Страница 3 из 31
Родители Володько — люди глубоко религиозные. Они заставляли мальчика молиться, били его за отсутствие рвения, не пускали в школу, запрещали ходить в кино, встречаться со сверстниками. Они били его не только за непослушание, но и когда он болел, полагая, что розги помогают „изгнать из него дьявола“. Вот каким было детство Петра Володько! Могут ли ему позавидовать другие юноши и девушки нашей страны? И можем ли мы быть безразличными к тому, что еще некоторые верующие калечат своих детей и внуков?
К счастью, в дальнейшем П. Володько был призван в армию. От службы он не отказывался. В дружном армейском коллективе, с помощью товарищей, командиров, политработников П. Володько приобщился к художественной литературе, стал ходить в кино и пришел к атеизму.
Таких людей, как Володько, у которых вера в бога украла молодость, изуродовала всю жизнь — немало. Вот, например, Федор Мячин. С детских лет до 22-летнего возраста он был глубоко верующим сектантом-пятидесятником и даже проповедником в своей секте. Затем, будучи в рядах Вооруженных Сил, он порвал с религиозной верой. С какой болью — ныне он отзывается о потерянных годах. „Религиозное сектантство, с которым я был связан 12 лет, украло у меня лучшие годы жизни, заставило бросить школу, разбило семью, подорвало здоровье. Мне 30 лет. Но только недавно мне стала доступна радость жизни среди дружных советских людей, радость труда, познания, короче, все блага, которыми пользуются люди на земле… Больно становится на душе, когда видишь, сколько дорогого времени и молодых сил бессмысленно принесено в жертву религии“[3].
Вред, который приносит религиозная вера людям, осознали и некоторые бывшие служители культа. Один из них, — в прошлом настоятель молитвенного дома в г. Михайловке Н. Н. Спасский, в письме на имя епископа Астраханского и Волгоградского отметил: „Моя совесть, как гражданина, подсказывает мне, что лучше, хотя и с большим опозданием, отказаться от сана священника, чем повседневно продолжать обманывать людей, убеждать их верить в то, чего нет в действительности, тянуть их назад от реальной жизни и отрывать от активной борьбы за лучшее будущее человечества на земле“. Н. Н. Спасский заявляет, что по его „глубокому убеждению в наши дни служителями культа могут быть либо люди, совершенно не разбирающиеся в современных достижениях науки и техники, в законах развития природы и общества, либо люди, которые сознательно пользуются заблуждением верующих и преднамеренно извлекают из этого материальные выгоды“. „Не верьте ни в какие сверхъестественные силы, их в природе не было и нет, настойчиво и упорно овладевайте науками, они помогут вам освободиться от религиозного дурмана“, — таким призывом к верующим заканчивает он свое письмо.
Все чаще и чаще в редакции газет, журналов, в издательства приходят такие письма советских людей, порвавших с религией. Их авторы — это бывшие священники, ксендзы, муллы, раввины, сектантские пресвитеры, монахи, преподаватели богословия, а также учащиеся духовных академий, семинарий и просто верующие. В числе их и пожилые люди, десятками лет обращавшиеся к богу со своими молитвами, и юноши и девушки, родившиеся при Советской власти, но оказавшиеся в плену религиозных предрассудков.
Научно-атеистическая литература помогает разоблачать религиозные выдумки.
Конечно, трудно изменить у верующих людей убеждения, которые складывались годами, десятилетиями. Не у каждого сразу хватает мужества и твердости покончить с религиозным прошлым. Но в условиях нашей новой жизни, под напором фактов рано или поздно верующего начинают одолевать сомнения. Толчком к этому служит чтение художественной и научной литературы или неблаговидный поступок своего духовного пастыря, обнаруженная несообразность „священного писания“ или влияние друзей коммунистов и комсомольцев, вовремя подавших руку дружбы и помощи, чтобы вывести человека из мрака суеверий и предрассудков на светлую дорогу новой жизни.
