Страница 18 из 32
Пантера пихнул меня в руку и указал на двери, которые вели в ангар, и я рассмеялся.
Когда мы протиснулись сквозь них и вышли на палящее летнее солнце, взлетно-посадочная полоса под нашими ногами излучала столько тепла, что я мог поклясться, что если разбить на ней яйцо, оно поджарится за считанные секунды.
Я выхватил из кармана свои авиаторы и надел их, когда мы направились к F/A-18F Hornet, на котором нам предстояло лететь сегодня. После того, как мы прошли предварительную проверку, я обошел вокруг и обнаружил, что Пантера ждет у ступенек, ведущих в кокпит (прим. отсек, предназначенный для экипажа и пассажиров).
— Все хорошо? — спросил я.
Пантера прикусил нижнюю губу зубами, а затем снова посмотрел на меня и кивнул.
— Ага.
— Ты уверен?
— Я уверен.
— Тогда ладно.
Я как раз собирался подняться по лестнице, когда Пантера схватил меня за руку.
— Я доверяю тебе.
Высокомерная усмешка изогнула мои губы, легкая нервозность, которая была несколько минут назад, исчезла с этими тремя словами.
— Хорошо. Тогда садись и пристегнись. Я собираюсь взять тебя в поездку твоей гребаной жизни.
Глава 21
Пантера
О боже, поехали.
Пока Соло выруливал на взлетно-посадочную полосу, я сидел на заднем сиденье «Хорнета», просматривая экраны и циферблаты, которые я использовал бы для управления миссией — ну, если бы у нас была миссия. Как бы то ни было, Леви фактически дал зеленый свет Соло взять меня на эту увеселительную прогулку, и одно это должно было напугать меня до чертиков. Кто знал, каким, черт возьми, будет полет с таким пилотом как Соло, нарушающим все правила?
Иисус. Я чувствовал, как мои руки потеют сквозь перчатки, мой пульс участился, хотя и не так быстро, как когда я был единственным, кто контролировал ситуацию.
— Ты готов это сделать? — спросил Соло по коммуникатору. Я слышал, как он был взвинчен, и хотел бы чувствовать то же самое. Но все, на чем я мог сосредоточиться, кроме своей работы, — это то, как мой желудок скручивался в гребаные узлы.
— Да. — Больше я ничего не смог выдавить, потому что, как только это слово слетело с моих губ, Соло завел двигатели. Он не терял времени даром, набирая скорость, но когда он поднялся горизонтально, а не под углом, я застонал, точно зная, что он собирался сделать.
Секундой позже он развернул нас на девяносто градусов, чтобы оторваться, и самолет взмыл прямо в небо — эффектный трюк, который могли провернуть только лучшие из лучших. При обычных обстоятельствах я жил ради адреналина от этого взлета, но сейчас это точно не помогало мне вернуться к полетам, ублюдок. Я уже начал думать, что это наказание, а не способ помочь мне выбраться.
Соло закричал, когда мы умчались в синеву, мое беспокойство взлетело до небес вместе с его возбуждением. Хорошо, что он летел один, потому что я не был уверен, что смог бы оторвать нас от земли.
— Каково это — вернуться? — спросил Соло, выпрямляя нас и придерживаясь на данный момент невидимой линии. Это дало моему желудку время успокоиться.
— Заткнись.
— Мы можем поговорить. Мы здесь одни.
— Я не хочу говорить.
Последовала пауза.
— Ты чувствуешь это, так ведь?
— Просто управляй этим гребаным самолетом.
Это было сказано зря, потому что Соло усмехнулся, а затем снова пошел вертикально, пикируя вверх и вниз, как будто приближаясь к цели. Я сосредоточился на том, чтобы дышать ровно, даже когда мои глаза метнулись к навесу, как будто я ждал, что воздух просочится сквозь него.
Этого не случится. Просто остынь, черт возьми.
Когда Соло приступил к серии «бочек», я напомнил себе, что делал это сотни раз. Мне не нужно было думать обо всех вещах, которые могли пойти не так; мне нужно было оставаться в настоящем моменте.
И… вот тут-то и появился страх. Все эти «что, если».
— Там сзади у тебя ужасно тихо. Ты не хочешь немного порисовать?
— Нет.
— На этот раз мы можем заняться твоим пенисом. Я имею в виду, тебе придется помочь мне с размерами, но...
