Станция

Если БагДэАн казался ожившим островным идолом, то ВаГаБан была подобна драгоценной статуе из чёрного камня. В ней всего было много и всё было чересчур: высокая — ростом едва ли не с Ту-Ропа, широкоплечая, широкобёдрая. Подобное лицо Татьяна видела на древних фресках разных народов Земли: широко расставленные громадные глаза, пухлые губы, удлинённые уши, высокие скулы и крепкий подбородок. Помнила эту фигуру Богини плодородия по популяризаторским программам, которые они с Артёмом так любили смотреть.

— Ты удивлена! — не без удовольствия констатировала ВаГаБан.

— Ты красива! — в тон ей ответила Татьяна и смутилась.

Слова вырвались сами собой. Она предполагала когда-нибудь увидеть воочию спутниц веганцев, но не ожидала, что они будут так отличаться от мужчин своей расы.

Запрокинув лицо, ВаГаБан рассмеялась. Множество жёстких косичек запрыгали по плечам — не волосы, будто хитроумно сплетённые медные проволочки. СиРиЛион, стоящий между двумя женщинами, сложив длиннопалые руки на груди, наблюдал за сценой с явным удовольствием. Ту-Ропа было не слышно и не видно.

Бим присел у ног хозяйки, с интересом вертя головой и разглядывая новое, огромное для него существо. А любопытный тамп неожиданно вылез из-за Татьяниного воротника, где прятался всю дорогу и, подлетев к Вегане, завис перед её лицом, неуверенно шевеля щупальцами. Она протянула руку. Шуня, поколебавшись, опустился на широкую ладонь.

— Мы — раса, гендерные ветви которой растут сами по себе, — усмехнулась ВаГаБан, осторожно поглаживая тампа. — Наши города поделены на три сектора — мужской, женский и сектор общих удовольствий. Члены экипажей веганских кораблей однополы. Единственное, в чём мы сходимся — в необходимости иметь потомство. Природа на наших мужчин оттачивала резец для силы и ума, чтобы на нас применить его в полную силу. Они — прирождённые воины, мы — дипломаты, они — кулак, мы — мозг, отдающий приказы. Мозг, не имеющий защиты — слаб. Кулак, не получивший направления — опасен! Нам хорошо друг с другом!

Татьяна изумлённо смотрела на Вегану. После знакомства с БагДэАном она кратко изучила информацию о народе, обитающем в системе Веги. Но одно дело воспринимать сухие отчеты, стандартные информационные блоки, и совсем другое — вживую видеть разницу между двумя существами из одного мира. Она никак не могла сообразить, что ответить собеседнице — выразить ли восхищение или пояснить, что ей, земной женщине, непривычен и странен такой образ жизни! Поэтому молчала, чувствуя, как под внимательным и насмешливым взглядом о`гири румянец заливает щёки. Как вдруг все находящиеся в помещении аппараты замолчали. Нет, они по-прежнему перемигивались огоньками и дрожали кожухами, но тишина пала такая, что присутствующим стало ясно слышно собственное дыхание.

Вегана перестала улыбаться и развернулась, крутанувшись на месте, словно волчок.

Татьяна машинально подумала — какая страшная сила нужна для того, чтобы мгновенно раскрутить такое тяжёлое тело и затем остановить вращение!

Замерцали и медленно потухли сектора освещения, расположенные на потолке в шахматном порядке. В неверном свете аппаратной иллюминации помещение превратилось в лабиринт Минотавра, полный неясных очертаний и пугающих теней... одна из которых неожиданно быстро приблизилась, остановившись почти вплотную к ВаГаБан.

Шуня с тонким писком сорвался с её ладони и, метнувшись к хозяйке, намотался ей на шею. Бим продолжал сидеть, вертя головой по сторонам, будто ничего не замечая. Татьяна не обратила внимания на его странное поведение — она разглядывала непонятную структуру. По непрозрачному кокону, выше человеческого роста высотой, пробегали световые волны, под которыми поверхность на мгновение отражала окружающее. Кокон мерцал и дрожал, как дрожит воздух на границе песка и солнца, формируя далёкие пустынные миражи. И от этой постоянной вибрации глаза отказывались воспринимать его единым целым. Так и хотелось отвести взгляд и даже, пожалуй, забыть, что когда-либо видел подобное!

Зазвучавший в тиши голос был низок, одним тембром порождая страх. Но ВаГаБан не только не отшатнулась, когда мерцающая вуаль едва не коснулась её лица, но протянула руку в ответ на прозвучавшие слова, приложив ладонь к стенке кокона.

