Вкусная

— Сержант Дарбинян, попрошу заметить! — самодовольно выдал он.

Девушка приподняла бровь и одобрительно кивнула.

— Я горжусь тобой…сынок…

— Хм…тоже мне, сострила…

А потом его позвали ребята, и он, моментально забыв о её существовании, влился в общее веселье…

Мари ушла спустя минут двадцать, отказавшись пить с ними. Ребята веселились всю ночь. Она же не могла сомкнуть глаз, думая о том, что же будет дальше. Адам явно не намерен её удерживать в СТО, а она уже так привыкла и даже полюбила эту работу…

7

«Я, конечно, и сам с причудами, но в других этого терпеть не могу».

Адам

Кто знает, может, причина его безразличия ко всему окружающему в том, что он родился в зажиточной семье, с годами приумножившей состояние? Отец приучал его только к лучшему, никогда ни в чем не отказывая. Или, может, всё дело в том, что Адам был и остается единственным ребенком, любимым наследником? Всё, что хотел, он всегда получал. Никакого отказа ни в чем и никогда. Для него стало привычным это положение дел. Не было никакого стремления к чему — то серьёзному, хотелось только веселья, мимолетных связей и постоянных вечеринок. Даже армия его не исправила, хотя мама очень надеялась на это. Скоро ему 25, уже пошли банальные намеки насчет женитьбы. Даже смешно об этом говорить. Где он — и где брак. Адам не в состоянии даже за кошкой уследить, куда там до жены и детей. У него и мысли такой пока не возникало.

Мозг работал в другом направлении. Пока он был далеко от дома и всего привычного, ему пришла в голову одна идея. Почему бы не попробовать сделать то, что нравится и получается лучше всего? А именно — открыть клуб. Деньги — не проблема, это как раз для него стоит на самом последнем месте. Главное — найти таких же энтузиастов, как он, способных подхватить его мысли и воплотить их в реальность…

— Может, ты всё же начнешь связывать жизнь со своей специальностью, сын?

Адам застонал. Мама опять начала этот разговор.

— Я в университет ходил только первый год, дипломную купил и даже не читал. Как ты думаешь, хочу я связать жизнь с этим?

— Так нельзя! Посмотри на себя! На кого ты похож, Адам? Приходишь под утро, спишь полдня, а вечером снова и снова уходишь в неизвестном направлении!

Пытаясь успокоить разбушевавшуюся маму, Адам подошел к ней и крепко обнял. Это было безотказным способом.

— Мамочка, я слишком молод, чтобы думать о серьёзных вещах. И потом, я только вернулся из армии, дай мне насладиться этой свободой.

— Адам, — голос матери дрогнул, — ты не «слишком молод», тебе почти двадцать пять. Ты помнишь, сколько твоему отцу было, когда ты родился? Двадцать три, мой дорогой! У него были цели и стремления, ради тебя он много работал. А ты? Чего ты хочешь от жизни? Я так надеялась, что армия тебя исправит…

Адаму это всё надоело, поэтому он поспешил её немного успокоить:

— Я обязательно займусь серьёзными вещами, ма, только как — нибудь потом.

Он чмокнул её и быстро ретировался.

Очередной вечер в пьяном бреду и густом дыме. Вокруг привычный круг: Рахат, Авет и какие — то малознакомые красавицы. Веселое настроение требовало выхода, и Адам вдруг потянул всех танцевать. Через несколько минут, поняв, что ноги его не держат, сам же и вернулся за стол. За ним последовал и Авет. Рахат же остался танцевать с девочками, никогда не упуская своего шанса.

— Я вот открою свой клуб…и у меня там будет своя комната, — Адам икнул, — вот когда буду в стельку, как сейчас, — кровать будет под боком. Домой в таком виде нельзя. Мама меня уже неделю пилит и пилит…

Он откинулся на диван и, прикрыв глаза, стал качаться в такт музыке, наслаждаясь динамичным ритмом.

