Сводные

Он не успел ответить, когда раздался звонок по второй линии, на который он просто не мог не ответить.

— Малыш, я буду часа через два. Извини, но у меня вторая линия, — не став слушать её ответа, Метеля переключился на второго звонившего. — Говори, Горем.

— И так ты приветствуешь старого армейского приятеля? — поинтересовался Максим, явно пребывая в хорошем настроении.

Сережа резко крутанул руль, возвращаясь на проспект. Благодаря тому, что ему удалось здорово скосить по дворам, он снова был в графике.

— Горем, не насилуй мне мозги, — устало попросил Метельский. — Рассказывай.

Макс недовольно цокнул, понимая, что ему уже не привить другу хороших манер.

— Да все, как обычно, — спокойно начал он. — Утром в универ на четыре пары, потом пообедали в «Лисе». На обратке завез её в магазин, она купила пару книг. Дома была в пять пятнадцать. Больше выходить не собиралась.

Сережа слушал и кивал его словам, словно Горем мог его видеть.

— В университете все по-прежнему? — аккуратно поинтересовался он. — К сессии все допуски получила?

— Она молодец, — пожал мужчина плечами. — Некоторые экзамены закрыли автоматом. А в остальном все так же. Ходит грустная, молчаливая. Практически ни с кем не общается. Друзей нет, подруг тоже.

Горем замолчал, а Сережа поджал губы, понимая, что Макс специально вынуждает его задать интересующий вопрос вслух.

— А что тот парень? — почти прорычал Сергей.

— А что «тот парень»? — усмехнулся Горем, специально затягивая паузу. — Да ладно-ладно, не кипишуй, — поспешил добавить он, понимая, что Метеля не понимал шуток на тему того, что касалось Юли. — Да продолжает хвостом за ней виться. Я с ним уже потолковал по-пацански, объяснил, чтоб подальше от неё держался, но паренек смелый попался. Я когда пушку достал, у него даже глаз не дернулся.

Хорошо, что Сережа как раз припарковался у нужного магазина, иначе бы явно нарушил парочку правил дорожного движения, если бы услышал что-то подобное в дороге.

— Какого черта ты вообще ствол достал? — заорал Сергей. — Ты с ума сошел, Горем? Забыл, где находишься? А если бы он полицию вызвал и тебя б закрыли? Кто бы за Юлей присматривал?

— Ты за кого меня принимаешь? — обиделся Макс. — Да я ж не на него наставил ствол. Так, рядом с собой положил, вроде как неудобно сидеть с ним.

Сережа покачал головой, прикрывая глаза, и устало сжал переносицу пальцами. Иногда Горем просто не видел границ. Ему бы подобрать для Юли кого-нибудь другого, более адекватного и деликатного, но он понимал, что лучше армейского приятеля никого не было на роль её телохранителя. Ему он доверял её безопасность как самому себе.

— Есть еще кое что, — замялся Горем, словно не знал, как лучше сообщить другу новость. — Вобщем, Ковальский активизировался.

Сережа нахмурился, заглушив двигатель.

— Он же с отцом в туре по городам с предвыборной агитацией был, — предположил Метельский.

Горем прикурил сигарету и глубоко затянулся. Он понимал, почему Серега так напрягся, услышав об этом парне. С виду вроде приятный, интелегентный, но было в нем что-то, что заставляло Горема держаться рядом с ним настороже. Чуйка подсказывала, что парниша опасен.

— Вернулись к новому году, — пояснил Горем. — Не нравится мне этот парниша, Метеля. Он на Юлю смотрит с какой-то маниакальной одержимостью. Заявился сегодня к ним домой с цветами и огромным снеговиком надувным, когда я уже домой собирался. Галантный такой, внимательный. На ужин остался. Сокол аж просиял, когда его на пороге своего дома увидел.

Сережа так сильно руль сжал, что костяшки пальцев побелели. Он чувствовал себя бессильным в этой ситуации и сходил с ума от этого.

— Макс, постарайся не отходить от неё ни на шаг, когда этот парень будет поблизости, — искрене попросил Сергей, понимая, что возможности друга также не бесконечны. — Я постараюсь что-нибудь придумать.

