Страница 2 из 15
— Я кофе, — решила настоять на своем Мира, она бы уже на сыре в соусе послала друга детства подальше, несмотря на его высокий пост, но сегодня он ей был очень нужен.
— Да это чай с молоком и специями! — захохотал Дэн. — Обычный кофе ты и так выпьешь, а здесь надо наслаждаться, получать гастрономическое удовольствие.
Решив уступить, Мира натянуто улыбнулась и, чтобы не психануть раньше времени, огляделась, рассматривая интерьер. Зал был небольшой, овальный, видимо, действительно имитировал форму лепестка. Все столики были заняты любителями восточных пряностей и карри.
— Дэн… — решила она начать разговор и выдохнула: — Я нашла.
— Что? Янтарную комнату?
Его издевательский тон заставил заскрипеть зубами. Да, она всю жизнь, сколько себя помнила, была увлечена этой идеей. У маленькой девочки было заветное желание найти сокровища. Однажды в детстве Мира даже собрала свою экспедицию. Просидев в местной библиотеке около года, а также окончательно достав директора краеведческого музея, она составила карту, где могла бы находиться Янтарная комната, тщательно изучив схемы замка Кенигсберг. Конечно, воображение дорисовало в голове все недостающие данные, но девочка была уверена в успехе. Скопив денег на завтраках и купив билеты на автобус до Калининграда для себя и Дениса, взяв в рюкзак только самое необходимое, они отправились навстречу приключениям. Но, к удивлению Миры, большой город встретил их недружелюбно, съестные запасы благодаря Дэну быстро закончились, а на месте, где, как была уверена маленькая Лара Крофт, они найдут Янтарную комнату, лежали бетонные плиты. Тогда Дэн начал ныть и жалобно проситься домой, но сейчас, сидя в кресле большого чиновника маленького города, вспоминал детскую историю, желая поиздеваться над подругой.
— Нет, не Янтарную комнату, — вздохнула Мира, пропуская колкость в его голосе, — хотя я уверена, что она до сих пор хранится в бункере под развалами Кенигсбергского замка, там же, кстати, и документы программы «Кенигсберг 13».
— Стоп, стоп, — засмеялся Дэн, и Мира в очередной раз удивилась, как из толстого хомяка в очках смог вырасти такой красивый мужчина. Даже она, подруга детства, иногда любовалась им, забывая, что это всего лишь Дениска Кузнецов. — Если ты настаивала на срочной встрече для того, чтобы, как в детстве, искать сокровища, то я, пожалуй, пойду. Между прочим, по телефону ты сказала, что у тебя вопрос жизни и смерти.
— Но это действительно так, — уже шепотом сказала Мира, аккуратно оглянувшись, — на меня вчера на улице чуть кирпич не упал.
— Чуть не считается, и вообще, город у нас старенький, фонд трухлявый, это я тебе как чиновник могу со всей ответственностью признаться, правда по секрету, никому больше не говори, — продолжал шутить Денис.
— Да ты не понимаешь! Мне позвонили и назначили встречу на конкретном месте. Я пришла, стою, подходит ко мне старушка, просит купить батон в лавке через дорогу. Я побежала, а когда вернулась, бабушка лежала на земле без чувств. Кирпич приземлился ей на макушку. — Мира вспомнила тот ужас, и от пережитого страха свело горло.
— Повторять про фонд не буду, — уже серьезней сказал Дэн, — но неужели ты думаешь, что киллер, скучающий с кирпичом на крыше, перепутал тебя, молодую и красивую, с бабулей? — скептически закончил он свою версию.
— За молодую спасибо, за красивую тоже, но ответ — да, мог.
Мира достала из сумки голубой берет и положила на стол.
— Красивая вещь. — Денис как интеллигентный человек на всякий случай похвалил ее. — Продаешь? — зачем-то поинтересовался, видимо, не зная, что говорить.
— Нет, — серьезно ответила Мира, — это улика. У бабушки был такой же берет, один в один.
— Да, — вздохнул Дэн огорченно.
— Вот именно, — воодушевилась Мира, на минуту решив, что убедила оппонента.
— Да, Березовая Мира Михайловна, дела действительно плохи, — опять вздохнул он.
— А я тебе что говорю, — поддакнула Мира и совсем сникла.
— Если ты, — продолжил Дэн, — в свои тридцать лет носишь берет как у бабули, то пора уже бить набат, — закончил грустно и тут же рассмеялся.
Не ожидая такой реакции, Мира надулась. Да что там, уже решила, что скажет Дэну все, что о нем думает, и уйдет, прикидывая мысленно самые обидные для него детские воспоминания. Но от скорой смерти друга спасла девушка-официантка. Она принесла огромный серебряный поднос, полный яств. На нем были лепешки разных размеров, соусы и приправы. Расставляла она все очень красиво, и Мира, словно под гипнозом, залюбовалась. Но магию сервировки прервало неловкое движение чудесницы — зацепив шифоновым шарфом, который был частью костюма, вазочку с соусом, она опрокинула его на любимую голубую юбку Миры.
— Ой, извините, — защебетала официантка, — простите, я все исправлю, — на ее глазах появились слезы, — я первый день работаю, все, меня теперь уволят.
— Где у вас туалет? — спросила Мира, стараясь не расплакаться вместе с официанткой.
— Давайте провожу вас, — быстро спохватилась та. — В нашем зале он занят, там засел какой-то посетитель и уже полчаса не выходит. Мы даже думали вызывать охрану, пусть разбирается. Сходите в соседний зал, китайский. Он арендован под небольшое торжество, но гости выкупили его полностью. Думаю, там вы легко попадете в туалет без всякой очереди.
Вздыхая, Мира вышла в круглый холл ярко-оранжевого цвета, обозначающий серединку цветка. От расстройства из головы совершенно вылетело, направо или налево сказала идти официантка. Вдруг из-за двери, за которой, видимо, была кухня, вышла кошка. Даже не вышла, а будто одарила своим появлением как королева. Пушистая, трехцветная, эта высокомерная красавица так же торжественно подошла к девушке и потерлась о ее ногу.
— Что, почуяла еду на юбке? — упрекнула животное в корысти Мира. — Прости, облизать не дам.
Она не любила кошек, считая их слишком своенравными домашними животными, куда лучше собаки, преданные, веселые, всегда рядом с хозяином, а не только когда питомцу хочется есть.
Решив, что юбка не ждет и ее еще можно спасти, Мира осторожно заглянула в соседний зал. В нос ударил резкий запах смеси корицы, имбиря и чего-то еще, похожего на анис.
«Может, индийская кухня еще ничего, — промелькнуло в голове у девушки. — Если китайская так едко пахнет, то есть ее, скорее всего, вообще невозможно».