Страница 116 из 127
Вторая половина так же успешно справилась с заполнением чаши камушками, но у них обошлось без награды, совсем чуть-чуть не хватило, что печально, конечно. Была бы награда, я отдал бы её Ургу без всяких поползновений со стороны совести.
Следующим чувством оказалось осязание. Свисающие на дорожку ветку, стебли и листья резко стали тяжëлыми, сквозь них приходилось натурально продираться, чтобы просто пройти вперëд. Но всё же это куда лучше, чем запах, особенно его двойная доза в боях. Только со сменой чувства до меня дошло, что и появляющиеся варвары так же нестерпимо воняли. Как мы только выдержали всё это — не понимаю. Чудны дела твои, Камнерожденный.
«Вы же понимаете, как надо действовать?» — спросил я в эфир сразу же со сменой обстановки.
«Нас уже проинструктировали, хозяин, — отозвался Буран. — Будем делать всё привычно и скучно».
«А мне дышать не дают, — жалостливо протянул дракон. — А я так хочу-у-у…»
«Нагреешь тут всё, чешуйчатый, — буркнул медведь, — и так идти тяжело, а будет ещё и жарко».
Терпеть ещё большее давление тактильных ощущений там явно никто не собирался, камень всё же вещь такая, тепло держать умеет, пусть и относительно.
Меньше десяти минут нам потребовалось, чтобы выслушать финальное:
— ВСЁ!!! — от торжественного голоса добраться до последних весов.
Ну в самом деле, что трудного развести орков в шлемах и с полноценными мечами командой Костоломов, а после обыденно перебить в спину? С нашим опытом битв в этом конкретном подземе — абсолютно ничего, полторы минуты на каждую стычку, не больше. Мы даже толком отойти от места предыдущего боя не успевали, та половина тоже действовала максимально быстро.
Единственной, кто практически не принимала участия в последний стадии, оказалась Салвин. Свои знаки она израсходовано на первых шлемоголовых, больше ей было нечем атаковать и она отошла в самый конец, лишь наблюдая. По её ушам и поджатым губам легко можно было сказать, что ситуацией она недовольна, но сделать ничего не может. Впредь уроком будет, может, научится рассчитывать свои силы. Иначе сильной и умеющей ей не стать. Никому не стать.
На этот раз шарик вëл куда дольше, мы даже подумали, что приведёт в какое-то новое место, но нет, весы были привычны, как и гирька, на этот раз синяя полупрозрачная, как и выпадавшие камни. До полного заполнения нам не хватило совсем чуть-чуть, награду в этот раз мы не получили. Да и, честно говоря, не очень-то и стремились, особенно я со своей «отрицательной бодростью», как в этот момент выразился Себеш. Возразить было нечем, против правды киркой не помахаешь.
А вот другая половина свою шкатулку отхватила. Ас, заливаясь радостью, чуть ли не словами захлëбывался в попытке рассказать об этом. Понять его можно было с трудом, поэтому инициативу перехватил Буран, сначала поменяв «резко отупевшему от непонятного счастья чешуйчатому», а потом рассказал суть дела. Дракон же издавал нечленораздельные звуки удовольствия, поэтому опускать на землю — причëм буквально тоже, насколько я понял — его пришлось решением отдать одну из наград Ургу. Ас на пару секунд даже притих в эфире от такого, а потом набросился с гневной тирадой о глупом раздаривании ценностей. Пришлось стойко выслушать разбушевавшегося питомца, помня слова Германа об этом его отрицательном качестве. Десять минут после исчезновения последних весов мы никуда не шли, чтобы дракон мог спокойно выплеснуть свой гнев по поводу «тупоголового лорда». Новый шарик, на этот раз примерно втрое крупнее и жëлтый, наверное, устал призывно звать за собой, но продолжал это делать. А когда дракон закончил свою отповедь, я напомнил, что есть и вторая шкатулка, наша.
«Её и отдавай! — разгорячëнно завопил Ас. — Пусть там хоть сам Топор Камнерожденного, нашу шкатулку не трогай!»
«Уже знаешь, что там?» — удивлëнно спросил я.
«Нет, только чувствую, — гораздо спокойнее ответил дракон. — И если я не прав, можешь заковать меня в свою узкую башню, скажем, на месяц. Я готов!»
