Потопленная «Чайка»

— Они и мельника не забывают, а бедный старик мертв, наверное! — Джокия огляделся и прицелился туда, где блестели дула винтовок.

Гуда недолго был в доме дяди. Разговор с Тория длился каких-нибудь десять-пятнадцать минут. Все это время он не поднимал глаз на капитана, и слова его были как будто заученные, непонятные ему самому. Опытный офицер понимал, что этот смелый и прямодушный парень мог каждую минуту почувствовать весь ужас своего поступка и совершить что-нибудь непоправимое. Поэтому Тория поспешил закончить разговор, как только узнал, когда и по какой дороге Мария Сабура с сопровождающими будет ехать из Мимиси. Он уже собрался уходить, но Гуда решительно остановил его:

— Когда же вы освободите моего брата?

Тория оставил вопрос без внимания и вышел в коридор. Гуда едва переводил дыхание.

— Если через день или два мой брат не вернется, тогда не ручаюсь за себя! И Букия не сравнится со мной. Ни себя не пощажу, ни других!

— Хорошо, хорошо, не грозись, пожалуйста. Слово есть слово, — небрежно проговорил Тория, вышел на улицу и уехал вместе с хозяином.

Гуда давно уже чувствовал, что все это добром не кончится, однако боялся ошибиться, поспешностью испортить дело и погубить брата. Но похоже, что Тория и не вспоминает о Джаму.

Гуда долго стоял в каком-то оцепенении, потом, с трудом передвигая ноги, возвратился в комнату. Он мысленно оглядел все кругом. «Что же я наделал!» — прошептал он в отчаянии и без сил опустился на тахту. Потом вдруг вскочил, сорвал со стены русский карабин, схватил бурку и выбежал из дома.

Гуда так торопился выбраться из города, так подгонял своего коня, будто среди домов, на узеньких улочках ему нечем было дышать. Вот и море показалось, но мысли и предчувствия так терзали его, что он ничего не видел вокруг. Очнулся, лишь заметив, что мчится по дороге, ведущей к отряду Букия. «Боже, неужели я так низко пал, что посмею явиться к тем, кого предал?»

Впереди на дороге появился всадник. Он показался странно знакомым. Когда Гуда подъехал ближе, то узнал его: это был Бекве. Как же так? Ведь еще вчера он был в отряде и не собирался в Сухуми. Неужели он выслеживал Гуду? Эта мысль совершенно выбила его из равновесия, он догнал Бекве и спросил, зло глядя на него:

— Узнал?

Наглый тон возмутил Бекве и он гневно бросил ему:

— Узнал, и даже лучше, чем ты думаешь!

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ты прекрасно знаешь, что. Зачем ты встречался с Тория?

Гуда задрожал, стыд и злость заставили его сказать совсем не то, что он думал:

— Это ты, Хелмарди, говоришь мне такое?! А ведь про тебя самого говорят, что ты и мертвого ограбишь!

Бекве и бровью не повел.

— Бывало, заставляла нужда. А что заставило тебя? Убирайся, иди своей дорогой. Приходилось бывать с ворами, а с тобой рядом быть не желаю.

— Убью! — закричал Гуда и схватился за карабин.

Бекве спокойно смотрел на него.

— Ну, что же, стреляй. Смерти я не боюсь. Ты так говоришь со мной, будто это я предатель, а не ты.

Гуда опустил голову, руки у него дрожали.

— Не скрою, был я в Сухуми, следил за тобой. У Дата в последнее время возникли подозрения. Однажды его уже предал очень близкий человек, Учана. Он попал в руки Тория. Это стало известно. Учана покончил жизнь самоубийством, кровью смыл страшную вину, — Бекве тяжело вздохнул. — Все-таки осталась у него какая-то капля совести.

Гуда медленно поднял голову и безумными глазами посмотрел на Бекве. Потом нечеловеческим голосом закричал:

— И мне убить себя?

Он поднял карабин над головой и бросил его к ногам Бекве.

— Если я достоин смерти, стреляй!

Он застонал, упал на землю и разрыдался. Бекве подошел к нему, присел рядом.

— Значит, прибрал тебя к рукам этот проклятый Тория?!

— Я должен покончить с собой, как это сделал Учана, но... нет, пока я не убью этого подлеца, я должен жить!

— Слушай, парень, а что ты рассказал Тория? Может, опасно ждать, нужно что-то делать?

