Страница 46 из 49
На седьмом месяце беременности я согласилась на психолога с одним единственным запросом - научиться любить свою дочь, отделить образ той комнаты в клубе от этого ребенка. Отрезать и забыть от кого я зачла.
Полюбила ли я ее сразу? Нет. Это было словно работа - покормить, искупать, переодеть, уложить спать. День за днем. Пока не застала сцену, как Макс пытался учить Ксюшу ползать. Ей было пять месяцев. Она уже сидела и вертелась во все стороны, а больше всего любила лежать на животике и сучить ручками и ножками. Макс решил, что она пытается ползать. Уложил ее на плед и положил любимую погремушку до которой Ксюша должна была доползти, это он тоже где-то вычитал.
Десять минут. Всего десять, когда Ксюша дергала ручками и ножками, пыжилась, но у нее не получалась. Расплакалась, а Макс будто и не замечал, продолжая дразнить. Вот тогда-то я подошла, швырнула в него книгу по первым месяцам жизни ребенка, которую он обычно читал, забрала игрушку, подняла Ксюшку и больше в тот день ее с рук не спускала. Был ли это первый раз, когда она плакала? Нет. Это был первый раз, когда я плакала вместе с ней, потому что мне было больно за нее. И Макса-садиста я потом к ней еще долго не подпускала.
Та ли эта любовь, которой должна любить мать своего ребенка, не знала, я полюбила, как сумела. Моя девочка стала островом спокойствия, моим якорем, а Макс был нашей опорой, которая в один момент рухнула.
И вот он снова был рядом, а я не могла поверить. Сильнее цеплялась в его футболку и молила о том, чтобы это все не оказалось сном.
- Расскажи, - тихо попросила его.
- Это ты меня спасла, - произнес он, - ты же вредина непослушная. Я вызвал тебе в клуб водителя, а ты поехала сама, оставив его мне.
Так и было.
- Я думала, ты будешь выпивать, не хотела, чтобы садился за руль в таком виде, - вспомнила тот последний наш вечер в клубе. Как я раньше не подумала о водителе? Так упивалась своим горем, что мозги совсем не работали. Я ведь даже не вспомнила за эти месяцы.
- Он и погиб, - снова вздохнул брат, - а я выжил. Ну, а подменить документы, чтобы в трупе опознали меня, было легче легкого. Сложнее было бы, настаивай ты на тесте ДНК. Ну а поскольку этого не было…
- Я об этом даже не подумала.
- И хорошо, что не подумала. – он смотрел на меня с болью в глазах. – Прости меня, я знаю, как тебе было хреново, когда думала что хоронишь меня. Я хотел вернуться. Но потом понял, что пока я официально труп, у меня развязаны руки. А тот человек Ник, который пришел за компанией, даже заполучив ее не оставил бы нас в покое. Он не оставляет свидетелей.
Все, на что я была сейчас способна, это кивнуть. Слов не было, мыслей тоже. На брата не обижалась, уверена он делал все, чтобы защитить меня и Ксюшу.
- Мы ему сумели организовать проблемы. Большие проблемы Ник, - продолжил Макс, - ему даже на самом деле уже из-за проблем времени практически никакого нет компанию отжимать у нас. Но это еще не конец. Он сейчас загнан в угол и поэтому опасен. Планировал, что с Амиром дожмем его, сможем все выдохнуть свободно и я воскресну, а тут так получилось…
Он встал и отошел к окну, как когда то в клинике. Тогда ошарашил, что я беременна, что будет в этот раз?
- Ник, я не позволю этим мразям по земле ходить. Лично каждого закопаю.
Мне не нужно было называть имена, я точно знала, о ком он говорил. О том, кого еще вчера я называла мужем.
Глава 40
Амир.
Закрыл в нашей половине все двери, чтобы брат не смог зайти. Всего за час достал так, что хотелось ему морду начистить. Из дома не выходил. Бродил словно привидение. Хотелось разгромить каждый угол, потому что все напоминало о Нике и Ксюше – память ко дну тащила якорем.
В кухне на сушилке так и осталась стоять посуда, вымытая Никой после вчерашнего ужина. Наверху смятая постель – не убрали, ушли вниз. У Ксюши в комнате разгром – Ира рьяно пыталась забрать девочку. И еще много всего…
Ушел на склад, куда оттащили Сабиха. Сидел, откинувшись на стену, с месивом вместо лица, видно, что парни обрабатывали ему раны – Расул же сказал привести в порядок.
