Страница 14 из 56
Интересно, и куда только подевались все дежурные целители?
Тревожно заозиралась по сторонам, силясь понять не прошмыгнул ли кто-то вслед за мной в огненные вихри портала, и зашагала быстрее, стремясь наконец-то оказаться среди людей. Не то чтобы перебравшие бражки третьекурсники были надёжными защитниками, но всяко лучше с ними посидеть, чем одной трусить (бояться вместе — что может быть лучше?). Да видно, именно сегодня студиозы решили сбежать из-под пристального надзора строгой наставницы и как следует покутить в шумной таверне. Ну что же... мы и сами с усами — авось, не пропадём.
Подозрительно оглядывая больничную палату, отбросила чуть вьющиеся от влаги волосы за спину и стянула их тканевым ремешком. Спать в ближайшие часы я не собиралась: как-то не до того — слишком многое было мне непонятно, и с этим, несомненно, нужно было разбираться. Вопрос заключался лишь в одном: с чего начать? Впрочем, некоторая отправная точка всё же имелась. Пусть весьма неясная и туманная, но всё же...
С тех пор, как в империи появились демоны, всё пошло наперекосяк, и за доказательствами этому далеко ходить не нужно: взять хотя бы сегодняшнюю крайне спонтанную прогулку в библиотеке. Рука тут же отозвалась ноющей болью. Должна признать, что этот лабиринт зыбучей мудрости не самое удачное место для дружеских посиделок.
И вот если бы рядом была Нуала, то даже не сомневаюсь, что она бы иронично изогнула бровь и вполне резонно напомнила о том, как ещё вчера я прямо-таки жаждала сметать книжную пыль с полок и прикармливать ворчливого гнома пирогами — в общем делать всё, лишь бы только сладко спать в своей кроватке, а не шастать по ночным улицам столицы. Как ни печально, но тёмная эльфийка была бы права. Судьба-злодейка вообще обладает крайне скверным чувством юмора. Но даже для неё это перебор.
Невольно вздрогнула, вспомнив демона, вставшего у меня на пути — выглядел он словно изголодавшаяся мантикора, которая ради забавы свернула бы шею припозднившейся гостье. Возможно, тот, кто перенёс меня туда, рассчитывал, что мы устроим светское чаепитие и обменяемся парочкой любезностей, но проверять эту теорию на своей шкуре у меня желания не было — всё-таки я не кошка, чтобы размениваться жизнями, как грошовой монетой. Да и огненноволосый не выглядел безобидным ягнёнком.
Повела плечами, силясь прогнать навалившийся липким облаком страх. Как любили говаривать арильские гоблины-рудокопы, каждый раз бесстрашно спускаясь в гудящие недра земли: двум смертям не бывать, а одной не миновать. Только вот такой оптимистичный исход дела почему-то совсем не радовал.
И вообще: где же эта хвалёная неприступность цитадели знаний, спрашивается? У них тут студентов из постелей крадут, а руководству хоть бы хны! Не магическая Академия, а проходной двор какой-то, честное слово.
Решительно одёрнула пижаму и, стараясь не сбиться с шага, неспеша подошла к кровати и печально вгляделась в ночной сумрак: до рассвета ещё часов пять, не меньше. А значит, сидеть мне в этом негостеприимном гнёздышке, как кукушке на юру. Песни что ли весёлые горланить? Для поднятия боевого духа, так сказать.
С усилием поборола желание начаровать светляка: магии на сегодня было предостаточно. В ушах всё ещё шумело, как напоминие об откате с мощного заклинания, которое, словно печные угли, обожгло нутро. Не хотелось бы, чтобы чары света переросли в стихийное бедствие. Объясняйся потом перед Евстафием за основательно подпорченное имущество. А уж перед домовым оправдываться — хуже и не придумаешь. Всё равно будешь не прав.
"Нужно попытаться уснуть", — мелькнула в голове здравая мысль. И именно с ней я просидела следующие три часа, не смыкая глаз.
Длинные тени в призрачном свете луны скользили по полу, едкий запах плохо закупоренных зелий бил в нос. Среди прочих я ощущала особо вонючий душок кизариса, из-за которого руки казались свинцовыми, а голова наливалась звенящей пустотой. Поотрывать бы руки этим горе-целителям — так ведь и отравиться недолго! Кому-то явно не хватает курса физической подготовки, раз силёнок не хватает пробку как следует заткнуть.
