Страница 48 из 91
— Да, — самодовольно сказал он, — у меня есть надёжные источники. По какой-то придуманной ею самой примете, сирра Амельдина Эдрихам покинула остров без багажа, суеверно полагая, что её вещи (я полагаю, сейчас на вас её одежда), в том числе драгоценности, были подарены вам.
В вырез моего скромного платья, где грудь была украшена простеньким, но изящным колье, выразительно взглянули, и палец игриво тронул серьгу, которая, как и колье, была сделана Райаном, а не принадлежала госпоже. Я сказала об этом, добавив:
— Решение госпожи и для меня кажется опрометчивым, поэтому я с первой минуты не собиралась воспользоваться её щедростью и простым материнским желанием отдать всё ради ребёнка. Её драгоценности будут возвращены, я придумаю способ.
Герцог крякнул удивлённо, присмотрелся ко мне, но, очевидно, не найдя признаков лжи, констатировал свой вывод:
— А вы не так проста, как кажетесь. Либо вы на самом деле простодушны и, я бы даже сказал, глупы, раз отказываетесь от добровольной выгоды. Либо чрезвычайно хитры и предусмотрительны, о чём меня предупреждала… предупреждали. Вы заключили контракт с Эдрихамами, но не стали этого делать с моим сыном и даже Его высочеством. Это меня больше всего удивляет. Как и ваши физические возможности. Обслуживать троих — это не укладывается в моей голове…
Я вспыхнула. Оскорбления от высокомерного типа я ждала, но сейчас он напомнил Йару. Да, возможно, они встретились в Люмосе, и герцог узнал всё от неё.
— Обслуживать? — остановилась. До нашего с Райаном домика оставалось десятка три метров, и меньше всего хотелось приводить туда неприятного мне человека.
— Ну-ну, мне всё равно, как вы это называете, — попытался миролюбиво меня успокоить сир Арлайс. — Если вы все получаете от этого удовольствие, так тому и быть. Аднод всё стерпит. Я боялся, что причиной вашей, гхм, щедрости, являются куда более расчётливые мотивы.
— Это вам Йара сказала? — гнев во мне кипел, а от воспоминания о человеке, который давно должен был стать тенью в моей памяти, выступила испарина.
Герцог кивнул, решил не врать по мелочам и вопросительно наклонил голову, ожидая моего шага.
— Райан расторг с Йарой договор, потому что она каждому желающему рассказывала все подробности отношений. То же самое было с Его высочеством. А потом она заманила меня на местную оргию, и два десятка магов сделали из меня необручницу. Вы думаете, мне легко бывать на ристалище? Я каждый раз пытаюсь не думать о том, что каждый из этих магов хотя бы один раз да сунул в меня свой… Да, я была в маске, они не знают об этом. И никто не знает, только Райан, сир Брис и Его высочество. И я давно бы избавилась от статуса необручницы, если бы не боялась, что не смогу больше помогать здесь, на Адноде. Вернуться домой, опозоренная, я уже не смогу. Так что не говорите мне о том, что думает Йара. Владычица ей судья.
Выпалив наболевшее, я немного успокоилась и ужаснулась: теперь мой позор может стать всеобщим достоянием благодаря герцогу, и я взмолилась:
— О, пожалуйста, не рассказывайте никому!
Мужчина изумлённо рассматривал меня:
— Так вот оно что… Как всё удачно сложилось, — и кивнул рассеянно, — разумеется, можете рассчитывать на моё молчание. Однако это упрощает дело. В Люмосе вам помогут, можете не сомневаться. И раз уж вы вознамерились благородно вернуть драгоценности сирре Эдрихам, то моё предложение тем более должно вас заинтересовать. Я предлагаю вам авансом тысячу гольденов, а если дело выгорит, то вы получите ещё три тысячи. Этого более чем достаточно для дальнейшего безбедного существования в ближайшие пять лет. И удачного замужества. С капиталом вас будут осыпать предложениями руки и сердца, не взирая на вашу утраченную чистоту.
Святые Основатели, сколько можно ходить вокруг да около? Я сдалась:
— Говорите, что вам нужно. Я подумаю.
Мы подошли к домику, герцог вскинул перед собой руку, предлагая мне пойти вперёд, а сам последовал за мной. Внутри осмотрелся. Домик состоял из трёх комнат — большого холла-столовой, спальни, в которой стояла широкая двухместная кровать, и уборной, похожей на те, что были во дворце. Райан планировал в будущем выкопать неподалёку колодец и провести сюда трубы с водой, чтобы не таскать вёдрами с улицы. Неподалёку даже было намечено место для колодца, и Райан ждал только приезда мастеров с Люмоса.
