Перерождение

— Значит, я бы прав, — кивнул сам себе Дахир, — это свойство хранителей, прошедших третье перерождение.

— Дима, достань-ка перо, — распорядился Дахот. — Может, это еще из-за него?

Дима повиновался, а Изис отошёл подальше, сказав:

— Не, я к этой штуке не прикоснусь, оно Маку едва пол руки не оттяпало.

Хранители переглянулись и под удивленные взгляды близнецов, Эфо отрезал себе кончик крыла. Им же хранитель прикоснулся к перу. В считанные минуты его кончик крыла обгорел до чёрного уголька. Другие хранители проверяли менее радикально и получали одинаковый пепельный результат.

— Понятно. Значит, никто кроме него прикоснуться к перу не может, — сам себе кивнул Дахир, разглядывая обгоревший волос.

— Но почему именно он? — недоумевал Захим. — Что в нём особенного? Кроме хвоста и двух способностей.

К Диме подошла Селиса и наклонилась, чтобы посмотреть прямо на кристалл.

— У него в кристалле что-то… такое же, как было у Кости.

— То есть, — задумчиво протянул Дахир, — можно предположить, что и Костя может к перу прикасаться?

— Будем проверять дальше, — пожал плечами Дахот. — Надо проработать все варианты.

Дима внутренне застонал.

***

Во время небольшой передышки, Изис рассказал, как хорошо провел время на море…

— Вот не надо смотреть на меня как на врага народа! — воскликнул Изис, заметив, как на него уставились брат и двоюродная сестра.

— Мы тут, значит, дерьмо лаптем хлебаем и по морде получаем, — говорил Дима, — а ты на море отдыхал?!

— Свинтус! — поддакнула Катя.

— Ну, не совсем отдыхал… я же откатывался вместе с тобой и меня тренировали использовать дар морские хранители — классные, кстати, ребята, а Сохо вообще мировой мужик. Просто у меня было море рядом как приятный бонус к тренировкам.

Катя обняла нервно подрагивающего Диму, не сводя злобного взгляда с его брата.

— Эй! — отклонился назад Изис. — Мне тоже пришлось нелегко! Я память о себе всем стёр! Потом меня два года Кирилл гонял до твоего превращения! Приятного было мало!

— Кто такой Кирилл? — уточнила Катя.

Изис открыл рот и сразу закрыл его, осознав, что она понятия не имела о собственных детях.

— Потом познакомитесь…

— Тебе не сказали, когда нас заберут? — спросил Дима, сделав глубокий вздох.

— Нас? — уточнил Изис. — Меня заберут ближе к зиме, а тебе вроде не собирались.

— Чего?!

— Ну, так сказал Бахо, а он вообще мало чего поясняет.

— Его пробудили?!

Изис вытянул губы в трубочку.

— Кажется… для меня прошло несколько больше времени, чем для тебя, — признался брат. — По правде сказать, я уже начинаю путаться. Потому что до того, как меня сюда закинули, я общался с тобой будущим, а сейчас… с тобой прошлым. Это дико неудобно. Морда-то одна, а память разная.

— Ты сам хоть понял, что сказал?! — воскликнула Катя.

— Я, наверное, лучше на море вернусь…

Его побили пыльными подушками с двух сторон.

***

Осенью, как только собрали последний урожай, волнения среди людей заметно нарастали. Вначале одна, затем другая семьи собирали немногочисленные пожитки и покидали насиженные места, пока это не приобрело более массовый характер.

— От чего они бегут? — недоумевала Катя, сидя на скамейке и наблюдая, как люди запрягали телеги и бросали дома.

— От войны они бегут, — отвечал Дима, сплевывая травинку.

— Войны… — Катя запахнулась шалью, прикрывая заметно округлившийся живот. — Почему мы тогда сидим?

— А куда нам бежать-то? Мы дома. Если и обороняться то только здесь.

— Легко тебе говорить…

— Кать, ты в этом всё равно участвовать не будешь, тебя отведут к сердцу леса, и ты всё пропустишь.

— Зато он не пропустит, — Катя скосила неодобрительный взгляд на группу чёрных хранителей, среди которых находился и Эфо.