Вот только я не готов. Лишаться мобильности на этот самый месяц не хочется, но и отступать поздно. Соглашаюсь на пари с драконом и, отключившись от эфира, мысленно молю Арката о выигрыше Аса. Ну очень надо.
О непонятном ожидании никто ничего не говорит. Костоломы спокойны, как кирка, отложенная на время обеденного перерыва, Себеш по-доброму улыбается, будто знает о пари, Салвин недовольно рассматривает собственные руки, ей не до нас, Пактиквул лëг слева от меня и ни о чëм не беспокоится, а вот Ася насторожена и это передаëтся феям-новобранкам. Любимая пусть и не слышала нашего с питомцами разговора, но явно чувствовала, что там происходит что-то странное, сдерживать себя Ас даже не собирался.
Решительно встав, я объявил конец привала и первым пошëл за шариком. К моему удивлению, дорога обошлась без приключений. Странно, я ожидал какую-нибудь плотную заварушку, надо же как-то добыть пятую эссенцию, с запечатанным вкусом внутри. Но создавшему этот совсем не подземный подзем, видимо, было глубоко оранжево на мои ожидания. Мы просто дошли до расширения дорожки в полноценную площадь и пропасти за ним метров десяти в длину, напротив которой в нетерпении стояла вторая команда.
— Неожиданно, — в один голос произнесли Себеш и Ася.
На той стороне Ург тоже что-то говорил стоящему рядом минотавру, уши кассида при этом удивлëнно торчали чуть к нам.
В это время Огель забрался на спину Асу, тот взлетел, перелетел пропасть и приземлился на нашей стороне. Пактиквул уже едва ли не подпрыгивал от нетерпения в ожидании. И едва Огель оказался на земле, они воссоединились и жалобно зафыркали друг другу, видимо, делясь новостями и жалуясь на разлуку.
«В том числе и с тобой, лорд, — ехидно вбросил в эфир дракон. — Что один, что второй решительно были не согласны терять тебя, пусть и на время».
«А ведь когда-то они хотели меня убить, как и прочие лисы», — задумчиво протянул я.
«Не они, хозяин. Их нынешнее сознание началось с момента попадания под неудачное шаманство. Но я в этом особо не разбираюсь, чешуйчатый знает больше».
«Знаю, но сейчас ничего говорить не буду».
«Почему? Обиделся?»
«Не то время и место, лорд. В более спокойной обстановке я расскажу всё, что знаю, — пообещал Ас и, подумав, добавил: — По нашим лисам, само собой. Вообще всё рассказывать будет долго».
Пока мы болтали, я всё ближе подходил к повисшему над пропастью ослепительно-белому шару, слившемуся из двух жëлтых шариков. С той стороны навстречу мне также шëл Ург. Остановились на краях пропасти мы практически одновременно, он чуть раньше, но в значениях миллисекунд это не имеет значения. Что-то побудило меня поднять руку навстречу шару, и я не сопротивлялся этому, лишь фиксируя, как медленно тест время. Субъективно проходит пару минут, прежде чем пальцы полностью вытягиваются к цели, хотя понятно, что в реальности это заняло секунд пять, не больше. Ург делает ровно то же самое, мы практически одновременно тянемся к шару и между нашими руками, что характерно, опущенными, пробегает ядовито-розовая молния. В тот же момент пропасть исчезла, сменившись каменными полуметровыми плиточками, а под тем местом, где висел шар, появилась чаша. Не сговариваясь, мы с кассидом подходим к ней.
— Ты думаешь о том же, о чëм и я? — вкрадчиво спросил Ург.
— То же что и всегда, рынки, попытаемся захватить мир, — невпопад ответил я и, поняв это, добавил: — Это явно не отсюда.
— Я даже не знаю, о ком ты, — хмыкнул дроу. — С чашей что будем делать.
— Очевидно, заполнять эссенциями.
— А в каком порядке? Он же должен быть важным, иначе так загадочно не было бы.
— Всё может быть. Подзем совершенно точно индивидуальный, я бы ни на что не поставил.
С минуты мы молчали, изучая чашу. Ург прав, порядок должен быть определëнным, но как его понять? Подсказок нет, а попытка у нас одна.
— А что если заливать эссенции без разбора на скорость? — предложил я. — Хуже точно быть не должно.