Страница 86 из 92
Кузар сидел в бывшей спальне матери, откинувшись на спинку кресла. Жандармы еще не были до конца покорены, но он уже мог не беспокоится о преследовании. Смотрел в потолок и слушал песнь Повелительницы. Он почти не моргал, на потолке кружились темные звездочки, какие появляются, когда долго смотришь в одну точку. Под ритм песни клубились потоки магической энергии — тяжелая темная стелилась у самого пола, копилась в углах, за мебелью. Светлая прозрачными облаками поднимались к потолку, люстре. В каждой из них частицы магии кружились в хороводах.
Бездна сегодня гремела. А ведь странно. Во времена Кузара она никогда не была такой активной, такой громкой. Неужели он и Мышь… Катерина… добровольной жертвой смогли изменить Бездну? Это что же получается, не только Бездна дала ему могущество, но и он освободил свою Повелительницу от долгого заточения? Как будто без своих любимых детей в Китеже и она сама не могла быть свободной.
Так возрадуйся, Китеж, Кузар всем вам принесет свободу. Хотите вы того или нет.
В замке повернулся ключ, Кузар устало поморщился. Полёвка. Что с ней делать? Преданная, верная и такая бесполезная теперь. Полицмейстеры о нем не беспокоятся, артефакты внутри Управления они так и не вернули, Кузар легко подчинит их всех.
— Дорогой, я дома! Вот принесла угощений, надо же отпраздновать! Такой день!
Что отпраздновать? Рождество, ну конечно. Тут же Бездна так поет, какие еще нужны ритуалы? Слушай свою Повелительницу, наполняйся магией. Он не сдвинулся с места и продолжил смотреть на танец потоков под древний напев. Который не слышал никто, кроме него, Кузара.
— Дорогой? — Полёвка заглянула в приоткрытую дверь, ее глазки-бусинки блеснули в проеме. — Всё в порядке? Я могу тебе чем-то помочь?
И Кузар вздрогнул. Повернулся к Полевке и сглотнул ком в горле. Будто не она, а Катерина, Мышь, стояла сейчас в дверях и не сводила с него внимательного преданного взгляда черных глаз. И слова, те же самые. И даже интонация, такая просящая.
И песнь Бездны ударила барабанами, голос ее взвился, загрохотал торжественно и призывно.
Кто он такой, чтобы отказывать этой женщине в просьбе и ее желании?
Кузар улыбнулся, широко, искренне:
— Да, ты можешь мне помочь.
Глаза Полёвки вспыхнули, она робко улыбнулась и протиснулась в комнату:
— Сейчас?
— Ну а куда тянуть? — пожал плечами он и протянул руку. Она подошла и вложила свою маленькую холодную ладошку в его. Кузар ободряюще ее стиснул и поднялся с кресла.
— Секундку, Леночка, — кивнул он, и не выпуская ее ладони, подошел к письменному столу и извлек из ящика «Каплю» — артефакт, что разработал сам так много лет назад. Кристалл в проволоке и плетении заклинаний — на стыке высшей магии и физической механики. Положил в карман. Снял очки и положил их на столе.
— Пойдем.
— Куда? — растерянно улыбаясь, пробормотала она. Хлопала глазками, теребила свободной рукой подол платья. Будто ждала какой-то чудесный сюрприз. Кузар улыбнулся.
— Я покажу тебе главное чудо Китежа.
Она кивнула, он пожелал — и вот они уже оказались в мраморном зале опустевшей на Рождество Темной Гимназии. Полевка ошарашенно вертела головой по сторонам, крепче сжимала руку Кузара.
Сам Кузар отправил импульс заклинания в сторону дежурного куратора, чтобы не беспокоил и уверенным шагом прошел к лестнице. Возвел руку над плитой с мозаикой, и она послушно отодвинулась в сторону. Песнь струилась и гремела, Кузар глубоко вдыхал каждый глоток воздуха и, как завороженный, спускался по ступеням вниз. Не обращая внимания, как Полёвка испуганно, но покорно, прижимается к его плечу.
А вот и сама Повелительница, череда алтарей перед ней. И крешендо кульминации ее песни, Кузар успел. Полёвка напряглась и отстранилась от Кузара, в то время как он сам мановением руки развешивал огоньки под куполом пещеры перед провалом. Внимал песни, дышал магией, освещал жертвенный алтарь.
— Что ты хочешь? — пискнула Полёвка.
Кузар широко улыбнулся и кивнул. Сделал к ней шаг. Она распахнула глаза и отшатнулась. Еще немного и заверещит, испортит такой миг, такую музыку!
Один импульс — и изо рта Полёвки больше не донесется ни звука. Второй — ее отнесло на алтарь, тот с воронами. Медленно подошел и сомкнул руки у нее на шее.
Нет, все-таки совсем не похожа на Катерину. Вырывалась, пыталась спастись. Но шанса у нее не было.
Двумя часами позже Кузар сидел в кресле в бывшей спальне матери на Остроженки. Смотрел в потолок, но прекрасная песнь стихла, а потоки магии перестали под нее танцевать. На сердце у него было спокойно. Кузар глубоко дышал и особенно остро чувствовал каждый миг жизни. Завтра обязательно нужно навестить Настеньку и подарить ей что-нибудь особенное на Рождество. Она будет рада. Его маленькая пророчица. Она поможет освободить Китеж.
Мысли прервал стук в дверь. Кузар поморщился. Прикрыл глаза, отправил импульс заклинания — Обухов. Чего это его принесло. Мотнул пальцем, замок повернулся, дверь в комнату открылась.
— Что-то срочное? — Кузар открыл глаза и повернулся к проему, в котором только что показался Обухов все в той же кожаной куртке.
— Вас видели в гимназии, у Бездны, Кузьма Юрьевич, — бесстрастно сказал он. Кузар поморщился.
— Разобрался? — Обухов кивнул. — Кто был?
— Гимназисты.
— Ты же их не тронул? — Кузар вскинул брови. — Детей мы не трогаем
Обухов улыбнулся:
— Все в порядке. Но за ними присмотрят.
Кузар кивнул и вернулся в кресло.
— Как мой артефакт внушения у Субботина?
— Отлично работает, Кузьма Юрьевич. Еще день-другой, и Субботин не выдержит.
— Его сменит…?
— Курпатов. Глупый, но ради должности пойдет на что угодно. И в расход потом пустить при случае можно.
Кузар кивнул и закрыл глаза.
— Хорошо, Обухов, хорошо. Еще немного, и Кремль будет наш.
— Приступим после нового года?
— Да. Воздействовать на граждан будет легче.