Единственнная для альфача

Глава 9.

Ильгар глядел на засыпающую Гардению, на ее дрожащие ресницы, и на то с какой любовью она прижимала к себе сына. Он не мог не улыбнуться этому ее порыву. Ему хотелось обнять ее в ответ, но он понимал, что Гардения такое не примет.

Хоть Ена была нежной, скромной девушкой, но сидел в ней дерзкий и горделивый чертенок, который иногда выпрыгивал из своей коробочки. Это было словно маленькой пушистой пчелки, которая срывалась с ее лепестков, но затем больно жалила. Даже если это стоило бы ей жизни. И хоть Ена как нежный цветочек всегда искала защиты и заботы со стороны, но ужалить при случае тоже могла еще как.

Когда он получил тогда заказ от ее отца – сопроводить девушку в другой город и передать ее жениху, то Ильгар не задумывался о чем-то большем. Это было его работой – тайно вывозить и передавать людей как контрабанду. Он делал им новые документы, становился на короткое время телохранителем, полностью брал заботу и ответственность за жизнь другого человека.

Нельзя сказать, что Ильгар был чист на руку. Он выполнял свою работу не из благотворительных целей. Частенько он помогал скрыться и довольно опасным личностям, нарушивших закон. Он никого не судил, не анализировал их поступки. Он просто делал то, в чем ему практически не было равных. Иногда он работал с напарником, если ситуация была особо опасной и за их клиентом уже шла охота. Иногда работал один, когда нужно было просто тихо организовать небольшое дело.

То задание с Гарденией как раз считалось «тихим делом». Отец Гардении – крупный бизнесмен Всеволод Литвинов не был замешан в расправах или уничтожении людей. Он был обычным жадным до денег мошенником. Заправлял всякими казиношными клубами, стриптиз-барами и борделями. Свой бизнес для прикрытия он тоже имел, но все законное трещало у него по швам. Он стабильно открывался с какой-то новой идеей раз в два года, но за эти же два года под полный ноль разрушал свое новое детище. И неважно один он все организовывал или привлекал инвесторов и гуру бизнеса. Все шло по одному сценарию: законный бизнес его не интересовал, а значит корабль медленно шел ко дну.

Вот так в свой очередной провал он задолжал крупную сумму. В целом он мог спокойно расплатиться в течение пары лет, но на этот раз очередной инвестор потребовал отдать ему не деньги, а дочь Литвинова – Гардению. Этим инвестором как раз и был Марат.

Марат был крайне закрытой личностью. Он ни разу не встречался со Всеволодом и не вел с ним переговоры лично. Всеми своими действиями он будто нагнетал дополнительные мифы про свою всесильность. Практически никто не знал в чем же так силен Марат, но он умудрялся всех склонить на колени одним только упоминанием своего имени.

Всеволод бы, возможно, и отказал ему, но в тот самый момент страдали абсолютно все проекты Литвинова. На него устроили анонимную охоту и как будто специально топили. На Гардению было совершено покушение. Девушку похитили и бросили в подвал на два дня. А потом совершенно неожиданно, безо всяких объяснений и повреждений вернули домой.

Дела Литвинова совсем покатились по наклонной, и он посчитал, что Гардении действительно будет безопаснее с Маратом. Тем более иметь Марата в зятьях гораздо разумнее, чем во врагах или кредиторах. Гардения сама больше всего на свете мечтала о спокойствии и безопасности, особенно после похищения, поэтому добровольно согласилась на брак с Маратом.

Вот тогда Ильгар появился в жизни Гардении. Он помог этой напуганной, но в то же время иногда язвительной девчонке инкогнито переехать в другую страну. Власти наложили запрет на то, чтобы кто-то из семейства Литвиновых покинул страну, поэтому для Гардении и потребовались услуги Ильгара.

Одной из изюминок своей работы Ильгар считал то, что он мог «опробовать» свою контрабанду, если она была женского пола. Ильгар не стесняясь склонял к интиму каждую девушку, которую он перевозил, и обращался с ними весьма цинично. Были периоды, когда он делал это не один, а делил девушку со своим напарником. Так в прошлом своем деле он как раз делил свою контрабанду – робкую и искреннюю девушку Иону со своим напарником Ратмиром. К слову сказать, от всех этих девушек никогда не было отказа.

