваться, дескать, гляди, какой я мужик.

– Машенька ваша звонила? – спросила я его.

– Нет, я позвонил водителю, завтра он за мной заедет, и я вас покину. Вы на счет защиты не передумали? – поинтересовался он.

– Зачем тебе защита? Вон у тебя какая звезда во лбу горит, на пару недель хватить должно, а там, глядишь, и собственная восстановится.

– Если не восстановится?

– Ну, тогда приезжай, будем смотреть, с чем или кем дальше плясать, – пожала плечами я.

Ну, хочет человек быть подопытным кроликом, отчего же на нем эксперименты не поставить, может, и получится что с моей легкой руки. Остаток дня мы провели в обдирании обоев в пустой комнате. Под обоями были обнаружены разнообразные рунные ставы, видно, рисовались на защиту. По углам комнат в доме я разложила мешочки с солью с заговором, чтобы всякое «добро», посылаемое некими гражданками-самозванками, не распространялось по жилищу.

– Катюша, может, ты в эту комнату переедешь? Ремонт тут сделаем. В городской квартире новые обои лежат, даже покупать не надо.

– Давай лучше в моей комнате сделаем.

Она принесла мне эскиз интерьера своей комнаты. Она хотела избавиться от старых шифоньеров, отгородить небольшой угол и соорудить что-то похожее на гардеробную комнату.

– Класс, но вот на эту всю красоту нужно денег. На кровать я согласна, а вот с этим следует повременить, – ответила я, разглядывая ее художество.

– Хорошо, но давай хоть один шкаф передвинем в пустую комнату, и от вещей этих старых избавимся.

Легко сказать; выбросить жалко, а носить это никто не будет. Намочили полы и перетолкали мебель в соседнюю комнату с ободранными обоями.

– Теперь и тут можно ремонт делать, – радостно сообщила мне Катюшка. – Поменяем шторы и тюль, кровать новая будет, обойки свежие. Красотища.

Подоила коз, молоко не скисло. Настена забрала причитающуюся ей полторашку. Вечером пекла лепешки с луком и сыром. Ужинали в беседке, захотелось провести вечер на свежем воздухе. Пили чай и молоко, болтали о всякой ерунде, смеялись. На душе было тихо и спокойно. Никаких особых событий больше не происходило. Ночью спала, как младенчик, может, что и снилось, но ничего не запомнилось.

В понедельник утром проводила Константина Петровича. Он смахнул скупую слезу и обещал звонить. Я вздохнула с облегчением. Предполагаю, такие «гости» будут периодически ко мне сваливаться, вот тебе и домик по дешевке.

Работа сама себя не поработает, деньги нужны всегда, везде и всюду, и так два дня пронянькалась со взрослым мальчиком. Несколько часов подряд заполняла карточки, писала статьи, работала, не поднимая головы. В обед доедали все, что осталось от выходных. Снова приступила к интернет-магазину, пришли новые позиции, и менеджер попросил в срочном порядке добавить их в каталог, хотя бы без описания.

В четыре часа раздался телефонный звонок.

– Агнета, это Николай, батюшка, – услышала я взволнованный голос. – Я тут в строительном магазине.

– Добрый день, батюшка, это хорошо. Сколько нужно вам денег скинуть на карточку?

– Я кое-что у вас забыл уточнить. Ящики на колесиках или на направляющих?

– На колесиках.

– Хорошо, тогда 5740 рублей. Я ламели из доски сделаю.

– Сейчас вам скину на этот номер, – и я отключилась.

Перевела ему деньги на карточку и принялась дальше творить добро на благо людям и моему начальству. На ужин решила сварганить пирог творожный с замороженной жимолостью.

– Опять творог, – скривилась Катюшка, зайдя на кухню, когда я собирала все ингредиенты в одно целое.

– Для тебя персонально могу отварить картофель, – ответила ей, подмигнув.

– Ну уж нет, лучше сладкий пирог, – сказала она, пробуя начинку.

Отправила творожную красоту в духовку, поставила таймер и снова приступила к работе. Я сегодня прямо ударница и молодец. Звякнул таймер, и кто-то звякнул в калитку, видно, кто-то унюхал ванильный запах пирога. Вырубила духовку и пошла смотреть, у кого же такой нюх особенный. Маруська принялась оглушительно лаять и побежала вперед, сметая все на своем пути. Следом за мной шел Проша, прямо целая делегация.

За дверью стоял батюшка при полной амуниции. Из кузова «Газели» торчали разнообразные деревяшки, лежали какие-то строительные материалы.

– Здравствуйте, Агнета, – он немного дернулся.

– Здравствуйте, батюшка, а вам ряса идет, – улыбнулась я.

– Это не ряса, а подрясник, – улыбнулся он. Я тут чеки привез отчитаться, так сказать. – Он протянул мне несколько чеков.

На заборе сидел Проша и наблюдал за происходящим. На противоположной стороне дороги расположился Волк, позади меня пыхтела Маруська, пытаясь прорваться на неохраняемую ей территорию.

– Может, в дом пройдем. Теперь вы меня чаем угостите? – спросил Николай, сделав шаг вперед.

– В доме у меня не убрано, – соврала я, – а вот в беседке можно и чай попить.

Он спокойно зашел во двор, Маруська попыталась его тяпнуть за ногу, но запуталась в подоле. Собака получила волшебный пендель и, ворча, ушла под лавку, решив, что этот стратегический пункт ей больше подходит для засады. Дочь выглянула из дома, поздоровалась и ушла на кухню, отказавшись с нами чаевничать. Я принесла чашки, чайник с кипятком и заварник, блюдца и пирог, кусок от которого уже был утянут Катюшкой в свою норку. Порезала его на кусочки и разложила на блюдца.