Мой любимый грешник

Скорее всего, он этого уже не слышал, а я прошла в спальню и рухнула на кровать, забыв снять туфли.

Глава 7

Выходные прошли в попытках привести свой организм в порядок. Мысленно поклялась больше не экспериментировать с безобидными на вид коктейлями, и все два дня пила исключительно воду. В субботу вечером позвонил Костик и хриплым голосом поинтересовался, как я себя чувствую, и что вообще было в пятницу.

– Мы с тобой увлеклись коктейлями, – вздохнула я. – И это стало большой ошибкой.

– Смутно помню, как мы до дома добрались…

– Нас Сережа подвез, – пробормотала я. Было жутко стыдно вспоминать прошлый вечер. Я ведь не пью. Ну, почти. А он наверняка посчитал меня алкоголичкой.

– Твой очередной ухажер? – полюбопытствовал Костик и забулькал чем-то в динамик. Оказалось, пил холодную минеральную воду.

– Просто знакомый. Слушай, может, на прогулку сходим? Завтра. Сегодня я ни на что не гожусь.

– Договорились, – выдохнул друг, и мы простились до завтра.

А в воскресенье вполне мирно прогулялись в парке со стаканчиками кофе, обсуждали общих знакомых и бывшую Аньку. Однако видно было, что Костю что-то беспокоило. Я не лезла, но когда в очередной раз многозначительно на него покосилась, друг не выдержал:

– Ерунда какая-то творится, Стась. Помнишь, Разуваев просил узнать о пареньке, что слил Давыдову инфу о разборках в «Устрице»?

– Помню.

– Помощник повара оказался. Паренек двадцати одного года.

– И что?

– Я всю инфу по нему передал, как договаривались. А паренек возьми… и скончайся.

Я уставилась на друга. Он отводил взгляд и хмурился, сунув ладони в карманы ветровки. Сегодня было непривычно промозгло для конца весны, и многие решили утеплиться. Я не исключение. Куталась в джинсовку и с тревогой смотрела на Костю.

– Что с ним случилось? – тихо спросила я.

– Машина сбила вчера ночью. Стась, странно это. Вот что хочешь со мной делай, а это неспроста!

– Кость, да погоди. Мы же ничего о нем не знаем. Может, пьяный был. Или жил в неблагополучном районе. Или у него были враги…

– Были, как же. Верхушка города, к примеру. Тут вот еще что. Говорят, в городе серьезные ребята появились, которые пасут отца нашего родного. Мэра, в смысле.

– Зачем пасут?

– Может, обстановку нагнетают. Мужички из Москвы. А Кирилл Павлович многим неугоден стал, поскольку власть его множится в геометрической прогрессии. И делиться он не любит.

– Да зачем ему повара убивать? – внезапно разозлилась я, потому что все эти домыслы никуда не годились.

– А чтоб другим неповадно было, – буркнул Костя. – Показательная порка. Мол, вот, что бывает с тем, кто не фильтрует базар. Я тебе зачем все это говорю? Чтобы ты начеку была, Стась. Неспокойно вокруг. Выборы скоро, а кандидатура Разуваева теперь под вопросом.

– Я с ума сойду, – пожаловалась я.

– Ум лучше поберечь. Думай, как вести себя так, чтоб тебя не зацепили. Некоторые ведь в курсе ваших… отношений.

– Нет никаких отношений, – рыкнула я.

– Но Разуваев тебя до сих пор при себе держит, Стась, – покачал головой Костя. – Для многих одно это уже показатель. Ты же знаешь, я тебе верю. А другим плевать.

Я немного подумала и вздохнула. Когда речь идет о власти, покоя лишиться можно в два счета.

– Спасибо, Кость… Ты с нами? – решила на всякий случай уточнить я.

– Конечно, малышка, – хмыкнул друг и покачал головой. – Я ведь уже и сам по уши погряз…

Рабочая неделя началась с того, что мне наконец вернули машину. Счастью моему не было предела, и я летела к зданию администрации, как на крыльях. Точнее, опять на колесах. Пришла мысль поблагодарить Сережу, но среди рабочих его не увидела. Не было его и во вторник, и даже в среду, зато на меня свалилось столько дел, что подумать о его исчезновении было некогда. У Кирилла Павловича началась горячая пора, со множеством интервью, посещений новых объектов, открытых в городе, и приема граждан. Мне приходилось ездить вместе с ним, потому на рабочем месте я появлялась либо утром, либо ближе к вечеру. Спрашивать у Разуваева о несчастном пареньке из ресторана не стала. Пришлось признаться самой себе, что в данном случае неведенье лучше. Да и нет никакой гарантии, что Кирилл скажет правду. Наверняка просто отмахнется или сделает вид, что не понимает, о ком я говорю.