В этом и была вся сущность золотой молодежи: бессмысленная трата времени, никаких стремлений в жизни, отсутствие гармонии с самим собой. При таких возможностях путешествовать по миру, узнавать что — то новое, получать хорошее образование, они тратят время на мимолетные связи, ночную жизнь и бессмысленные разговоры. Сегодня — здесь, завтра — где — нибудь еще. То одна, то вторая, то третья… Самые длительные отношения — месяц. И ведь им нравится такая жизнь. Только вот, они ни к чему в итоге не приходят. Адам стоял у черты, просто не хотел признавать этого, всячески избегая оставаться с самим собой. Клуб — новой метод зацепиться за что — то и делать вид, что у него есть занятие. На самом деле он даже не знал, чего ему хочется.

Затуманенное сознание играло с ним злую шутку, постоянно возвращая к этой теме. А ему так хотелось расслабиться и ни о чем не думать…

— А я вот решил жениться, прикинь…

Адам подумал, что ему показалось. Но потом он резко открыл глаза и, несколько раз с усилием моргнув, уставился на Авета.

— Чего?

— Да, а что делать?.. Я вот хочу, чтоб у меня кровать была не в клубе, а собственном доме. И с женой.

Адам расхохотался, ни на секунду не поверив другу.

— Я влюбился, брат, влюбился…

— Ладно, хватит меня смешить, — хлопнул он Авета по плечу, наливая тому коньяк, — выпей немного, взбодрись.

Парень покачал головой. Придвинувшись ближе, он закинул руку на плечо Адама и доверительным тоном начал:

— Я влюбился, понимаешь? Больше года за ней наблюдаю. Таких никогда не встречал, у неё в душе какие — то уникальные краски. Она веселая, смелая, чертовски умная и всегда говорит то, что думает… Но мне кажется, что я ей не нравлюсь. И меня это так мучает…

До Адама наконец дошло, что Авет действительно вляпался.

— Что за?.. — он отборно заматерился, пытаясь привести друга в чувство.

Авет его не слушал, продолжая мечтательно смотреть куда — то в сторону. Адам жестом подозвал одну из девушек и, пытаясь перекричать шум, попросил:

— Приведи его в чувство, видишь, наш друг немного сходит с ума. Вот ключ от «випки».

Длинноногая и сногсшибательно красивая девушка подсела к парню и поцеловала его в щеку. А потом взяла за руку и попыталась поднять.

И неожиданно тот послал её матом…

Поскольку это для Авета вообще не свойственно, Адам уставила на него в потрясении.

— Пошла отсюда, сука… как вы меня бесите, шлюхи…

— Эй! — обиженно завопила та, толкнув его в плечо и растерянно моргая.

— Иди, потом разберемся! — рявкнул Адам, обозленный поведением друга.

Она нахмурилась и, демонстративно пожав плечами, куда — то исчезла с ключами.

— Мне надоело…я хочу не этих пустышек. Я хочу к ней, хочу её рядом…

— Да кого, черт?! — взорвался Адам.

Возникла пауза. Авет долго размышлял, словно не решаясь открыться, но потом всё же улыбнулся и с придыханием произнес:

— Мари…

С трудом открыв глаза, он огляделся. Попытался вспомнить, что это за место, но так и не сумел определиться. Одно точно — это не его комната. Но что — то знакомое…

Кто — то заботливо протянул стакан минералки. Не раздумывая ни секунды, Адам опустошил его.

— Эй, полегче, пьянчуга, еще подавишься, — пригрозил женский голос.

Он застонал.

— Я умер и попал в ад, да?

— Не стоит благодарности за заботу. Всегда пожалуйста.

Её веселье заставило его наконец — таки открыть глаза. Адам делал это очень медленно и по очередности: сначала левый, потом и правый.

Мари убирала бутылки с пола, складывая их в пакет. Как ни странно, он был рад её видеть. Честно говоря, он просто был рад, что понял, где находится.

— Сколько сейчас?

— Если ты про бутылки — их тут уже собралось штук семь. Ты их потом сдаешь? В твоем случае это прибыльное дело, Дарбинян. Сколько ты покупаешь за ночь? Штук пятьдесят на всю компанию?

— Мари, — тихо начал Адам, — будь добра, притворись немой хотя бы на час. Твой голос убивает остаток моих нервных клеток.