"Эх, вот кому по полигону нужно круги наматывать", — подумала тоскливо, пытаясь отвлечься от причудливой пляски света и тени — длинные полосы сплетались, словно клубок змей.
И среди этой тишины, которую нарушало лишь моё дыхание, мне почудился женский голос, когда-то властный и звучный, а ныне надтреснутый, словно старая глиняная ваза, безнадёжно испорченная временем.
— Спи, милая. На сегодня достаточно.
Тонкий аромат болотных ирисов заполонил собою всё вокруг.
"Можно подумать, у галлюцинаций есть запах", — фыркнула я, стараясь, пока что безуспешно, размежить веки и спугнуть навождение.
Звонкий детский голос прозвучал совсем рядом — почти у самого уха.
— Но мама, ты же обещала рассказать сказку!
— Ты знаешь её наизусть, не так ли? И всё никак не уймёшься — вся в отца. Откуда столько упрямства?
— Я не верю, что разбойник предал лисисцу. Она ведь ему всё отдала! Это неправильная сказка!
— Но это так. Любовь слепа и порою коварна. Именно из-за неё кицуни не заметила главного — чёрного сердца разбойника, которое никто не в силах был растопить, даже она.
— Неправда! Я не верю, что он злодей. Не может быть!
— И всё же это так. Он пользовался добротой кицуни и пил её без остатка: сначала пропал румянец, а после потух особенный огонёк в глазах, который даёт нам волю к жизни.
— Ты сама это выдумала. Не верю, не верю!
— Милая, послушай меня, не затыкай уши. Не становись глупой лисичкой... Ты ведь знаешь, чем заканчиваются такие сказки.
С усилием ущипнула себя за запястье и ошарашенно распахнула глаза. По всему больничному крылу витал слоистый дым, походивший на призрачное снежное одеяло. Крепко прижала рукав к носу, стараясь больше не вдыхать эту отраву и широко распахнула все окна: кажется, кто-то из адептов настаивал борматуху на свежих плодах кизариса, а вовсе не рецепт мази от сыпи создавал. И отрава, скажу я вам, получилась что надо. Хоть сейчас в питейный квартал неси — с руками оторвут.
Высунувшись в оконный проём по пояс, с наслаждением вдохнула холодный воздух и часто заморгала, пытаясь избавиться от рези в глазах. В следующий раз, случись что, в это злачное местечко ни ногой. Зуб даю! Сам богу душу не отдашь — так разлюбезные целители помогут. Понаварят сивухи, а потом жалуются, что голова от знаний пухнет. Как же! Светила науки и незавидное будущее нашей империи прекрасно справлялись с этим нехитрым делом сами.
Робкий луч ободряюще коснулся лица, призывая к спокойствию и безграничному терпению — светало. Осознав, что наконец-то взошло солнце, радостно всмотрелась в занимавшийся рассвет. Видимо, не на один час утянул меня дурман кизариса в свой омут беспамятства, ведь светает нынче не то что летом — много позже. Значит, ребята уже должны быть на полигоне, возле загонов.
Рассекая ладонями оставшиеся клочки тумана, за считанные секунды натянула форму адепта Академии чародейства, которую заботливо принесли ребята вчера вечером, а после бросилась прочь из лазарета. Чёрный плащ, положенный всем студентам кафедры боевых искусств, словно пиратский флаг, развивался за плечами.
Поскальзываясь на заиндевевшей траве, ещё сохранившей летнюю свежесть, я неслась по направлению к добротным каменным строениям, благоразумно расположенным на самом дальнем клочке земли, принадлежащем цитаделе. Потому как вырвись парочка их обитателей на свободу, и неразбериха произойдёт страшная (говорят, одного аспина как-то раз отлавливали всей Академией три недели, а беглец времени зря не терял: покусал больше дюжины студиозов). Так что многие звери, содержавшиеся в широких загонах, представляли собой немалую опасность. Нечисти среди них, конечно, не было, да только и безобидный с виду пинчуг мышеобразный мог доставить немало хлопот: после слишком близкого знакомства с этим вредным грызуном можно было распрощаться с любыми вещами, до которых сумели дотянуться его острые зубки.