— Мы не будем рисовать еще один небесный член, Соло. В любом случае, сколько нам еще здесь торчать?
— О-о-о. Похоже, эта увеселительная прогулка закончилась.
Сначала я не понял, о чем он говорит, и у меня внутри все сжалось от мысли, что что-то пошло не так. Я посмотрел на приборы перед собой в поисках сигнала тревоги, но все было так, как и должно быть. Именно тогда, когда я посмотрел вверх и наружу, я увидел, что другой «Хорнет» быстро приближается к нам.
— Черт. Кто это?
В коммуникаторе послышался голос.
— Привет, мальчики. Не возражаете, если мы присоединимся?
Чертов Гудини.
— Кто позволил тебе прерывать наше веселье, Гудини? Вали домой.
— О, не злись, Соло. Леви просто хотел посмотреть, как вы двое справитесь с небольшим тет-а-тетом.
И Гуччи тут? Гудини и Гуччи летели вместе?
— Гуч, убирайся к черту с нашей связи, — сказал Соло, резко поворачивая влево при их приближении и пролетая мимо них, когда они переключали каналы.
Дерьмо. Это было не то, чего я ожидал сегодня. Я просто хотел расслабиться, бл*ть.
— Ты знал об этом? — спросил я.
— Я говорю так, будто я, бл*ть, знал?
Нет. Нет, он не знал, и когда Гуччи маневрировал на своем самолете впереди нашего, а затем заблокировал нас, Соло выругался.
— Гребаный поджиматель задниц, — пробормотал Соло. — Я ведь снова и снова говорил ему, чтобы он не хватал меня за задницу.
Затем, без предупреждения, он наклонился вниз и опустился в крутом пике, от которого у меня возникло ощущение, будто мне делают подтяжку лица.
Когда мы стремительно приблизились к земле, я напомнил себе, что Соло знал, что делает, и мы не превратимся в горстку пепла. Затем он начал выравниваться и возвращаться в горизонтальное положение.
Мое сердце колотилось в опасно быстром темпе, но прежде чем я успел запаниковать, в коммуникаторе раздался голос Соло.
— Ты их где-нибудь видишь?
Я моргнул, пытаясь восстановить концентрацию и хоть какое-то подобие спокойствия, и, осматривая голубое пространство по обе стороны от нас, заметил самолет Гуччи и Гудини далеко слева от нас. Я быстро продиктовал координаты своему пилоту, а Соло зафиксировал их местоположение и сказал: «О да, я вижу этих ублюдков», — меня охватило чувство, отличное от страха, — возбуждение.
Соло направил «Хорнет» в их сторону, и когда он запустил двигатели, нас обоих отбросило назад на наши сиденья от силы тяги. Он подошел сзади и под ними, чтобы…
— Что? Теперь ты собираешься схватить его за задницу?
Соло громко рассмеялся, сосредоточившись на Гуччи, а затем сказал самоуверенным тоном, который у меня ассоциировался с ним:
— Черт возьми, нет. Но я собираюсь пнуть его.
Когда радар нацелился на Гуччи и Гудини, это предупредило их, что мы теперь в поле их зрения, и Гуччи начал серию «бросков» в попытке стряхнуть нас. Но Соло был лучшим пилотом здесь, и это стало совершенно очевидным, когда он сравнялся с Гуччи и сел ему на хвост практически впритык.
— Хорошая, бл*ть, попытка, — крикнул Соло, как будто они действительно могли его услышать, и когда Гуччи взял угол в девяносто градусов и включил двигатели почти так сильно, как только мог, Соло был прямо там, на вертикали.
Мой пульс участился, сердце бешено колотилось, но вместо того, чтобы почувствовать тошноту, у меня возникло безумное желание улюлюкать и орать по комму, потому что, черт возьми, я чувствовал себя нереально, это казалось нереальным, и когда сработала имитационная ракета, показывающая, как Гуччи и Гудини улетают в небо, я сказал:
— Черт возьми, да!
Когда самолет Гуччи описал дугу и направился вниз, чтобы выровняться, Соло рассмеялся и сделал то же самое, пристроившись рядом с ними, чтобы лететь рядом со своим другом. Когда Гуччи и Гудини отлетели, чтобы вернуться на базу, Соло вышел на связь.