Страница 29 из 52
И еще один… голос Маши.
- Остановись, Тимур! Не было у меня никого, можешь смеяться и разнести это всему универу. Только один самодовольный придурок.
Черт! Я и правда, придурок. Столько наговорил ей. А если это был наш последний разговор? Она запомнит только мои оскорбления. Так и не узнает, что я люблю ее. Все эти годы любил. Засыпал с мыслями о ней, просыпался.
Ловил губами воздух, ненавидел, желал.
Какая она красивая все-таки. И улыбка у нее потрясающая. И голос. А как она смеется? А ругается? Так только Маша умеет.
- Ты никогда не думал, что ветер может любить одну березу? Он может облететь тысячи городов и стран. Встретить самые красивые в мире цветы и деревья. Но такой березы, как в его родных краях, никогда не увидеть. - Точно! Мы тогда ехали в машине, и она пыталась меня убедить в том, что однажды станет моей единственной, незаменимой половинкой.
Черт! Неужели я сдохну здесь? Неужели ее голос и улыбка – это последнее, что пытается пропихнуть мне мозг.
Эй, ненормальная… Мы, правда, больше не увидимся?
Я открыл глаза. Бороться из последних сил – единственное, что есть у человека, которого пытаются скинуть с обрыва. Ради того разговора, которого у нас не состоялось, я должен, мать твою, выжить на этом гребаном складе. В конце концов, не хиляк же я.
Тимур Авдеев никогда не проигрывает. Болевая чувствительность представляет собой важнейший параметр, определяющий основные свойства личности человека. И, черт возьми, если я продолжаю адекватно мыслить, значит не все потеряно.
Из последних сил, попытался хоть немного приподняться. Тело плохо слушалось, но стиснув зубы, сделав глубокий вдох, я сумел опереться на локоть. Думал, получилось… но у мужика в перчатках были свои убеждения на мой счет.
Удар. Сильный, мощный, точный – ровно в цель.
Мир померк… Мысли разлетелись на тысячу осколков в голове.
И темнота… Бесконечная, кромешная.
Глава 27 - Маша
Осознание, что делать пришло не сразу. Да и не знала я, куда бежать, кому звонить, где вообще искать этого дурака? Он даже адрес не оставил, а по видео ничего не понятно, кроме того, что Тима бьют, что ему очень больно. Сперва я пыталась как-то восстановить картинку, хотя сложно назвать это действие «пыталась». Тупо кликала мышкой, трясущимися пальцами. Сердце лихорадочно колотило в груди, а грубы дрожали.
Я чувствовала, как истерика подкатывает, как глаза заполняются слезами. Но еще больше меня убивала беспомощность. Сидеть здесь, смотреть в монитор и не знать, чем помочь. Нужно ведь бежать, спасать его. А я не знаю… просто не знаю.
Руки сами потянулись к телефону и тут до меня дошло – мы же даже номерами не обменялись. Такая вроде бы банальная обыденная вещь. Почему не спросила его номер. Злость накатила еще больше, я психнула и кинула мобильный в сторону кухонных шкафчиков. По щекам покатились слезы.
- Дурак! Дурак, - шипела, убиваясь отчаянием. И меня будто услышал Всевышний: на экране мигнул значок телеграма. Я кликнула по нему, мало ли. Сейчас любая ниточка может стать зацепкой. И не зря кликнула.
Сообщение было от какого-то Ильи.
«Мы едем, держись, Тим».
Плохо соображая, что делаю, я начала искать в программе номер этого парня. А когда нашла, принялась названивать. Ответили мне не сразу, с попытки пятой. За это время я извилась, прокляла всех и все на свете. Но вполне вероятно, абонент не стал бы отвечать, если бы не написала от лица Тима в чате: «возьми трубку».
- Отвечай, куда поехал этот дурак! – в сердцах закричала я, не сдерживая эмоций. Они шли из души, от тех самых осколков, по которым хожу третий год подряд.
- Успокойся, слушай…
- Не успокоюсь! – вопила. – Его там бьют. Моего Тимура там бьют. Проклятый дурак! Я сама убью его! Где он? Отвечай! – кажется, это была неконтролируемая истерика. Меня заносило на поворотах, прямиком в обрыв. В ушах стоял звон, по щекам катились слезы, губы дрожали, а в сердце творился ураган. Можно ли любить и ненавидеть одновременно? Именно это я чувствовала. Границы тонкого льда, когда еще один шаг, и ты окажешься под водой. Но мне уже было плевать на все. Лишь бы спасти его. Лишь бы выжил. Если бы сказали, к какой иконе бежать молиться, я бы побежала. Только вот никто ничего не говорил, и куда бежать не знала.