- Амир, что за хрень? – подняться даже не пытался, да и после того, как я делал из него отбивную, вряд ли у него это нормально получится.
Смотрел и не мог понять, где мы мать его ошиблись? Где проворонили, что из веселого пацана вырос у@бок, каких еще поискать надо? С детства втроем были – я, Расул и Сабих. Когда разошлись наши дороги? Когда понятия чести и совести у нас стали разными?
Говорить не хотелось, только еще раз отметелить – вот только дурь из его башки от этого никуда не денется.
- Тебе было девок мало, которые сами на тебя вешались? Слово «нет» не понимаешь? – спросил, но ответа не ждал.
- Ты вообще о чем?
- О том, что ты три года назад изнасиловал девочку в клубе. Вспоминай, - видел, что понимания в глазах немного, - вы видео еще засняли.
У самого до конца дней картинки этого видео перед глазами стоять будут. Когда понял, что на самом деле, на нем происходило, они словно раскаленное железо, оставили клеймо в памяти.
- Эта вся хрень из-за девки, которую я трахнул три года назад? – заорал так, что слюни во все стороны летели.
Схватил за горло и впечатал в стену того, кого когда-то называл братом.
- А она хотела, что б ты ее трахнул? – рычал на него и вдалбливал в стену. Раз, раз и еще раз.
- Да мне похрен хотела или нет. Я получил то, что хотел… - это было последнее, что он смог произнести.
Тормоза сорвало, и я вколачивал в него кулаки, слушая хруст костей. Оттащили меня охранники сторожившие под дверью. Скрутили и выволокли на улицу. Там уже был Расул, он вмешался только для того, чтобы я его не убил сейчас.
Ушел к себе и снова закрылся. Видеть никого не хотел. Наставления брата о том, что нужно поговорить с Максом тоже. Мне нах сейчас разговоры с Максом не нужны. Я хотел поговорить с Никой, вот только слушать меня она не станет и будет права. К черту все.
В скитаниях по дому провел четыре дня. Если ко мне кто и приходи, посылал всех в далекое пешее. Мысли роем бились в голове, но одно дело нужно было сделать точно.
На пятый день позвонили с поста охраны. Приехал Макс. Усмехнулся. Только отбитый на голову пойдет убивать прямо в доме. Хотя на месте Макса так бы и сделал.
У них с Никой было все фиктивно, но все равно печется о ней и готов всех ради нее размазать. Не понимаю, что между ними за отношения, и это убивает. Чувствую себя мудаком. С одной стороны понимаю, что прав на нее больше никаких не имею. С другой - не представляю, что она может быть с кем то кроме меня – размазать любого готов, кто к ней приблизится.
Хотя тогда, несколько дней назад отпустил ее с Максом, видел ее состояние, то, как она на меня смотрела и отпустил…
Дверь открыл и стоял, ждал, когда зайдет.
Впервые за столько лет мы с ним по разные стороны баррикад.
Ну привет старый друг!
Глава 41
Макс. Месяц спустя.
Стоял на берегу реки. Солнышко на небе, вода шумит, романтика бл@. Только я здесь не ради красот. Ника бы заценила, а мне больше нравилось смотреть на мост через реку, на котором должно было развернуться “представление”. Целый месяц разрабатывали все до последней детали, чтобы прошло как по нотам. И сейчас будет завершающий аккорд, вот тогда и смогу, наконец, увидеть сестру и племяшку – уже месяц только смс по телефону и недолгие разговоры.
Сейчас Князь поедет через этот мост, в попытке сбежать от меня под крылышко к своему дружку и плюх буль-буль. Целый месяц преследований и угроз, запугиваний. Развлекся я на славу и вот итог, он бежал поджав хвост под крылышко к своему дружку.
Он оказался далеко не всесильным, а у меня много друзей еще со службы осталось, которые с удовольствием подключили своих друзей, а у Расула много друзей в этом городе. Как не крути запугать до чертиков у нас получилось и развалить под ноль бизнес. Тот паренек, которого посоветовал Ворон вместо себя - Берк, сидящий внутри всех дел Князя, оказался просто находкой. Развалил все так, что никто и не понял, как так вышло. Ему, наверное, даже больше чем мне, хотелось уничтожить все, созданное когда-то Князем. И сейчас, этот самый Князь, пытавшийся подмять под себя весь город, просто сбегал в надежде отсидеться у друга и вернуться с новыми силами. Но доехать до места назначения ему не суждено, я не дам.