Риз-старший заглянул во все комнаты, хмыкая:
— Мой сын всегда любил роскошь, и вдруг небольшой домик на берегу океана. Причал, лодка… Это я имел в виду, когда сказал вам, что немало удивлён. Должно быть, вы удивительная любовница, в этом ли ваш секрет? Иначе бы мальчишество не проявилось так очевидно.
— Не хотите ли горячего отвара? — я перекладывала брошенные в утренней спешке вещи на свои места. Герцог раздражал, но он был отцом Райана, и мне стоило вытерпеть насмешки хотя бы ради наших оставшихся четырёх месяцев на Адноде. Мужчина охотно согласился, и я поставила чайник на подставку с артефактом.
Пока вода закипала, меня пригласили сесть за стол, гость занял место напротив и наконец произнёс то, что его интересовало:
— Я хочу, чтобы вы помогли мне женить Райана на Хетуин. Пока от вас потребуется уговорить его устроить слияние маг-сил. Я убеждён, что всё получится. И за это вы получите обещанный аванс, завтра же и наличными. А после бракосочетания получите остальную сумму.
Я моргнула, как будто это помогло бы рассеять передо мной видение отца, торгующего судьбой собственного сына.
— Зачем вам это нужно? И… — очень удачно я вспомнила, чего опасались Райан, Его высочество и даже сам король, — и разве вы не боитесь отката за вмешательство?
Мой вопрос, видимо, попал в точку, потому что лицо герцога подёрнулось гримасой.
— Всё не совсем выглядит так, как может показаться. Я не вмешиваюсь, я хочу помочь пророчеству Владычицы быстрее исполниться…
Мне даже интересно стало, скажет ли герцог ещё что-нибудь, что переплюнет эту новость. По счастью, он не стал терзать моё любопытство. Мелко покивал, соглашаясь с моим удивлением, и сказал не без горечи:
— Если в знатной семье два сына, озабоченность за будущее рода удваивается… Когда Рай был подростком и проснулась его маг-сила поисковика (Вы же знаете, какая это редкость?), мы обратились к Владычице за пророчеством. Я имею в виду Королевский Ирминсуль. По известным причинам не могу и не стал бы, если бы мог, вам пересказывать подробности. Скажу лишь одно — моему старшему сыну уготовано великое будущее. Все необходимые подсказки мы соблюли и, разумеется, неустанно отсматриваем появляющиеся возможности. Таким образом, мы не мешаем, но выполняем волю Владычицы.
Пар зашипел, я убрала артефакт, закинула сухотравье в чайник и накрыла его, чтобы отвар быстрее настоялся. Про «великое будущее», если речь шла о возможности Райана стать королём, я уже знала. Как и то, что нельзя стать королём, не желая этого, а Райан саму мысль об этом презирал, хотя пока толком не знал, что ему хочется получить от жизни.
— Вы хотите сделать его королём? — я показала свою осведомлённость.
Правая бровь герцога выгнулась, он медленно кивнул:
— Другого пути не вижу. Но существует ряд препятствий в виде некоторых требований. Вы знаете о них?
— Предположу, что супруга короля должна быть портальщицей, чтобы разделить с ним маг-силу, если у него этот дар отсутствует, но имеется другой, не менее ценный.
— Верно. Где же ваш обещанный отвар? — герцог положил руки на стол и зачем-то начал пристально рассматривать их. — Более подходящей кандидатуры на роль королевы для нас не существует. Дар у юной сирры де Марред сильный, это вам кто угодно подтвердит. Мы ждали, когда малышка подрастёт, и надеялись, что к окончанию третьего курса и полному совершеннолетию она определится. Поэтому Райан в свои тридцать пока свободен, иначе мы бы уже настояли на браке с одной из тех магесс, что ему немного нравились.
Я поставила перед гостем дымящуюся кружку, налила и себе, больше чтобы согреть вдруг замёрзшие руки. Отчего-то этот разговор неприятно трогал моё сердце. Райан никогда не рассказывал о Хетуин, вспомнилось и то, как он категорично отсоветовал принцу ехать в Люмос, чтобы разобраться в чувствах. И, кажется, даже обрадовался, когда у Генриха не получилось поговорить с Хетуин… А его одобрительное: «Она недурна!» — с нотками восхищения? Скрывал, восхищался и знал о планах родителей свести с ней… И в его защиту был только один аргумент: