Вредина для мажора

Ну что за глупости в голове. Какая разница. Пусть не приходит.

– Добрый вечер, – послышался знакомый голос. Мы с Дроновой как по команде повернулись и замерли. Макаров стоял напротив… и походил больше на студента, чем на преподавателя. Джинсы потертые, кеды, серая майка, разве что пиджак выделял его.

– Добрый, – кивнула я, а затем Ирка.

– Людей маловато, – произнесла достаточно тихо Дронова, теребя кончики платья. Смущалась видимо.

– Думаю, скоро подтянутся.

– Да, на… ой, извините.

Ира показала на мобильный, который активно оповещал о входящем, и удалилась. А мы с Игорем Леонидовичем остались вдвоем стоять в шуме разлетающихся звуков. Он держал руки в карманах, сместив груз тела на одну ногу: вразвалочку. Смотрел на меня, без доли стеснения. Скользил взглядом, начиная от лица и заканчивая грудью.

И я вдруг поняла, что одета слишком… откровенно. Но не скрещивать же руки на груди. Где там моя вуаль невидимки?..

– Хорошо выглядишь, Катя, – произнес Макаров, спустя несколько секунд молчания. Хотя показалось, мы молчали вечность. В его глазах мелькнул огонек, а может это всего лишь освещение.

– Спасибо, – я чуть опустила голову. То ли в зале стало слишком душно, то ли мне не хватало воздуха.

– Я бы пригласил тебя потанцевать, – произнес он вдруг. – Но сама знаешь, меня за это могут уволить.

– Да мы буквально на час, – выпалила полнейшую глупость я, ощущая, как скулы покрывает румянец. Глянула в сторону, куда удалилась Ирка. А ее словно след простыл.

– Такие мероприятия обычно заканчиваются подпольным алкоголем и продолжением в другом месте.

– Что, простите? – не совсем поняла, к чему он клонит. Подняла голову, пытаясь выглядеть чуть уверенней. Прядь волос, как назло, упала на лицо, и я потянулась поправить прическу. Однако Игорь Леонидович тоже потянулся ко мне. Наши руки замерли в нерешительности продолжить начатое.

Сердце мое подпрыгнуло. Я не дышала вовсе. Хлопала ресницами, рассматривая симпатичного мужчину напротив. И нет, это было совсем другое волнение. Без доли трепета, без тряски в ногах. Я смутилась. Вероятно, больше от неожиданности, чем от чего-то иного.

А потом случился Филатов. Во всех смыслах. Он вывернул, и буквально встал передо мной. Его широкая спина загородила весь обзор, однако я в была благодарна ему. Он спас меня от неловкости.

– Добрый вечер, – произнес Рома, обращаясь к Макарову. Лиц обоих я не видела.

– Добрый, – спокойно ответил Игорь Леонидович.

Фил глянул на меня через плечо, поджав губы. Желваки на скулах парня активно бегали, выдавая раздражение. В его глазах читалось нечто странное, словно он недоволен. Чертовски недоволен.

В зале неожиданно заиграл медляк. И не какой-то там, а именитый «My Heart Will Go On». Я мечтательно вздохнула, разглядывая свое черное платье. С детства люблю саундтрек к Титанику. Сразу хочется танцевать.

– Потанцуем? – словно прочитал мои мысли Рома. Я растерялась, не сразу сообразила, что он хочет потанцевать именно со мной. Филатов выждал положенных пару секунд, а потом нагло взял меня за руку и увел от Макарова в центр зала.

Клянусь, пока мы шли на нас многие смотрели. Огоньки от цветомузыки мелькали на одежде и волосах Ромы, под ногами парил белый дым. Когда его запустить успели?! Несколько пар уже раскачивались в такт музыке. А я думала о том, какая у Фила горячая ладонь.

Мы остановились в самом центре. Рома повернулся, сделал шаг навстречу. Его рука коснулась моей талии. Его запах заполнил мои легкие, а карамельного отлива глаза, которые казались нереально глубокими и неземными, смутили до чертиков.

– Не обнимешь меня? – спросил Фил, чуть наклоняясь. По спине моментально пробежался табун мурашек. Я отвела взгляд, пытаясь вернуть себе былую уверенность, но ничего не получалось. Кажется, оборона пала раньше времени.

Музыка разливалась по залу, словно порхающие бабочки: яркая, нежная, с нотками грусти и невероятных грез. Точно, в этой песне было слишком много желаний. Неосуществимых, женских желаний. Наверное, поэтому я все же решилась: обвила руками вокруг шеи Филатова.

