Страница 7 из 15
– Конечно, с вами должны быть слуги! – категорично заявил Ниран, когда Буппа озадачила его этим вопросом. – Я должен был сам об этом подумать. Хотя бы трое, а то мало ли…
На грани истерики с троих я всё же сторговала до одной Буппы. Ладно, если у них на горе так много махары, зачерпну ещё и замурую её в сто защитных барьеров. Союзница, которая знает, кто я на самом деле, и правда не помешает. Может, подскажет что-то дельное или хоть на кухню ночью сгоняет за перекусом, пока я буду планировать поджог. Богатеньким прати наверняка на кухню путь закрыт.
К вечеру я благоухала целым букетом ароматических масел, мои волосы с ровно подстриженными концами струились, словно шёлковые нити, на ногтях блестел лак, а кожа стала нежной, как мякоть манго, даже на пятках. Процедуры, которым меня подвергали весь день, утомили меня больше, чем сражение с армией призраков, так что, когда меня оставили в покое, я могла только лежать на диване на задней террасе и безучастно рассматривать белеющие в сумерках цветы лотосов на глухой жёлто-зелёной воде. Буппа пристроилась рядом с какими-то чашечками, ступками и пестиками. Я так поняла, она толкла цветочные лепестки, чтобы завтра меня нарумянить. Избыток махары в теле делал мою кожу почти чёрной, так что обычно румяниться мне было бессмысленно, но завтра я буду скрывать часть силы и посветлею. Вот ведь тоже, чем дольше я буду разведывать ситуацию и планировать свою атаку, тем дольше мне придётся сдерживать силу, а мне это не то чтобы легко давалось.
Я лежала и рассматривала коробочки на столике перед Буппой и от этого унывала всё больше, вспоминая горную ба. Ещё того придурка найти… Те, кто убивает хозяев гор, точно не заслуживают моей жалости.
– Буппа, – позвала я, наблюдая, как её полные руки ловко управляются с пестиком. – Ты что-нибудь знаешь об амардавике с Жёлтой горы?
– Которая людей воровала? – невозмутимо уточнила Буппа. Моё сердце ухнуло куда-то в живот. – Да кто про неё что знает? Порешили, и славно.
– Людей? – выдавила я.
– Ну вон, – Буппа махнула в сторону высящейся над городом Оплетённой горы. – Пранур этот ваш, за которого вы пойдёте. Его едва живым отбили! И то, говорят, с тех пор сам не свой. Страшное дело, – она осуждающе покачала головой и обвела вокруг темечка защитный круг. – Не приведи небеса, попадёшься вот так. И это махарьят, а что бы с обычным человеком стало? Вон в Ангуне, говорят, тоже амарданур повадился по человечину. Страсть!
У меня внутри всё завязалось в узлы. Что значит "тоже"?! Я ещё могла себе представить, что амард похищал бы людей для развлечения или чтобы они ему служили, но не чтобы их пожрать! А если для этого, то как Вачиравит прожил на горе целый год?! Непрерывно отбиваясь? Чушь, амарды не нуждаются во сне, а махарьят, хоть он сколько угодно могущественный, рано или поздно заснул бы. О чём я вообще думаю?! Моя амардавика никогда бы даже не подумала сожрать человека! Это немыслимо!
– Да вы не переживайте, – вздохнула Буппа. – Он пусть не в себе, но в целом тихий, уж небось не обидит. Вы девушка миловидная, будете с ним по-доброму, авось и заладится дело. Саинкаеу вообще господа отзывчивые, не зазнайки. Лишь бы не заподозрили ничего, а так будет у вас там хорошая жизнь.
Я стиснула зубы и изо всех сил сосредоточилась на пении жаб в пруду, пропуская тираду Буппы мимо ушей. Вот только слушать про то, какие Саинкаеу хорошие, мне не хватало!
Джароэнчай вышел на террасу в одной рубашке и закатанных по колено штанах, похоже, забыв о моём присутствии. Под вечер в доме стало невыносимо жарко. Слуги развесили талисманы на все дверные и оконные проёмы, чтобы выгнать жар, но на их работу требовалось время. Кананич откинул за плечи прилипшие к шее пряди волос и уселся на краю террасы, спустив ноги в мутную воду. Вода-то небось тёплая, как остывающий чай, но не моё дело: хочет болтать пятками в этом бульоне, потом от кожных язв не мне его лечить.
Внезапно он вскрикнул и отпрянул от края, изогнувшись дугой назад. Я подумала, что он соскользнул с мокрых досок и сейчас подтянется и сядет понадёжнее, но он почему-то не вытаскивал ноги на настил, хотя изо всех сил перебирал локтями, стараясь отползти назад. Он закричал снова, и из дома выбежали два охранника. Они подхватили его под мышки и потянули, но никто никуда не двинулся.
