Страница 8 из 19
3. Возвращение
Вот это неожиданность. Сюрприз так сюрприз. Я прикрываю глаза рукой, словно закрываюсь от ослепительного источника. Такой красоты никакое зрение не выдержит.
— О… — шепчу я. — О, Ирина…
— Паяц, — беззлобно, но и без улыбки констатирует она и подходит ближе. — Вы что тут, инъекцию делаете.
«Ну, подумаешь, укол! Укололся и пошёл», — всплывают в памяти строчки из Михалкова в особо художественной интерпретации Кота.
— Можно я ему поставлю? — спрашивает Новицкая, тяжело глядя на Оленьку. — Я шлепком умею. Он даже не ойкнет у меня.
Она осматривает бедную медсестричку, как лошадь на базаре, ту аж в краску бросает.
— Что вы, — лепечет она, — нам шлепком категорически запрещают. Да и вообще, не положено. Я сама.
Она подходит ко мне с тыла и массирует мне зад спиртовой ваткой.
— Расслабьтесь, пожалуйста, Егор Андреевич, — переходит она на «вы», включая режим самосохранения.
Я, конечно пытаюсь, но полностью расслабиться в ожидании прокола филейных частей, не могу. Никогда не мог, а сейчас ещё и Ирка взглядом прожигает, как гиперболоидом. Вздрагиваю, всем телом и даже чуть морщусь, от того, что это вздрагивание отзывается маленьким электрическим ударом в плече.
Ирина изгибает уголки губ в ухмылочке. Как у неё это получается? Вроде баба, как баба, даже вот будто издевается, да только от этой ухмылки меня всего пробирает, хочется вскочить и схватить её в охапку. Вот, учись, Оленька, у прирождённых королев. И Оленька, должно быть, понимает масштаб потенциальной конкурентки и учится. Ну, и молодец.
— Ну и как ты тут живёшь, товарищ Егор? — спрашивает она, когда медсестра выходит из палаты. — Девок щупаешь?
— Ириша, ну как ты можешь такое говорить! — возмущаюсь я. — Вот Даниил Григорьевич не даст соврать. Я ему тобой все уши прожужжал.
— Здравствуйте, барышня, — улыбается генерал, подыгрывая мне. — Вы значит и есть та самая Ирина? Только о вас и говорит. Даже в бреду.
Она хмурится, берёт стул и присаживается, закидывая ногу на ногу, почти как в «Основном инстинкте». Только она несравненно лучше, чем какая-то Шерон Стоун.
— Я без подробностей, честное слово, — едва сдерживая смех, продолжаю я.
Смех из меня рвётся не из-за этих шуточек, а потому что меня переполняет радость. Я действительно очень рад её видеть.
— Так, прекрати уже свой цирк дурацкий. Я же тебя насквозь вижу, Брагин, — говорит она и перекладывает ногу. — Достукался, значит, доигрался в суперагента, или в кого ты там играешь обычно?
— Какая же это игра? Ты же видишь, враги стреляли, грудь пробили, пуля всего в двадцати сантиметрах от сердца прошла, едва жив остался. Мне, между прочим, медаль обещали серебряную.
— А золотую кому? Стрелку, что тебя не дострелил?
— Нет, ну зачем… Стрелок уже в тюрьме, а медаль может и не серебряная, но точно посеребрённая. За отличную службу по охране общественного порядка… Или как-то так. Так что готовь мне место, пойду к тебе замом. С медалью.
— Нос у тебя, Егорка не дорос ещё. Рассказывай давай, куда вляпался.
— Да, случайно зацепило. Не в том месте не в то время оказался… Ты знаешь что… Помоги-ка мне на спину перевернуться.
— Не в том месте, — она качает головой и, поднявшись со стула, наклоняется надо мной.
— Только с рукой осторожнее, с правой.
Она аккуратно просовывает свою руку и вдруг прижимается и нежно меня обнимает.
— Я скучала, — тихонько шепчет прямо в ухо.
— Я тоже, — шепчу я в ответ, а у самого по коже огонь проносится, электрический импульс, заставляющий дыбом встать каждую даже самую маленькую волосинку.
— Ладно, — говорит Ирина высвобождаясь из объятий и возвращаясь на стул. — Слушай. Планы меняются. ВССО не будет.
— Почему? — хмурю я брови. — Я уже работу планировать начал.
— Ну, можешь сходить в штаб и поделиться своими идеями, ребята будут благодарны. Но самому тебе сейчас какие стройотряды?
— Блин… Я уже несколько объектов подыскал в Узбекистане. И это же ещё на следующий год, успею поправиться.
— Я смотрю, прямо любимая республика у тебя Узбекистан в последнее время.
— Нет, пока любимая республика — это Латвия, потому что, мы вместе туда…
— Прекращай эти дела, — строго говорит Ирина, бросая быстрый взгляд на соседнюю койку, туда, где генерал читает газету, пытаясь не слушать наши разговоры.
— Короче, ВССО отменяется.
— А ты-то? Всё по плану?
— Да, по плану. Я сейчас ездила… на новое место работы, там всё подтверждено. Так что в этой части мой план действует. Через месяц примерно или, может, чуть позже поеду. Но на моё место придёт твоя широкозадая подруга, поэтому соответственно в штабе ВССО вакансий не появится.
— Как так? — удивляюсь я. — Ты же сказала, что ей рано ещё.
— Да, сказала, потому что так думала. И сейчас думаю точно так же, но товарищ Ефим хочет, чтобы всё пошло по-другому. Ну, и не только он. В общем, если в ближайшее время ничего не изменится, будет вот так. Тебя на её место, разумеется, никто рассматривать не будет, но у тебя и так место хорошее, равнозначное, между прочим, месту первого секретаря райкома.
— Ну, нет. У нас организация маленькая, куценькая. Но мне, раз со стройотрядами глухо пока, другого и не нужно. И там хорошо.
— Ну ещё бы, одни девки вокруг.
— Ну, уж ты скажешь, а наладчики, а руководство?
— Хорошо-хорошо, убедил. В общем, перспективы такие, спокойно лечись, выздоравливай, и выходи на работу. Дел у тебя много. Алёшина, конечно, девка толковая, справляется в твоё отсутствие, но зам есть зам. У вас проверка закончилась, кстати.
— Ну и как там, кто кого — «Комсомольский прожектор» или директор?
— Нарушений не выявлено. Но этот майор сам подозрительный тип, так что ты когда вернёшься изучи доклады с результатами проверки.
— Хорошо, изучу.
— Может, покажешь кому-то.
— Лады, — киваю я.
— Ну, вот и всё, что хотела сказать тебе о делах.
— А я вот тоже хотел с тобой поговорить о деле.
— Да ну?
— Ага. Есть у нас с ребятами идея одна. Если получится, можно будет её масштабировать сначала на область, а потом и на союз замахнуться. Если успеешь до своего назначения, войдёшь в анналы, как первопроходец. Тема огонь, хорошая очень.
— Масштабировать, — пробует она словечко на вкус. — Ладно, выкладывай. Идея не секретная?
— Нет, не секретная, наоборот, мнение боевого генерала мне не повредит.