Страница 9 из 18
— Я заварила травяной чай, — сказала мама. — Надеюсь, поможет.
— Надеюсь, — ответил Вэл и вернулся в кухню.
Было почти пять часов вечера, когда он покончил с завтраком. С одной стороны, Вэл обрадовался — уже скоро можно будет снова отправиться в бар. Но с другой — было еще совсем светло, апрельские вечера раздражали своей заторможенностью после стремительных зимних сумерек.
Вэл не выдержал и набрал другу.
— Мика, живой? Как насчет закрепить эффект?
— Эффект? Ты вообще помнишь, что вчера было?
— Нет, а ты?
— Очень смутно. Мне кажется, мы круто облажались.
— Стоп-стоп-стоп. Больше ни слова. Встречаемся в «Карете» через час. Я без бокала не готов базарить о вчерашнем.
«Каретой» назывался небольшой паб в полуподвальном помещении на Старом Арбате. Не в каждом приличном заведении Вэла сейчас бы приняли с распростертыми объятиями — небритого, с торчащими в разные стороны волосами, со стеклянными глазами и в небрежной полуспортивной одежде.
Вэл очень просто относился к своему внешнему виду, своей речи, да и жизни в целом. Но проницательный человек всегда мог разглядеть в нем выходца из интеллигентной семьи. Его сильной стороной было умение без труда поддержать разговор на интеллектуальную сложную тему. На подготовку к подобным темам у иного человека, стремящегося произвести впечатление и показать свою эрудицию, ушли бы дни или даже недели. Любой, кому приходилось выступать его оппонентом в споре, потом жалел об этом, поскольку оказывался не в состоянии противостоять его тонкому уму, юмору и находчивости.
Внешне Вэл контрастировал с утонченной и элегантной Сюзанной, но именно она как-то раз, перечисляя причины любить такого неотесаного и грубого на первый взгляд мужлана, сказала: «Мне за тебя никогда не будет стыдно, знаешь? Каким бы ни было у человека первое впечатление, ты всегда заставишь его уважать себя. Так случилось и со мной. Не потому, что ты старался мне понравиться, а потому, что просто был собой. Я встречалась с мужчинами и уговаривала себя делать им поблажки — скидки на воспитание, происхождение, недостаток образования. А ты — полный сосуд, содержимым которого я наслаждаюсь, пью его и не могу напиться». Вспоминая эти слова, Вэл раз за разом убеждал себя в том, что никого лучше она не нашла и не найдет и именно поэтому не блокирует его номер.
Единственное, чего не ожидала Сюзанна, — это того, что он окажется так жесток. Но его строптивость стала неожиданностью и для него самого. Быть может, в глубине души он надеялся, что она все-таки бросит все и приедет к нему. Быть может, он ждал жертвы, на которую его любимая оказалась неспособна.
— Здоро́во. Дэну не звонил? — спросил Мика, снимая легкую куртку.
— Не думаю, что он так быстро очухался после вчерашнего. Слабачок, обычно после пинты пива полдня в лежку.
— Тоже верно. Но, может, он что-нибудь помнит?
— А ты помнишь?
— А ты?
Никогда еще их разговор не носил столь загадочный характер. В этот момент они оба ощущали острую потребность в третьем товарище, что случалось не так часто. Дэн обычно много нудел и мало пил. Вернее, недолго пил. Поскольку быстро отключался. Но сегодня его не хватало, без него пазл не складывался.
— А вот и он, воробышек, — Вэл поднес к уху вибрирующий айфон. — Бессмертным будешь! Только о тебе вспоминали, — он нахмурил брови, Мика подался вперед. — Ладно, ладно, не кипятись. Ждем в «Карете», без тебя не начинаем.
— Ну, чего там? — нетерпеливо спросил Мика.
— Обиделся, — пояснил Вэл, — что без него похмеляемся. Сейчас примчится.
И в самом деле. Не прошло и тридцати минут, как в полутемное помещение влетел Дэн. Выглядел он безупречно, особенно на фоне помятых в прямом и переносном смыслах товарищей.
Вопреки их ожиданиям, Дэн не схватился первым делом за меню, а бросил им под нос конверт из «Инвитро» и плюхнулся на стул, ослабляя галстук, повязанный поверх идеально выглаженной рубашки. Пока он пристраивал к стенке свой портфель, Вэл присвистнул:
— Мы всего лишь сходили в стрипбар, а он уже проверился! Ну ты и алармист!
— Значит, про бар ты помнишь? — осторожно поинтересовался Мика. — А про то, что было после бара, утром?
Вэл поджал губы и, отведя глаза, уставился на висящую на стене футбольную бутсу.
— Странно, — сказал он, — и почему мы тут ни разу футбол не смотрели?
Мика безнадежно развел руками и съехал по стулу.
— Ну, ладно-ладно. Я помню, что мы задумали какую-то хрень с этой танцовщицей, кажется, даже скинулись в кругленькую сумму. Но вот потом… Почему я весь в говне пришел домой? Нас вышвырнули, что ли, оттуда?
— Потом мы ее трахнули, — тихо сказал Дэн.
Мика заерзал на стуле, облокотился о стол и уронил лицо в раскрытые ладони.
— Блядь. Я надеялся, что мне это приснилось.
— Пацаны, а что за траур? Даже если и так — слегка диковато, конечно, в нашем возрасте вот так развлекаться, но мы пришли в заведение, кишащее проститутками, заплатили и логически зафиналили цепочку событий. Жаль, правда, что ни хрена не запомнили за такие деньги.
— Ты помнишь сумму, но не помнишь, что было? — продолжал допытываться Мика.
— Мы бухали их зеленую фирменную дрянь.
— Вот именно! — громко произнес Дэн. — Они опоили нас!
— Ага, околдовали, — усмехнулся Вэл.
Мика с тревогой переводил взгляд с одного собеседника на другого.
— Я не шучу, — с профессорской серьезностью продолжил Дэн. — Неужели вы не заметили ничего странного? Я пока молчу о том, что мы, как животные, залезли толпой на одну проститутку. Лично я тогда вообще ничего не соображал. А вот мое утреннее состояние меня очень сильно насторожило. Это был эффект дереала. Дереализация. Обычно с этим состоянием разбираются психотерапевты. Но и у психически здорового человека оно может наблюдаться после применения синтетических препаратов, длительных запоев или при панической атаке. Сечете?
— Ну, еще бы! Столько выжрать за раз — рекорд даже для меня. Как ты выжил, я вообще удивляюсь! — пробасил Вэл.