- Я вытащу его, клянусь, - серьезным тоном ответил Илья. Однако я не могла поверить. Не когда это касалось Тимура.
- Эй! – завизжала, топая ногами.
- Отключаюсь. Перезвоню, как только все решится. Успокойся.
- Эй! Эй! Ты! Эй! – кричала в пустую трубку. Отключился. Я набирала снова и снова, пока абонент не оказался отключен. Илья, в самом деле, не планировал говорить со мной дальше.
Что делать в такой ситуации? Ждать – это невыносимая пытка. Поэтому я принялась вспоминать, где жил Тим до отъезда. Не точный адрес, а хотя бы район. Его папа наверняка сможет помочь. Состоятельные люди имеют связи. По крайне мере, полиция начнет действовать быстрей. Отследят по номеру или еще что. Да без разницы. Главное не сидеть, сложа руки.
Я поднялась к себе, оделась и вызвала такси в примерный район, где находился дом Авдеева. Оставалось уповать, что его родители до сих пор живут там. А если нет, буду искать другие варианты.
В салоне такси я снова расклеилась. Плакала и плакала, перед глазами так стояла картинка как его бьют, как ему больно. Вот же дурак! Ну, зачем поехал один. Откуда это геройство. Если не успею… если… никогда не прощу себе. Я должна быть рядом, а не сидеть в этом прокуренном автомобиле.
Еще и пробка дурацкая. Казалось, все против меня и Тима. Словно судьба смеется, словно говорит, ты потеряла его. Нет, сказала сама себе. Не сдамся. Поэтому на половине пути, отдала водителю деньги, и выскочила из машины. Пошла пешком, вернее побежала. Иногда переходила с бега на шаг, задыхаясь.
Оглядывалась, вроде и знакомые места, а вроде и нет. Расстояние не уменьшалось, погода портилась, снег пошел, ветер поднялся. Спустя минут тридцать интенсивной погони за судьбой, я подвернула ногу и упала. Настолько сильно, что порвала джинсы и руки счесала до крови. Какой-то прохожий подошел, попытался помочь, но я оттолкнула. Поднялась и побежала снова, через боль, через слезы, которые периодически подали на ледяные щеки.
И когда мне показалось, я заблудилась, раздался звонок на телефоне.
- Привет, это Илья, - произнес знакомый голос в трубке.
- Вы нашли его? Где Тимур? – закричала на всю улицу, привлекая к себе внимание прохожих. Наверное, я выглядела дико странно, но мне было плевать.
- Нашли, отвезли в больницу, - заключил холодно парень. От услышанного у меня аж сердце в пятки провалилось. Мобильный едва не выскользнул из пальцев.
- Что? – хрипло произнесла, прикусывая нижнюю губу.
- В первой городской, пока приняли в травматологию, потом куда переве…
- Ясно! – оборвала на полуслове. Сбросила вызов и отправила заявку в такси. Руки тряслись, ноги тоже, жизненно важный орган лихорадочно прыгал, готовясь разорвать грудную клетку. А еще эти проклятые слезы. Да почему же мне так больно за этого дурака. Но он ведь жив… в травматологию же не везут тех, кто… От этой мысли мне сделалось дурно.
Такси приехало минут через пять. В этот раз обошлось без пробок, но пока доехали, я извелась вся. Ерзала на кресле, теребила телефон, искусала губу, чудом не до крови. Стоило машине только остановится, как пулей выскочила и понеслась ко входу. Столкнулась с женщиной, снова упала. Она еще высказала, мол, куда летишь, а я раздраженно пожелала ей поход на три веселых буквы.
Выслушивать лесные пожелание не стала, поднялась и хромая на одну ногу, побежала в сторону окна с регистратурой. Две тучных тетки что-то выпрашивали там, у медсестры, тыча листовками в нос.
- Простите! – произнесла хриплым голосом.
- Не видите, очередь? – хмыкнула дама в синем платье. Она принялась убеждать в чем-то сотрудницу больницы, другая ее поддерживала. А я умирала от ожидания. Мне надо быть в палате с Тимуром, а не стоять здесь с этими спорщицами.