Сводные

Юле казалось, что мир рухнул.

После того, как Сережа рассказал про армию, прошло уже три дня, но её паника не утихала. Сначала она плакала, потом кричала и ругалась. Затем пыталась предлагать варианты. И вот, уже второй час она сидела на подоконнике своей комнаты на чердаке и безотрывно смотрела в одну точку. Она не замечала пожелтевших листьев за окном, наполовину опавших с росшей во дворе яблони. Ни унылого мелкого дождя, что не утихал с утра. Она все апатично прокручивала в голове слова Сережи о том, что это всего на два года и, когда он вернется, она будет уже в выпускном классе. Достаточно взрослая, чтобы они начали воплощать их планы в жизнь. И, хоть его слова были взрослыми и хорошо обдуманными, но одна мысль о том, что Сережа уйдет из её жизни на столь долгое время, пугала её. Они никогда не расставались так надолго. Юля вообще не представляла, как будет жить, зная, что Сережа не приедет ночевать домой. Он был первым, к кому она бежала со своими проблемами и успехами. Он был тем, о ком она думала засыпая и просыпаясь. Он был центром её вселенной и теперь он должен был уехать.

Услышав шум и заметив въезжающую на передний двор машину, Юля поднялась с подоконника и пошла вниз, встречать своего любимого. Заглянув в комнату бабы Кати и убедившись, что старушка крепко спит, Юля осторожно прикрыла к ней дверь.

— Спит? — шепотом поинтересовался Метеля, возникший на пороге.

Он стянул куртку и струхнул с волос капли воды. Невольно, Юля засмотрелась на него. Его движения были уверенными, резкими. Они заставляли напрягаться руки и, даже через одежду, девочка видела как играют мышцы под его тонким свитером. Этот парень завораживал её. Заставлял потеть ладошки и краснеть щеки. Один его вид порождал в ней такие мысли и желания, что она саму себя смущала. И она даже представить себе не могла, что бы подумал Сережа, если бы она ему о них рассказала. Он все еще считал ее ребенком. Маленьким, хрупким. Боялся лишний раз крепко прижать, словно все ждал, что она рассыпится в его руках.

Заметив её внимательный взгляд на себе, Сережа ухмыльнулся и раскинул руки, приглашая её в свои объятья. Девочку не нужно было звать дважды. Встав на носочки, она крепко прижалась к Метеле, обвив руками шею и уткнувшись в местечко рядом с его ухом. Это было её самое любимое место во всем мире. Здесь, окутаная его теплом, запахом, в кольце сильных рук. Юля могла провести так всю свою жизнь. Сережа улыбнулся, поцеловав её в макушку. Вдохнув запах кучерявых русых волос, он лишь сильнее прижал её к себе, поднимая так, чтобы она обхватила его ногами. В последнее время слишком тоскливая атмосфера была в их доме и ему хотелось немного её порадовать. Проследовав с ней в свою комнату, Сережа опустил Юлю на покрывало и опустился сверху, удерживая свой вес на локтях. Его губы коснулись её сначала осторожно, но девочка распахнула их шире, предлагая ему углубить поцелуй. Сережа тут же этим воспользовался, чувствуя, как Юля крепче обхватила его поясницу ногами, словно боялась, что он все прекратит и встанет. Ему сложно было в этом признаваться, но её близость пугала его. Он боялся не сдержаться и своим напором испугать её. Однако Юля далеко не с испугом реагировала на его ласки. Она с готовностью отвечала на все касания так, словно без его рук не могла дышать. В такие моменты он думал, что сойдет с ума.

— Соскучилась? — прошептал Сережа в её губы не смея разорвать поцелуй.

Чтобы она могла ответить, он опустился с поцелуями к её подбородку и шее, заставляя Юлю неосознанно выгнуться в его руках.

— А разве сам не видишь, — с улыбкой прошептала она. — Не хочу, чтобы ты уезжал. Мне кажется, что все изменится после этого.

Сережа замер, понимая, что она озвучила самый большой страх, что жил в его голове. Когда он вернется с армии Юле будет семнадцать. Он, черт возьми, до семнадцати успел попробовать такое, о чем не принято говорить с цивилизованном обществе.

Он слегка отстранился, чтобы видеть её раскрасневшееся лицо в обрамлении спутавшихся кудрей. Видел Бог, она была самым совершенным созданием, которое только могло существовать в этом мире.