– Кажется, я помешал вам? – Рома вдруг прижал меня, уткнувшись носом в распущенные волосы. Он вел себя расковано, будто мы парочка. А я молилась всем Богам, чтобы Фил не услышал сердце, которое сошло с ума. Как же громко оно тарабанит по легким. Простое объятие, а я так смущаюсь. Нет, не смущаюсь. Это граничит с радостью, парящей в облаках.

Хочу по-настоящему.

Мысль проскользнула внутрь, сжимая каждую клеточку в теле. Кажется, моих губ коснулась улыбка.

– Ревнуешь что ли? – спросила, стараясь не выдать волнения. Пусть не думает, что я таю. Хотя, черт возьми, я действительно таю рядом с ним.

– А есть повод? – игриво произнес Рома, едва не касаясь моего ушка. Его дыхание обжигало кожу, близость пробуждала мурашки. Со мной творилось что-то необъяснимое.

– Кто знает, – продолжала открыто… флиртовать. Кто бы сказал, что я на такие штуки способна, ни за что бы не поверила.

– Ты необычно выглядишь, – он опустил голову, и наши носы соприкоснулись. Музыка разливалась по залу, а у меня в груди буянила лихорадка.

– Это комплимент или оскорбление? – я смотрела на Рому из-под опущенных ресниц. Сохранять холодный ум становилось сложней, ведь он тоже смотрел. Слишком прямо, слишком свободно.

Красивый.

Вот и все, что творилось у меня в голове. Я настойчиво твердила себе: не мой и никогда моим не будет. Игры в любовь – плохая штука. Особенно для девушек.

– Надеюсь, это не для Макарова, – сказал он вдруг. А потом снова наклонился, прижимаясь ко мне горячей грудью. Его руки скользили по талии, заставляя верить в магию, в то, что могу действительно ему нравиться. По крайне мере сейчас.

Я закрыла глаза и позволила себе маленькую шалость – насладиться этой минутой, этим танцем, этой близостью. Тело плыло, а грудь наполнялась чем-то теплым. Над головой сверкали звезды, под ногами парил дым, словно мы в далеком Космосе, словно стоим на краю Вселенной. Вселенной, которая никогда не будет нашей.

Сердце билось в невероятном ритме. Когда Рома выдохнул в области уха, по спине прошелся табун мурашек. Я невольно прикусила губу, радуясь, что могу скрыть свои эмоции.

Этот танец намекнул мне, хотя нет… сказал прямым текстом: Катя, тебе нравится Рома. Очень нравится. И от этого нужно бежать, спасться, прятаться. Потому что с каждой секундой, с каждым движением рук кареглазого короля, желание и силы покидали.

Я испугалась. Себя, чувств, боли, которая наверняка поджидает за углом.

Лирическая песня медленно затухала, забирая с собой частичку магии, частичку Вселенной, звезд и чего-то невероятного, что захватило меня.

– Закончилась, – произнесла я.

Рома не спешил отходить, будто не слышал, будто трек до сих пор играет, и мы можем продолжать парить в мире, который внезапно испарился, оставляя после себя белый дым под ногами.

Я вздохнула, и вырвалась из его крепких объятий. Грусть сжала легкие, а еще из них пропал кислород. Горло сковало спазмом. Я вдруг почувствовала себя Золушкой: часы пробили полночь, пора знать меру. Магия рассеялась. Наверное, поэтому отступила от Филатова, развернулась и пошла прочь. Рома хотел что-то сказать, но музыка звучала слишком громко.

Я шла быстро, опустив голову. Обходила танцующих, часто моргала. В глазах щепало то ли от реальности, то ли от обречённости. Глупые шутки задели. Глупые слова Филатова. Глупые! Глупые! Какая же я глупая.

Уже возле дверей заметила Рому. Оказывается, все это время, он шел следом. Зачем только – непонятно.

Я шмыгнула в коридор, завернула за угол, и хотела скрыться в холле, но Фил нагнал раньше. Схватил резко за руку и дернул на себя.

Глава 31

Приглушенный свет, ветер из открытого окна, и запах парфюма, который я успела выучить наизусть.

Принц не должен был догнать Золушку, иначе бы узнал, что она влюбилась в него до беспамятства. Но так бывает в сказках. В жизни редко получается скрыться в сумерках пустых коридоров. Вот и мне не удалось.