Страница 4 из 15
«Сегодня ночью я, наконец-то, убью Элизабет.
Сколько потребовалось лет, чтобы моя ненависть достигла крайнего предела. Сколько лет я копила обиды и унижения, считала раны и кропотливо измеряла боль, причинённую мне этой женщиной…
Прекрасно помню тот момент, когда я впервые поняла, что страстно желаю её убить… Она стояла на краю бассейна, загорелая, невероятно красивая, вся в сверкающих капельках воды, и радостно улыбалась своему очередному, кажется, третьему по счёту, мужу. Она была как луч солнечного света – вытянутая в струнку, яркая, божественная.
И тут появилась я – толстая неуклюжая девочка. Остановилась, неуверенно переминаясь с ноги на ногу, прижимая к груди потрёпанного зайца. Девочка с заплаканными глазами и пухлыми, как булки, щеками. Я вовсе не походила на очаровательную малышку, в глазах Элизабет я была настоящей уродиной.
Гримаса отвращения исказила её прелестное лицо. Ни капли сочувствия к ребёнку, только что потерявшему обоих родителей…
Она со вздохом посмотрела на своего нового мужа, развалившегося в шезлонге у бассейна. Их уик-энд, да и вся последующая жизнь, были испорчены моим появлением. Ведь отделаться от маленькой родственницы будет не просто…
– Фу, он же грязный, – нагнулась ко мне Элизабет и возмущённо дёрнула зайца за ухо. – Отдай, я выкину это старьё.
– Нет, – чуть слышно ответила я. – Он мой друг.
– Отдай, я кому сказала! Эй, толстушка, я тебе говорю! Ты не у себя дома, вообще-то. Мне тут грязь не нужна. В твоём дурацком зайце, наверное, давно завелись клопы!
Элизабет рванула игрушку из моих рук. Я сопротивлялась, защищая милого друга, моего Томми. Он всю жизнь был рядом со мной. А сейчас, когда погибли родители, когда я лишилась дома, и вовсе стал единственным напоминанием о прежней счастливой жизни.
Элизабет не отступала. Старый материал треснул, я вскрикнула, шея бедного Томми лопнула – так, словно убийца-маньяк полоснул по ней ножом. Я в ужасе уставилась на растерзанного друга, для меня этот заяц был живым, это словно мне перерезали сейчас горло.
Чем ей помешал мой зайчик? Это был мамин подарок, хотя я и не запомнила того момента, когда впервые его увидела – мне подарили его на двухлетие. Томми спал в моей кровати, я доверяла ему все секреты, рассказывала о прошедшем дне, советовалась. Конечно, он немного поистрепался за восемь лет работы психоаналитиком…
Элизабет воспользовалась моим замешательством, выхватила игрушку и завершила казнь: разодрала зайца едва ли не в клочья.
– И не вздумай реветь из-за этого старья! Фу, да из него же труха сыпется, даже и прикасаться противно!
– Не плачь, Энни, мы тебе нового купим, – донёсся из шезлонга голос мужа Элизабет. Мужчина был явно напуган этой сценой. Однако даже не попытался защитить меня.
Я давилась рыданиями, утирала красные щёки кулаком, содрогалась и всхлипывала.
– Когда ты плачешь, ты ещё противнее, – сморщилась Элизабет. – Заканчивай истерику.
И тут… И тут я вдруг улыбнулась. Сквозь слёзы и отчаянье, сквозь красную пелену ярости. Потому что внезапно поняла, что наступит день, и я её убью. Пусть не сразу, пусть даже пройдёт несколько лет, но я обязательно отомщу Элизабет за её чёрствость и бездушие.
Эта отчётливая, ясная мысль придала мне сил.
Да, это случится.
Когда-нибудь я обязательно её убью…»
– Надо же, какие страсти, – пробормотала я, закрывая книжку. – И, тем не менее, интересно. Ребёнка жаль. Если бы на мою Натку вот так же накинулась какая-то мегера – я бы вмиг уничтожила гадину.
Но бедную маленькую Энни было некому защитить…
Глава 3. По стопам знаменитого японца
Настя вернулась в десять вечера.