Гуду словно ледяной водой облили.

— Ты прав, нельзя ждать ни минуты! Кто знает, какую ловушку готовит Марии и Джокия этот проклятый.

У Бекве холодный пот выступил на лбу.

— Как? Тория знает, что они едут сегодня из Мимиси?

— Знает, знает, проклятый! Может, успеем их предупредить? Бекве, ты умный, опытный, помоги, Бекве! Пропащий я человек!

— Где может напасть Георгий на Джокия?

— На пути из Мимиси.

Хелмарди кинулся к своему коню, Гуда, схватив карабин, вскочил на своего. Нагнав Бекве, протянул ему маузер:

— Мне хватит и карабина, а тебе пистолет пригодится.

Они мчались так быстро, как могли. Люди и животные выбились из сил. Когда переправились через реку, конь Гуды зашатался, у него подогнулись ноги и он рухнул на землю, чтобы уже не подняться.

Что было делать? Ехать вдвоем на коне Бекве? Но он и одного уже еле везет. Положение казалось безнадежным. В это время из-за ворот показался всадник. Увидев их, он остановился.

— Кто такие? Что с вами случилось? — спросил незнакомец.

— Гвардейцы мы, спешили по срочному делу, да вот конь нас подвел, — ответил Бекве и сделал знак Гуде, чтобы тот молчал.

— Гвардейцы? Вот повезло! Ребята, помогите, прошу.

— А что случилось?

— Командир особого отряда Георгий Тория выследил большевиков...

— Каких большевиков?

— Из отряда Букия. Он пытался захватить их, но сам попал в западню.

Он замолчал и прислушался.

— Слышите выстрелы? Стреляют по ту сторону горки.

Действительно, издалека доносились отдельные выстрелы. Бекве многозначительно посмотрел на Гуду. Тот даже дыхание затаил.

— А что же ты своих товарищей оставил в опасности? — спросил Бекве незнакомца и заслонил собой Гуду, опасаясь, как бы тот сгоряча не совершил какой-нибудь глупости и не испортил дела.

— Да меня Георгий послал людей звать на помощь.

— А кто ты такой?

— Сотник Атанасе из Уреки.

— Так где, говоришь, сейчас Георгий? — нетерпеливо спросил Гуда и вскинул карабин.

— За этой горкой. Перейдете эту высоту, а там, слева, узкая проселочная дорога. Примерно через километр начнется спуск, а вскоре и мельницу увидите. Вот в этой мельнице и засели большевики.

— Хорошо, все ясно, — и Гуда схватил за уздечку его коня, а Бекве ударил маузером по голове. Сотник без звука свалился на землю.

Когда всадники подъехали к мельнице, стрельба еще продолжалась.

— Нужно было узнать, где именно Тория со своими людьми, — упавшим голосом сказал Гуда.

— Нужно было, да не успели. Потому и говорят, что терпение — это ключи рая, а ты...

В это время раздался оглушительный взрыв, а следом — несколько выстрелов из винтовок.

Гуда погнал коня, Бекве — за ним. Вот уже видны засевшие в засаде люди. Кто они? Гуда приготовил гранату. Но еще через несколько мгновений стало ясно: это были свои. Сидевшие в канаве тоже разглядели всадников, вздохнули с облегчением.

— Спускайтесь, живо! — крикнул Джокия.

Бекве мгновенно соскочил с коня и бросился в канаву.

— А ты чего ждешь? — позвал он Гуду.

Но парень не отвечал. Он неподвижно сидел на коне и пристально глядел в сторону мельницы. Там было тихо.

— Где они? — таким тихим тоном спросил Гуда, что ни Джокия, ни Бекве не стали больше настаивать, чтобы Гуда присоединился к ним.

— Они устроили засаду за мельницей, а в мельнице — женщины, — удрученным голосом проговорил Джокия. — В дверь-то никого не пропустим, она под прицелом, но вот если они проломают стену... — Джокия прислушался. — Кажется, начали.

— На что только не идет этот проклятый Тория... Вот что, Бекве, верни мой маузер, я знаю, что делать! — Гуда решительно протянул руку за пистолетом.

— Погоди, парень, что ты задумал? Лучше спускайся с коня, поползем вместе и подойдем к мельнице сзади.

В это время из ущелья раздался голос мельника:

— Эгей, что же вы не стреляете, патроны кончились, что ли?!