В четверг, когда до конца рабочего дня оставалось тридцать минут, дверь моего кабинета открылась, и я увидела Сережу. В неизменном синем комбинезоне и в черной футболке под ним.

– Привет, ромашка, – улыбнулся он, закрыл дверь и подошел ко мне. – Я скучал.

Поцеловал в губы, крепко прижимая меня к своему телу, окутывая мужским ароматом, от которого внутри сладко заныло. Но я вынуждена была отстраниться.

– Сережа, я же на работе…

– Хочу тебя, ромашка, – шепнул он мне на ухо и тяжело выдохнул, продолжая вжиматься в меня своим телом. Что-то твердое уперлось в мое бедро, а я прикусила губу и на миг прикрыла глаза. Сопротивляться желанию становилось все сложнее.

Опустила взгляд. Его руки, покрытые татуировками, уверенно лежали на моей талии. Мне нравилось, как это все смотрелось. Я хотела принадлежать ему, хотела раздеть его и разглядеть каждую татуировку. Провести по коже языком…

– Просто скажи, что ты чувствуешь то же самое, – попросил он, покрывая мою шею короткими поцелуями.

– Не знаю… Кажется, да. Но…

Он немедленно заткнул мне рот грубоватым поцелуем, сжал мою пятую точку. Чем-то она ему сильно приглянулась.

– Сережа, ты и в постели такой грубый? – не выдержала я, когда мы прервались, чтобы отдышаться.

Он усмехнулся так, как только он умел. С хитринкой и некоторой таинственностью.

– Есть немного. Но уверен, тебе понравится. Ты же хочешь, чтобы я оставил на твоем теле свои следы?

Я немного смутилась. Мои бывшие мужчины не очень-то жаловали откровенные разговоры. А Кирилл и вовсе был со мной очень нежен, и всегда относился с явным трепетом.

– Мы же даже не встречаемся, – развела я руками и отошла к окну.

– Потому что ты упрямишься, – хмыкнул он. Я наградила его недовольным взглядом. – Колючая моя ромашка… Я понял тебя. Ты хочешь услышать признание в любви, так?

– Вовсе нет, – отчего-то испугалась я.

– Да, малыш. Давай-ка я быстренько все тебе раскидаю. Ты просто привыкла ко всей этой ванильной хрени. Но со мной будет не так. Слова ничего не стоят. Но по поступкам можно судить об истинном отношении.

– Твои поступки пока ни о чем мне не говорят.

– Ну, приехали! А цветы, которые я в принципе никому не дарю? А помощь с машиной? Про каблук тоже надо напоминать? – усмехнулся он и погладил ладонями мои ягодицы, вжимая мое тело в свое. – Ну так что? У меня есть шансы?

Я не знала, что ответить. Он и правда не был похож на моих немногочисленных бывших. Слишком грубый, слишком загадочный и напористый. И да, я хотела какой-то ясности. Слов хотя бы о симпатии ко мне, даже не о любви. А Серега все сводил к постели, и это смущало меня.

– Я не знаю, Сережа, – пробормотала я наконец. – Не уверена, что из этого что-то получится…

Он закатил глаза и сунул ладони в карманы комбинезона.

– Я понял, без ванильных слов не обойтись. Окей. Ты чертовски сексуальная и горячая, ромашка. И у меня встает каждый раз, когда ты рядом.

– И это ты называешь милыми словами? – Я покачала головой, однако предательская улыбка от него не укрылась.

– А еще у тебя безумно соблазнительная родинка около губ, – негромко продолжил он, усмехаясь, и в глазах плясали черти. – И идеальная задница, которая наводит на мысли о грехе.

– Перестань, – не выдержала я и засмеялась.

– Итак, проведешь вечер пятницы в моей компании? Клянусь, скучно не будет.

– Зовешь меня завтра на свидание? – уточнила я.

– Если хочешь, то называй это так. Согласна, ромашка?

– Так и быть, – ответила я, дернув плечом. – И то только потому, что ты помог мне с машиной.