– Шопинг – это увлекательно, – сообщила она с порога. Её красивые карие глаза загадочно блестели, в пухлой ручке она сжимала два бумажных пакета с фирменным логотипом. – Спасибо, что выгнала меня из номера с пачкой евро в кармане!
– Пожалуйста.
Настя попыталась прижать меня к своей объёмной груди и расцеловать в обе щёки.
– Не надо нежностей! – отпрянула я. – Вот ещё! У французов уже научилась? Так, а что ты купила? – Я с сомнением осмотрела два крошечных пакетика.
– Шарфики. Мне и тебе, – торжествующе объявила Настя и достала нечто яркое и блестящее, навевающее ассоциации с индийскими фильмами.
– Мне-то могла ничего не покупать.
– Захотелось. Ты так добра ко мне, Лена!
– Вот ещё!
– Привезла в Париж, поселила в шикарном отеле… А перед поездкой ещё и шмоток накупила.
Да, пришлось приодеть слонёнка. Иначе Настя в своём мрачном траурном балахоне (после смерти любимой тётушки она с ним не расставалась) распугала бы всех клиентов в Вильпенте. Громадный выставочный комплекс был наполнен циркулирующей публикой, наш красочный стенд привлекал внимание, а значит, мы тоже должны были выглядеть в высшей степени очаровательно.
Поэтому накануне отъезда я силком затащила Настю в магазин «Роскошная», где размеры меньше пятьдесят четвёртого считались смешным недоразумением, а дамы весом менее ста кило – ошибкой природы, и там мы выбрали несколько нарядов.
– Какой у нас красивый номер! – подруга с удовольствием упала в кресло. – Ноги гудят. Уморилась. Боже мой, нам опять принесли эти восхитительные пирожные! И ты до сих пор ни одного не съела?
– Погоди-ка. Ты ходила по магазинам целый день и купила лишь два шарфика?
– Не только по магазинам, – взгляд Насти воровато забегал. – Я дошла до Лувра, а потом до Эйфелевой башни… Гуляла по Марсову полю. Это же Париж!
– Ты обманываешь. Наверняка, зависла в каком-нибудь ресторане, где попробовала половину меню. Тупо спустила все деньги на еду! Настя!
– Здесь всё такое вкусное, – проныла чревоугодница. – А что у тебя за книжка? – быстро сменила она тему.
– Подобрала в кафе.
– Вот видишь! Ты тоже была в кафе.
– Но я там заказала бокал вина и кофе.
– Я так не могу, – вздохнула Настя и взяла в руки книгу. – О чём она? Английская! – в её голосе звучало уважение.
Когда я исправляю документы, написанные на английском, или разговариваю по скайпу с китайскими партнёрами, Настя смотрит на меня, как на какое-то божество. Сама она не знает ни одного иностранного языка. Да и по-русски пишет с ошибками.
– Детектив?
– Психологический триллер. Начало довольно интересное.
Я решила тут же перевести для Насти первую страницу книги, но вовремя себя остановила: ещё не хватало, чтобы подруга тут же залилась слезами, проведя аналогию с собственной жизнью. Ведь её родители тоже погибли, когда ей было всего десять лет…
***
В девять утра мы с Настей сидели на кровати в шёлковых пижамах и сортировали бумаги.
– Триста предложений о сотрудничестве! – воскликнула Настя, перебирая визитки и буклеты. – Всего за четыре дня работы выставки!
– А ты стонала и возмущалась все пять месяцев, пока мы готовились. Не понимала, зачем мы так горбатимся.
– Я стонала вовсе не из-за дополнительной нагрузки, – напомнила Настя. Её голос дрогнул. – Ты же знаешь…
– Да-да, конечно. Тебе пришлось нелегко.
Впереди был целый день в Париже. Наш самолёт улетал из Руасси в три часа ночи. Моя авантюра – представить фирму на международной медицинской выставке – удалась на сто процентов.
Эта выставка, ежегодно проводимая с семидесятых годов прошлого века, являлась одним из самых крупных и значимых мероприятий в своей отрасли. На этот раз в ней приняли участие двести тысяч специалистов из шестидесяти стран. Разве не впечатляет? И вот, в толкучку из пяти тысяч компаний протиснулись и мы, с нашей крошкой под названием «Медэкспорт».