Лётчик. Фронтовая «Ведьма»

Я пустил «яшку» на встречный курс немцам. Как только поймал одного в прицел, сделал с десяток выстрелов. И попал, «мессер» тут же задымил и вышел из боя. Взял на «боевой разворот» и через полминуты в прицеле ещё один, снова использовал пушку, и снова попал, аж кусок крыла отлетел. «Худой» камнем рухнул вниз. Если так будет везти, может отобьюсь? Меня попробовали зажать в горизонте, пустив очередь по моему курсу. Показывают суки, что мне садиться надо. Вон и немец большим пальцем вниз тычет. Показываю ему средний палец, а вдруг он знает, что это за жест. И сразу набираю высоту практически вертикально. Немцы кругом по спирали также набирают высоту. Посчитал, ещё три пары. Значит два немца всё же погнались за Николаем. Роняю самолёт в «сваливание». Ты смотри не стреляют! И в правду хотят живым в плен взять. Ну что же, держите подарок. В пикировании ловлю в прицел одного, очередь. Есть. Капец котёнку, гадить не будет. Начинаю тут же крутить «бочку», на спираль. Так, ещё пятеро. Начинаю крутить «виражи», немцы пытаются перестроиться, но я захожу одному в хвост, огонь. Попадаю очередью прямо в фонарь кабины. «Мессер» клюнул вниз и пошёл прямиком к земле. Взрыв. Четверо в остатке. Снова набираю высоту и вижу пару «худых». Это что новенькие, или от «Скворца» отстали? Делаю фигуру «колокол», попадаю чуть ниже вновь прибывших, задираю нос и очередь крупным калибром. Ещё один. Но сука, их ведь снова пять. Набираю высоту и в «штопор». Немцы наверно охренели от моих «ПА». Я вам «Гансы» ещё не так станцую, понадобится и «лебединое озеро» в воздухе исполню. С пятисот начинаю выводить из штопора. Оказываюсь ниже всех своих противников. Задираю нос и полный газ. Двигатель можно не беречь, моему «яшке» долго не прожить. В прицеле «худой», даю длинную очередь из пулемёта и одновременно стреляю из пушки. Калибр 20 мм вам вдогонку. Попал. О-па! Да я не в одного попал, второй сам налетел на мою очередь. Молодой наверно неопытный. Минус два. Но в этот момент удача отвернулась, а может немцы решили, что шутить опасно для здоровья. У услышал стук по фюзеляжу, а мой «яша» резко начал падать вниз. Вымотался я капитально. Перегрузки запредельные. Открываю фонарь и вываливаюсь вместе с парашютом. Хлопок над головой, и я парю к земле. А немцы не стреляют, кругами ходят вокруг меня. Ну что же размен достойный. Из десяти минус семь. А внизу вижу машины, и они явно не с красноармейцами. Эх, жизнь моя жестянка! Повесят наверно за мои проделки. Пострелять в них что ли из ТТ? Хороший пистолет, но с такого расстояния не попаду. Нет, пожалуй, может просто в плен возьмут, а там сбежать получиться.

Николаю Смирнову было не по себе. Он ушёл в облака у побережья и «мессеры» потеряли его. Набрав высоту по спирали, он не пошёл в сторону линии фронта, а вернулся назад. Вынырнув из облаков на большой высоте, Николай увидел начало боя. «Ведьма» двоих сбила практически сразу. Он даже восхитился мастерством девушки. Сердцем он рвался ей на помощь, а умом понимал, что от десятка не отбиться. Да и не умеет он летать как Женька. Она реально чёрт в юбке, ну или ведьма. Николай и раньше никогда не видел, чтобы так летали, хотя авиацией увлекается давно. И сомневался, что в полку вообще есть подобные лётчики. Ему дан приказ, Николай пустил самолёт в облака, напоследок замечая, как Женя сбила ещё одного «мессера». Пока возвращался, искусал в кровь губы. Николаю представлялось, что в него будут тыкать пальцем и называть предателем и трусом. Через сорок минут он запросил посадку на своём аэродроме. Выскочив из самолёта, он сбросил парашют и быстрым шагом направился в штаб. Аэродром был полупустой. Личный состав вылетел на задание. В штабной землянке находились Гладышев и Гарин.

— Поставленная задача выполнена? — спросил командир, но Николай не мог слова сказать, в горле застрял ком.

— Ну ка на выпей, — особист налил из фляжки водку в стакан и подал Смирнову.

Проглотив водку, Николай закашлялся. Через полминуты смог говорить.

— Задание выполнено, товарищ гвардии полковник, — произнёс он глухо и опустил голову.

— Где «Ведьма»? Тьфу, где Красько? Рассказывай по порядку, — и полковник усадил Смирнова на скамейку.

— Зашли на город, нас не обнаружили. Точнее обнаружили, но не сразу. Успели полетать над городом, пока немцы открыли огонь из зенитных батарей. Мы к окраине, там укрепления сфотографировали. Женя над немцами пролетела, листовки сбросила. А потом увидели четверых, а за ними ещё шесть. Она мне приказ, орёт как оглашенная. Трибуналом стращала, если приказ не выполню. Ну я к линии фронта рванул, думал она за мной. А она в атаку на «худых». Двое за мной увязались. Я в облака, отстали гады. Решил вернусь, не могу я быть предателем. Поднялся выше и на высоте вернулся. Видел, как она двоих сняла, походя. Как будто играет с ними. Мля, будто ей шуточки. А потом… Потом я понял, что приказ выполнять надо. Видел, как Женя ещё одного в дребезги. Ушёл по облачности. Над линией фронта сделал несколько снимков. Вот и всё, — Николай повесил голову и замолчал.

— Ты всё правильно сделал, сынок. Такая наша доля лётчиков. Хоронить Женю заранее не надо. Она должна выкрутиться, везучая она. Иди отдыхай, — комполка хлопнул Николая по плечу и тот вышел.

Гладышев не заметил, что из глаз Николая текут слёзы. Полковник сел за свой стол и задумался. Майор Гарин помолчал с минуту, потом заговорил с командиром.

— Иван Васильевич, есть у меня во фронтовой разведке приятель. Мы с ним в 41-ом под Могилевом воевали. Я к нему по-тихому обращусь. Кому бы другому не сказал, а тебе скажу. Есть в Таганроге подполье. Попробуем узнать, как там всё случилось, — и майор что-то записал в блокноте.

Гарин не обманул, он действительно поговорил со своим товарищем из разведки. А через два дня, подошёл к Гладышеву.

— Василич, пришла информация по «Ведьме».

— Что там?