— Он-то точно не погибнет…

Судя по хмурой мине, его ответ её не удовлетворил, и она плотнее закуталась в шаль. Хоть Иро и заставил Эфо притвориться влюбленным, тепла у него к Кате не добавилось. Он относился к ней с учтивой вежливостью, не показывая истинных чувств, которые испытывал к ней. Хотя его глаза уже начали менять цвет под объединение, но процесс был очень медленным, да и память не торопилась к нему возвращаться.

— Он злой стал… — отвернулась Катя.

«Он и был злой» — едва не ляпнул Дима, но промолчал и машинально пошевелил лопатками, вспоминая боль в неоднократно сломанных крыльях. Хоть Диме и раньше ломали крылья во время тренировок, но не так часто и без садизма. Лично его чёрноглазый Эфо не переваривал и, казалось, что при виде преемника у хранителя начиналась изжога, и ему хотелось не только ему крылья поломать.

— Знаешь, Дим, — вновь нарушила тишину Катя. — Меня всё чаще странные сны посещают. И так тоскливо после них становится… просыпаться не хочется.

— Всё будет хорошо, — приобнял её Дима. — Хранители отобьются, родится Кира…

— Откуда ты знаешь, что я хочу девочку назвать Кирой? — нахмурилась Катя, а затем сама же себе дала ответ: — Мой дар подсказал, поняла.

— Не только твой дар…

— Ты так уверенно обо всем говоришь, а я если что и вижу, то оно обычно не сбывается. Столько вариантов, которые могут и не произойти… как во всем это разобраться? И выбрать ту единственную верную дорогу, где всё будет хорошо?

— Знаешь, главное выбрать тот вариант, где задница поменьше…

Она хихикнула, а сверху на них пошёл снег, тогда же в барьер ударил первый снаряд. Улыбка с лица Кати испарилась, и она со страхом уставилась в небо, где расползались как змеи красные молнии.

— Началось? Да?

— Да, — дополнительно обнял Катю крыльями Дима.

Он уже знал, что с первым снегом большинство хранителей впадали в спячку вне зависимости от собственного желания, в строю оставались только такие стойкие монстры как Эфо и Захим. Дима и сам ощущал, как по мере похолодания замедлялось его тело, с большим трудом давались прежние тренировки. Катастрофически не хватало энергии, словно он недоедал неделями. Дахот объяснял подобное состояние длительными ночами и недостатком солнечного света.

Катя заметила его полусонное состояние и посветила в него светодиодным фонариком. Немного стало легче, хотя одного фонарика было маловато для поддержания Димы в рабочем состоянии.

— Какое же подлое время они выбрали для нападения, — проворчала она.

— Это только в рыцарских историях соперники не будут пользоваться чужими слабостями для победы.

Барьер с треском лопнул, а хранители моментально перешли в боевой режим.

— Сколько времени пройдет, пока они до нас доберутся? — спросила Катя, не переставая светить фонариком.

Дима не успел ответить, так как прямо на улице открылся очень знакомый портал. Он забыл обо всём, о Кате, о её вопросе и нападении, даже состоянии полусна ему не помешало броситься к вышедшему из портала в человеческом облике Иро на шею. И плевать, что на лице отца была всё та же непроницаемая холодная маска.

— Дядя Игнат! — опознала хранителя Катя. — Вы пришли нас забрать?!

Эмоций не добавилось, однако Иро изобразил улыбку.

Следом за отцом из портала вышел Эфо со спящим годовалым мальчиком на руках, Дахот с еще более мелким карапузом, мрачный Кирилл с бессознательным Олесом на плече и… Бахо с Маком.

Не прошло и минуты после их появления, как вокруг образовалась толпа из не заснувших хранителей.

— Давайте обойдемся без вопросов, — громко сказал Бахо, обращаясь к удивленным сородичам. — Ответить всё равно мы не сможем. Мы здесь ненадолго. Оставим пассажиров и уйдем.

— Посмотри, каким симпотяхой был наш Кирюша, — подошёл к Диме и Иро Дахот, демонстрируя щекастого карапуза.

— Дахот, завались уже! — разозлился Кирилл, снимая с плеча Олеса и передавая его удивленному Жахо.

— И вот эти вот сладенькие щечки выросли в такую не вкусную дылду, — проворчал Дахот, ущипнув карапуза за щеку.

— Я ему когда-нибудь врежу! — проворчал Кирилл, отходя подальше.