В их семье была традиция — провожать старый год вспоминая все факты, за которые они благодарны. Говоря об их семье, Сережа имел в виду бабу Катю, его и Юлю, конечно же. Настоящую свою семью он уже практически не помнил. Как и не помнил ни единого факта, за который стоило поблагодарить проходящий год. Он уже час сидел в гостиной пенхауса на новогодней вечеринке, которую устраивали друзья Леры, и настроение все катилось и катилось вниз.

За что ему быть благодарным? За Сокола, что вернулся в их жизнь и дал Сергею во владение компанию, сделавшую его одним из самых завидных холостяков уходящего года? Ох, он бы все сейчас отдал, чтобы переместиться во времени лет на пять назад. В старенький домик в деревне, где всегда пахло деревом и блинами. Снова наряжать с Юлькой их неказистую кривую ель, что росла во дворе в полисаднике. И пусть она была не такой красивой, как стоящая сегодня в этом праздничном зале трехметровая красвица, но была любимой и родной. А еще хотелось попробовать холодец, что с мастерством варила баба Катя, и Юлькины имбирные пряники. Он навсегда запомнит, как однажды в новый год она захотела их красиво разукрасить, а в итоге они ели новогодних уродцев, спасая мир от чудовищ. Но он бы все отдал, чтобы вновь встретить новый год втроем за скромным столом, слушая речь президента.

— Эй, Метельский, ты спишь? — холодно поинтересовалась Лера, встав прямо напротив него со скрещенными на груди руками.

Сережа неохотно раскрыл глаза, окидывая девушку ленивым взглядом. Он понимал, что его поведение недопустимо, но и играть на публику сегодня не было ни единого желания. Ну не было у него настроения развлекаться. Он пытался остаться дома, но Лера и слушать не захотела об изменении планов.

— Я прощаюсь с уходящим годом, — пояснил свое поведение мужчина.

Лера поджала губы, глядя на него так, словно у него выросла вторая голова, а он этого и не заметил.

— Через пять минут куранты пробьют двенадцать, — объявила она. — Ты сам хотел встретить со мной новый год, помнишь? Сам предложил составить мне компанию у моих друзей, а теперь сидишь здесь с кислой миной так, словно я тебя сюда силой притащила.

Метельский вздохнул, понимая, что девушка права. Он сам хотел этого. Хотел изменить свою жизнь, зачеркнуть прошлое и уже, наконец-то, начать жить дальше. Вот только не испытывал ни малейших эмоций, находясь здесь сегодня в своей новой жизни.

— Прости, детка, — искренне произнес он, поднимаясь с дивана. — Ты права, я не должен был быть здесь.

Сказать, что Лера опешила, значит не сказать ничего. Еще никогда в жизни ей, первой красавицей университета, гордостью родителей, так откровенно не пренебрегали. Особенно на глазах у всех её знакомых. Но она так же успела хорошо изучить Сергея, чтобы понимать, что чтобы она сейчас не сказала, его ничто бы не остановило. Видимо поэтому она молча проводила его удаляющую фигуру недовольным взглядом, гордо задрала подбородок и пошла в круг своих друзей, встречать новый год.

Он знал, где должен был быть в эту ночь. И дело вовсе не в сообщении, присланом Горемом о том, что Сокол с Кариной уехали встречать новый год на вечеринку к Ковальскому, а Юля осталась дома, сославшись на то, что заболела. Метельский был на девяносто процентов уверен, что она соврала про плохое самочувствие, но эти оставшиеся десять процентов не давали ему покоя. Он звонил ей сегодня дважды, но она не отвечала. Правда прислала смайлик в ответ на поздравление, что он отправил сообщением. Они практически не общались с того момента, как вернулись с деревни. Юля сбрасывала все его звонки и игнорировала сообщения. А когда им удавалось встречаться лично, она показательно делала вид, что очень занята и сбегала. Это жутко бесило, но он знал, что упрямее этой девчонки не было никого и ничего в этом мире. Поэтому ему только и оставалось, что слушать ежедневные отчеты Горема, чтобы быть уверенным, что она впорядке.

Именно волнением и заботой он оправдывал себя за то, что мчался по заполненным улицам к ее дому сегодняшней ночью.

Во двор его запустили без промедлений, хотя он и совмневался, что Сокол оставит ему свободный въезд после всего, что между ними случилось. Не хотел вспоминать, но события полугодовой давности замаячили на переферии сознания.