— Приветствую тебя на М-63, сын Звёздой цитадели, редкий гость, — вслух сказала она, и Татьяна поняла, что с самого начала было не так: обезличенное приветствие гостя, произнесённое на межгалактическом коде, прозвучало без слов, прямо в сознании.

А затем её и вовсе охватил ступор, ибо незнакомец сказал на чистейшем русском языке:

— Я прилетел повидать вас, доктор Лазарета сектора Див, Страж Порога, Татьяна Викторовна Крылова...

— Ме... меня называют Лу-Танни, — заикаясь, ответила Татьяна. — Кто вы?

— В сравнении с вашим, доктор, моё имя не имеет значения. В какое время года вы покинули Землю?

Вызванные голосом закружились в памяти белые лепестки... Тёплый воздух и тонкая струйка дыма от сигареты, задрожавшей в пальцах... Добрая усмешка на усатом лице Лу-Тана. Взгляд старого крелла — не настороженный, но внимательный. Его распахнутые сердца приняли в себя Татьянину жизнь целиком, вместили всё отчаяние её захолодевшей в тоске и одиночестве после смерти Артёма души и открыли путь, идти по которому было нелегко, но радостно.

— Весной, — тихо сказал голос, будто говорил сам с собой, но слушал её мысли. — Это хорошее время для начала новой жизни, доктор. Лу-Тан не ошибался, настаивая на вашей кандидатуре. А мы не ошиблись, когда согласились с ним.

— Вы? — только и произнесла Татьяна.

Эмоциональный удар, полученный только что от собственной памяти, был так силён, что её колени подогнулись, и она без сил опустилась на пол. Мелькнула мысль, отчего Ту-Роп не приходит на помощь, ведь она с самого начала ощущала за спиной надёжное присутствие белоснежного великана? Татьяна оглянулась и увидела, что все, кроме неё, стоят неподвижно, вперив взоры в магический кокон и шевеля губами. Каждый из них — стремительная и сильная Вегана, многомудрый и осторожный СиРиЛион, прямолинейный и искренний ту — вёл свой разговор с загадочным собеседником. Разговор, не слышимый другим.

— Институт Лазаретов начал существование гораздо раньше Звёздной Ассоциации, Лу-Танни. Наше редкое появление в обитаемых мирах не означает, что мы не интересуемся организацией, которую сами же создали и до сих пор считаем одним из важнейших инструментов доминирования мирного разума в Галактике. А возможно даже — самым важным!

— Я не понимаю, о чём вы говорите, — слабо улыбнулась Татьяна. — Я даже, кажется, не понимаю, с кем говорю.

Короткий смешок прозвучал удивительно по-человечески.

— Вы всё поймёте, Лу-Танни. Придёт срок, и то, что вам должно знать — вы узнаете. Научитесь тому, чему следует, и примите то, что нужно принять. Но будет не просто. Всей жизнью вы учились терять, доктор, и с успехом освоили эту науку. А теперь вам придётся учиться находить. Поэтому у меня будет к вам просьба...

Татьяна сглотнула и медленно поднялась на ноги. Оттянула Шуню, который от переживаний обвил её шею так туго, что стало трудно дышать. Даже голова начала побаливать — то ли от обилия ощущений, то ли от нехватки воздуха.

— Слушаю вас.

Её голос тоже был из прошлой жизни. Именно так она обращалась к пациентам: отстранённо, доброжелательно и невозмутимо. Знакомый эмоциональный настрой появился внезапно, как чёртик из табакерки выпрыгнул из глубин памяти. И вовремя. Потому что в душе бушевал настоящий ураган из смятения, восторга и ужаса, вызванного неожиданной встречей.

— Сумерки разума наползают на галактику, Страж порога, — медленно, будто подбирая правильные слова, заговорил голос. — Приведшие к этому причины не могут быть устранены нами, ведь мы — всего лишь маленький механизм в шестернях вечности, движениям которых нет конца. Грядущие события могут навсегда сломить даже самую сильную волю. Но не ту, что однажды уже была сломлена. Для разума нет отличия — терять ли любимое существо, или мир, в котором оно обитает, ибо испытав одно, утрачиваешь другое. Мир без любимого человека никогда не будет прежним, а любимый человек не сможет существовать вовне разрушенного мира. Один раз вы уже теряли мир, в котором существовали. Более того, вы потеряли саму себя, погрузив сознание в глубины тоски и забвения. Но хотите ли вы повторить этот опыт?