Наши успехи в развитии производства, науки и техники постепенно разрушали религиозные выдумки. Индустриализация страны, коллективизация сельского хозяйства, победа социализма в СССР, победа в Великой Отечественной войне, строительство коммунизма, все большее вовлечение трудящихся в общественную деятельность, завоевания культурной революции — все это в огромной мере содействовало углублению и расширению процесса отхода верующих от религии. На конкретных фактах действительности, на собственном опыте люди убеждались, что не бог, а массы, народ творят историю, что вера в сверхъестественные силы, исполнение религиозных обрядов — глубокое заблуждение. Величие и красота нашей жизни — в героическом труде на фабриках и заводах, на стройках и колхозных полях, на поприще науки и культуры. Всякая проповедь загробной жизни — это обман людей, попытка отвлечь их от активной политической жизни на благо народа. К такому выводу пришли бывшие верующие после долгих раздумий.
В сборнике статей „Мы порвали с религией“ (Воениздат, 1963 г.), бывший монах Ю. И. Мересий с горечью пишет, что самые лучшие годы своей молодости провел он в монастыре. Под звон колоколов и пение молитв шла жизнь, гасли молодые порывы, уходили настоящие радости, цепенел ум. А где-то в стороне, в „грешном мире“, шло строительство новой жизни, развивались искусство, наука, культура. Природа покорялась воле сильных и смелых людей, зажигались огни в театрах, светились экраны кинотеатров и телевизоров, раскрывались двери учебных аудиторий… Там, „в мире греха“, были человеческая радость и счастье, торжество гордых мечтаний. А здесь, в мире религии, — молитвы о спасении, радость в страдании, здесь блаженство „нищих духом“, мучительный плач о грехах.
Сравнивая свою судьбу с жизнью советской молодежи, Мересий пишет: „И должен я был признать, что много сделали эти молодые люди, что далеко они обогнали меня!“ Так думают все, кто нашел в себе мужество прямо взглянуть в лицо правде и беспощадно осудить свои религиозные заблуждения.
Религия учит любить ближнего, прощать врагов, не сопротивляться им и даже молиться за них. Бывший верующий И. Н. Глушак рассказывает, что когда он стал думать над этими поучениями, над тем, за кого надо молиться, то у него, как и у многих других, появилось глубочайшее сомнение в религии. „В годы Великой Отечественной войны, — пишет он, — я служил в Советской Армии, сражался с фашистскими оккупантами. Своими глазами я видел чудовищные зверства, какие творили на нашей территории гитлеровские захватчики над мирным населением, беззащитными детьми, женщинами, стариками… Сам Гитлер и большинство его солдат были верующими, а значит, и моими "братьями во Христе". "Что же, — думал я, — неужели мне молиться и за таких, как Гитлер?" Одна эта мысль приводила в ужас". А вот что пишет бывший ксендз И. А. Рагаускас: "Я не был в концентрационных лагерях, не видел дымящихся печей зловещего Освенцима, но и то, что я видел и слышал в первый год немецкой оккупации, сыграло свою роль в изменении моего мировоззрения. Я не могу забыть тех страшных летних вечеров, когда я слышал душераздирающие крики расстреливаемых невдалеке женщин и детей. Жуткие крики детей "Мама! Мама!", бессердечные слова солдатской команды, сухой и злой треск залпов, глухие отдельные выстрелы, которыми приканчивались еще живые, сваленные в яму тела, и, наконец, песни гитлеровских молодчиков после окончания кровавой работы. Все это происходило на расстоянии нескольких сот метров от костела.
В престольном алтаре костела, как я верил тогда, находился Христос, бог. "Господи, ведь и ты слышишь эти вопли детей и матерей, эту пьяную песнь палачей… Мне жутко, страшно, а как тебе, боже? Тебе, наверное, ничего, потому что это свершается твоя воля…" Такие мысли невольно появлялись у меня в те кошмарные вечера. "А может быть, боже, тебя совсем нет?" — проносилась мысль…"