Страница 174 из 271
Глава 45
— Так что, ты сам видишь, в какой ситуации мы находимся, — закончил описывать ситуацию Виктор, глядя на своего сына с экрана планшета. — У нас около семи стандартных суток до того момента, как в системе появятся подкрепления Второго флота. А у нас слишком большие потери, чтобы ввязываться в новое сражение при вероятном неравенстве сил.
— Но вы же не можете просто так взять и улететь, оставив Сульфар Протекторату, — запротестовал Том.
— К сожалению, я боюсь, что в конечном итоге нам придётся поступить именно так, Том. Любая долгосрочная наземная операция займёт слишком продолжительное время, а мы не можем позволить, чтобы Штудгард поймал нас тут в ловушку. Только не после гибели Ирины и её группы.
Том на пару секунд закрыл глаза, чтобы успокоиться. Умом то он понимал, что его отец принял совершенно верное с точки зрения стратегии решение, но вот сердцем…
Он прекрасно понимал, что не сможет просто так взять и бросить Сульфар, Шехара и остальных. Он не сможет бросить здесь Лизу. Не после того, как вновь нашёл её.
— Но, что-то же можно сделать? — практически умоляюще спросил он.
Виктор согласно кивнул.
— Да. Мы разрабатываем план…
— Вы так уверены в том, что Рейн пришлёт сюда подкрепления столь скоро, адмирал? — спросил до этого момента молчавший Шехар.
Виктор кивнул.
— К сожалению да, ваше высочество.
Услышав подобное обращение, Шехар поморщился, но поправлять верденского адмирала не стал.
— Одна из привезённых вместе с группой моего сына наблюдательных платформ засекла отправку по меньшей мере одного курьера, — между тем продолжил отец Тома. — И вектор его прыжка направлен на Бедергар. В этом нет никаких сомнений.
— Так что сейчас нам приходиться исходить из худшего варианта из возможных. Если разведка права, то самое крупное соединение их сил в зоне досягаемости — это именно Второй флот на Бедергаре, — добавил Том.
Виктор кивнул.
— Так и есть, ваше высочество. И зная Филиппа, я уверен, что он не оставит происходящее на волю случая. Любой хороший адмирал на его месте отправит как минимум отряд для того, чтобы разобраться в ситуации. А Штудгард точно не станет тратить время больше, чем действительно необходимо. Сейчас в его распоряжении более чем достаточно кораблей для того, чтобы бросить против нас соразмерные силы и в тоже самое время прикрывать Бедергар. По крайней мере мы так считаем. В любом случае, всё будет зависеть от того, какими именно силами рейнцы прибудут в систему. Если это будет обычный разведывательный отряд, что-то небольшое, то мы с этим справимся. Но, опять таки, зная Филиппа я бы на это не рассчитывал. Это очень проницательный человек.
— Вы можете хотя бы помочь нам избавиться от рейнской базы на поверхности планеты? — спросило Шехар, до этого молчавший.
— Здесь есть только два варианта. Либо высадка десантных подразделений, либо орбитальный удар по территории расположения рейнских сил кинетическими зарядами, — кивнул Виктор. — Других вариантов просто я просто не вижу.
— Это будет хоть что-то.
— Мне жаль это признавать, но вы же понимаете. В такой ситуации мы просто не сможем обеспечить удержание планеты в длительной перспективе, — с искренним сожалением в голосе произнёс адмирал. — Если бы не понесённые нами потери, то я бы ещё мог позволить себе задуматься о возможном сражении с рейнским флотом, но не в текущих условиях, ваше высочество. Мне жаль.
Шехар кивнул.
На самом деле всё было ещё хуже, чем могло показаться на первый взгляд.
Если всё произойдёт именно так, как и предсказывал адмирал Райн, то ситуация для Сульфара станет ещё хуже, чем она была сейчас. Вернув контроль над системой, Протекторат вряд ли простит им восстание на планете.
Шехар посмотрел на мрачное лицо Виктора.
— Я понимаю, адмирал. И я не буду винить вас за то, что вам придётся покинуть нашу систему.
Казалось, что для Райна эти слова оказались ещё более болезненными, чем для самого Шехара.
— Мы уничтожим рейнскую базу, ваше высочество. Хотя бы ненадолго, но мы поможем вам освободить ваш мир и вернуть его в ваши руки.
— Мне жаль, но я не уверен, что мой корабль сможет это сделать, мэм, — честно признался Дмитрий, глядя в глаза изображению Карен Ламбрег на дисплее перед собой. — Мы смогли залатать большую часть пробоин в корпусе и частично восстановить несколько модулей ДПО, но…
— Я понимаю, Дмитрий, — кивнула Карен. — Учитывая ваши повреждения, я и не надеялась, что вы сможете исправить их так быстро. Тогда вместо вас эту задачу выполнит «Кондотьер».
Бочаренко кивнул, стараясь сохранить на лице невозмутимое выражение.
Из всего их отряда из четырёх крейсеров, уцелели только «Кондотьер», «Вобан» и «Алебарда». «Картахария» погиб во время ракетного удара с РПП, а остальные корабли получили серьёзные повреждения. Хуже всего пришлось «Алебарде». Её команда до сих пор пыталась восстановить энергоснабжение корабля и Дмитрию даже пришлось выделить часть ремонтных и медицинских команд со своего собственного корабля для того, чтобы отправить их на борт «Алебарды» для помощи.
Так что для выполнения нового задания подходили лишь «Вобан» и «Кондотьер». «Архангелы» в силу своей конструкции не имели классических разгонных пусковых, а, значит, они не могли вести огонь кинетическими снарядами. Конструкторы сознательно пошли на такой шаг, дабы освободить больше места для новых систем вооружения.
А вот корабли более старого типа «Сюркуф» по-прежнему обладали возможностью для проведения орбитальных ударов. Вот только «Вобан» банально не смог бы спуститься на низкую орбиту на нужной скорости и сделать то, что требовало командование чисто с технической точки зрения.
Миф о самом везучем корабле верденского флота оказался разрушен под градом рейнский ракет. Казалось, что вся их мистическая удача куда-то испарилась, оставив «Вобан» и его экипаж на произвол судьбы. И, это оказалось шокирующим фактом. Дмитрий испытал страх от того, как сильно случившееся повлияло на экипаж его корабля. На его людей.
Он выглядели выбитыми из равновесия. Пожалуй, такое определение подошло бы лучше всего. Словно до сих пор не могли поверить в то, что их невероятная удача так резко исчезла, бросив «Вобана» в круговорот боли, ранений и смерти. Так чувствую себя фанатики, вдруг осознавшие, что их бог неожиданно отвернулся от них.