Даже Гардения, которая в первый же день наставила границ, все же сдалась. И уже через пару дней пылко отдалась Ильгару. В ту ночь она просила еще. Горячо целовала его, прижималась к мужчине всем телом. Но на следующий день словно пришла в себя и опять наставила границ.

К сожалению, переправа Гардении была делом пары суток, поэтому Ильгар не смог насладиться своей добычей во второй раз. Но он никогда не забывал, с какой страстью тогда действовала Ена. Как были расширены ее зрачки. Каким тяжелым было дыхание. И каким податливым было ее тело.

Ильгар был удивлен, что в этот раз Гардения совсем не восприняла его как спасителя. В ней не взыграла ее прежняя страсть. Как будто в тот раз Гардения отдалась ему совсем не из причин страсти. Но тогда зачем? На тот момент она не знала о Марате ничего. Даже как он выглядит. У нее не было причин внезапно броситься на Ильгара, когда уже через сутки она оказалась бы в объятьях своего законного мужа. Поэтому внезапную страсть Гардении Ильгар просто приписывал своей мужской неотразимости.

И искренне не понимал, почему Гардения не бросается на него с порога, чтобы отдаться ему во второй раз. Он всячески пытался подколоть ее. Вытащить того язвительного чертика наружу, но Гардения не особо поддавалась. Ему очень хотелось разгадать эту загадку. А еще ему действительно хотелось защитить Гардению от всего на свете. Ведь если бы он знал о том каким окажется Марат, то никогда бы не отдал Ену в его руки.

Сейчас же ему оставалось только охранять сон Гардении и ее малыша, и мучиться в догадках о странном поведении Гардении.

Глава 10.

Дамиру непривычно было ночью натыкаться на бортики кровати с одной стороны вместо меня, поэтому его сон был тревожный. Он беспокоился, все время прилипал ко мне, и мой сон также страдал.

Утром же приехали ремонтники, и уже с восьми утра чинили гараж. Комната Марата была в другом конце дома, поэтому его это вряд ли могло побеспокоить, а вот я с Дамиркой уже не могли заснуть.

— Не расстраивайся, — подбодрил меня тоже невыспавшийся Ильгар. — Мы сейчас примем душ, соберёмся и отправимся куда-нибудь на завтрак.

— А Марат? — встрепенулась я. — Вдруг он меня не отпустит?

— Ена, — вздохнул Ильгар, будто я спросила откровенную глупость. — Теперь ты должна спрашивать на что-то разрешение только у меня. Марат вчера получил промывание и капельницу. Он проспит до полудня как минимум. Так что поднимай свой очаровательный зад и иди в душ, я после тебя.

Я лишь выдохнула свое поражение. Сейчас совершенно не было сил спорить с Ильгаром. Поэтому я подхватила Дамира и пошла с ним в ванную.

— Ты будешь мыться с ребенком на руках? — не понял Ильгар.

— Он будет играть рядом, — я сделала ещё один шаг в сторону ванной.

— Не говори ерунды, — Ильгар подошёл и протянул ко мне руки. — Я побуду с ним. Придумаю чем занять. Уж найдем мы с ним мужские дела, не волнуйся.

— Ты никогда не имел контакта с детьми, — напомнила я.

— Иди уже, — Ильгар выхватил у меня Дамирку из рук, тем более мальчик сам радостно к нему тянулся.

Мой сын тут же принялся за изучение рук Ильгара, а я снова сдалась.

— Ильгар, только не забирай его у меня, — попросила я. — Он — все, что у меня есть. Без него я не смогу жить.

— С ума сошла? — усмехнулся он. — Не выставляй меня полным моральным уродом. Уж на такое я бы никогда не пошел. Мойся спокойно. Не искушай меня желанием подглядеть за тобой.

Я тут же вспыхнула от стыда, и сердито поджала губы. Но затем поспешила в душ.

Вымывшись как метеор, я пулей вылетела из ванной, едва заслышала плач Дамирки. Но оказавшись в комнате — мокрой и в одном полотенце, я поняла, что Дамир не плакал, а смеялся. Да так заливисто! Я ещё не слышала, чтобы он так смеялся.