— Мои чувства к тебе никогда не изменятся, — горячо заверил Сережа. — Ты должна мне кое-что пообещать, сможешь?

Юля нахмурилась, словно понимала, что просьба не будет простой, но все же с готовностью кивнула. Сереже она могла пообещать все на свете.

— Будет трудно, малышка, — серьезно произнес Метеля, продолжая удерживать девочку в кольце своих рук. — Я договорился о продаже машины, завтра ее заберут. Ты знаешь, где лежат деньги в погребе? — Юля кивнула, не понимая к чему он клонит. — Так вот тех денег и денег с машины вам должно хватить. Много не трать, постарайся обходиться только необходимым. В случае чего, все равно чего, сразу обращайся к Денису. Он пообещал, что присмотрит за тобой. И еще одно, кроха…

Сережа замолчал, подбирая слова. Он не знал как выразить то, что было у него в душе.

— Ты не можешь запереться снова в своей кожуре, ты должна жить, — мягко попросил он. Затем вздохнул и, захлопнув ящик со всеми своими чувствами, серьезно посмотрел на неё. — Я знаю, что ты любишь меня, но ты будешь взрослеть, меняться. Если в какой-то момент ты поймешь, что не готова больше ждать меня, я пойму.

Юля резко отстранилась, словно его слова ударили её. Зеленые глаза в непонимании расширились и она выставила руки между ними, уперев ими в грудь Сережи.

— Ты сейчас так бросаешь меня? — прошептала она, сбившимся голосом.

Сережа моргнул, медленно понимая смысл её вопроса.

— Что? Нет! Ты с ума сошла? — в свою очередь опешил он. — Ты же самое дорогое, что есть в моей жизни. Ты же моя маленькая, драгоценная девочка, как я могу бросить тебя?

Юля заметно расслабилась, глядя в его синие глаза.

— Тогда я не понимаю того, что ты мне сказал, Сережа, — строго ответила она, продолжая удерживать между ними дистанцию на вытянутых руках. — Ты мой, а я твоя — мы так договаривались? Не смей сейчас менять правила, я только к ним привыкла.

Парень усмехнулся и потянулся к ней, игнорируя её руки между ними.

— Я просто даю тебе ходы к отступлению, глупенькая, поскольку сам никогда не смогу отпустить тебя, — честно признался он. — Ты моя. Была моей уже тогда, когда изводила своими детскими шалостями, когда я впервые почувствовал ответственность за тебя после аварии, когда мы остались одни. Ты всегда была моей.

Юля смотрела на Сережу и не могла отвести взгляда. Эти мысли последние несколько дней преследовали её каждую секунду.

— Тогда докажи мне это, — прошептала она, игнорируя румянец, что горел на её щеках. — Я хочу, чтобы мы занялись любовью. Сейчас. Я хочу помнить все эти долгие одинокие ночи без тебя, кому принадлежу.

Сережа даже дышать перестал. Он не сводил взгляда с её зеленых глаз, ожидая, когда она расмеётся и скажет, что это шутка, но она не смеялась. Она смотрела на него решительно. Давая всем своим видом понять, что не отступится от решения, что приняла. А у него руки подкашивались и колени подрагивали. Вот обещал себе, что не посмеет лишить её невинности, пока она такая маленькая, но от одних её слов он словно с ума сошел. И двинуться боялся, поскольку всеми силами собственной воли сдерживал себя.

— Не шути так, — прошептали его губы.

Его голос стал хриплым и немного глухим, отчего мурашки пробежали по Юлиной коже. Но вместо ответа она потянула его к себе и сама поцеловала в губы. Ласково, желая дать ему почувствовать всю её любовь, но вместе с тем и твердо, чтобы он понимал, что это решение обдуманное. Сережа ответил на её поцелуй сразу, но углублять не стал. Она чувствовала, насколько напряжен он был под её пальцами, как контролировал себя. И этот контроль бесил её.

— Я знаю, что ты ссскажешь, что я маленькая и что мне еще рано, — зашептала она, слегка отстранившись от него. — И может ты прав, я маленькая, но я люблю тебя. Я так сильно люблю тебя, что не могу без тебя дышать. Ты — весь мой мир, и я понятия не имею, как буду жить следующие два года без тебя, Сереженька. Но одно я знаю точно. Первый раз должен быть с тем, кого любишь. Ты — любовь всей моей жизни. И я не ппонимаю, зачем должна откладывать это из-за возраста, если хочу этого сейчас.