– Оно меня схватило! – проорал Ниран не своим голосом. – И держит!
Один из охранников качнулся было вперёд, ослабив хватку, чтобы подойти и заглянуть за край настила, но Нирана тут же дёрнуло вперёд.
– Стойте! – крикнула я, подхватываясь с дивана. Охранник уже снова тянул Нирана к дому, но они не двигались с места. Я подбежала к краю террасы и бухнулась на колени, осторожно заглядывая вниз.
Нога Джароэнчая по лодыжку была в воде, а вторая отчаянно упиралась в настил. Сквозь жёлто-зелёную муть и днём-то ничего не увидишь, а сейчас уже сгущались сумерки.
– Это рука! – выпалил Ниран, дёрнувшись в очередной попытке освободиться. – Меня схватила рука из воды! Прани!
Но я уже чертила в воздухе знаки защитной пелены. Лезть под настил без неё было бы самоубийством.
Как только узоры на моём теле засияли голубым так, что меня равномерно окутало световым покровом, я свесилась к воде и запустила в неё руку рядом с ногой Нирана. Вода и правда оказалась тёплой, как падаль на солнцепёке, и пованивала разложением. Конечно, никакой руки я не обнаружила – если я правильно понимала, что напало на Нирана, рук у этого нет, ему просто примерещилось в полутьме. А вот характерный снопик я нащупала. Вцепившись в него изо всех сил, я послала свою махару по руке, одновременно охлаждая её, пока вода между пальцами не замёрзла, как лужица на вершине горы ночью. Вскоре льдом покрылась не только моя рука, но и нога Нирана, и, наконец, опутавшая её дрянь. Замороженная, она не могла больше цепляться за воду, и легко выскользнула, когда я дёрнула вверх.
Джароэнчай вместе с охранниками отлетели на пару шагов и проволокли меня по настилу, потому что я не могла отпустить дрянь.
– Несите топор! – скомандовала я.
Буппа, замершая над брошенными склянками и ступками, подорвалась и побежала в дом. Ниран забился, пытаясь сбросить дрянь с ноги, но шансов на это не было, а вот меня он бы рано или поздно сбросил.
– А ну тихо! – рявкнула я. – Держите его!
Один из охранников заколебался, а вот второй, похоже, не первый раз имел дело с махарьятами и сразу кинулся на помощь, прижав ногу Нирана к доскам и навалившись всем весом.
– Вы мне ногу отрубите?! – в ужасе выпалил Ниран, вытаращившись на меня безумными глазами.
– Будете дёргаться, так обе! – огрызнулась я. – Эта дрянь потащит вас обратно, как только разморозится, и просто отцепить её невозможно.
Даже в ледяном панцире сноп гибких веток и водорослей, который я держала за хвост, сдавливал ногу Нирана всё туже. И лёд быстро таял, выпуская в воздух непередаваемо отвратный запах мертвечины, разлагающейся в донном иле.
Наконец прибежала Буппа – с топором и ещё двумя охранниками, которые тут же вцепились в Нирана руками, а в меня взглядами.
Я осторожно перехватила сноп подальше от ноги, прицелилась и рубанула топором поперёк тонких веток. Дрянь чуть не вырвалась у меня из руки, подбросив ногу Нирана на два локтя в воздух, раздался пронзительный свист, похожий на визг, и из надрубленного снопа брызнула чёрная кровь. Там, где она попала на одежду людей и доски террасы, зашипели прожжённые дыры.
– Помогите держать, – выдавила я сквозь невыносимую вонь. Глаза слезились, и в горле стояла желчь, но отодвинуться или даже отвернуться я не рисковала.
Самый бывалый охранник отпустил Нирана и подбежал ко мне. Я жестами показала ему, чтобы ухватился поверх моей руки – открывать рот в этом смраде хотелось меньше всего. Когда мужчина со всей силы навалился на сноп, я рубанула второй раз. На сей раз кровь брызнула ровно вверх и сожгла немного моих волос, но, к счастью, я успела отодвинуть голову. Пришлось рубить пять или шесть раз, пока наконец все ветки оказались рассечены. Ниран орал и метался – ему на кожу попало немного чёрной крови, а под местом разделки в настиле образовалась дыра в два кулака. Но всё же мне удалось победить смердящую дрянь, и после последнего удара она опала, выпустив потемневшую и отёкшую ногу Джароэнчая. Не мешкая, я оттолкнула охранника, выставила руку с разрубленным снопом над водой и прошептала заклинание вулканического пепла. Дрянь вспыхнула, как невзлетевший фейерверк, и распалась в моих пальцах в пепельные лепестки.