Синее-синее небо

Мокша немного постоял возле избы и даже поднял руку, чтобы постучать в дверь, но так и не решился. Вздохнув и мысленно посетовав на собственную трусость, он повернул обратно к полю. Он уже успел сделать несколько шагов, когда услышал голоса. Марыську он бы вовек ни с кем не перепутал, а вот кто второй? Странно. Все сейчас от мала до велика на поле должны были быть. Сегодня заканчивался сенокос, поэтому вечером ожидался праздник - вот все и старались поспеть вовремя. А Марыська хворая уже который день была. Мокша это точно знал - тетка Галаша сказала, что девка уже три дня с постели не вставала.

Собравшись наконец с духом, Мокша тихонько постучал, но ему никто не ответил, а голоса стали еще громче. Тогда он осторожно приоткрыл дверь и заглянул внутрь. От увиденного парень буквально застыл на месте: на лавке сидела Марыся, кутаясь в старый теплый пуховый платок, хоть на улице стояла невыносимая жара, а перед девушкой расхаживал взад и вперед Андрось. Он кричал и сильно размахивал при ходьбе своимир медвежьими ручищами.

- Нет! Ты не посмеешь! Ты моя! Та поняла?

- Андрось... - прошептала Марыся, устало прислонившись к печи. - Я тебе уже много раз говорила, что не пойду за тебя. Пойми: я замуж выхожу.

- Нет! Не позволю! Кто он?

- Меня батюшка за купца из Таврина сосватал. Я согласилась.

- Но ты же сама говорила, что по любви только пойдешь? И что же? Ты его хоть видела?

- Нет, - честно призналась девушка. - Но это не важно. Мне уезжать отсюда нужно. Не выживу я здесь. Я с тобой не выживу.

- Ты! - закричал Андрось, а его лицо еще больше стало напоминать морду борова. Его глаза налились кровью, а из ноздрей почти повалил дым. Парень медленно двинулся на девушку, скрючив пальцы так, будто хотел добраться до ее шеи.

Мокша, наконец, вышел из оцепенения. Он широко распахнул дверь и заорал, что было сил:

- Марыся!

Дернувшись от неожиданности, Андрось медленно обернулся. Его глазки-пуговки почти вылезли из орбит, и быстро оглядевшись по сторонам он бросился прочь, на ходу сбив Мокшу с ног. Уже за дверью он крикнул на прощание:

- Все равно ты будешь моя!

Мокша осторожно приподнялся на локтях. Вроде бы ничего не сломано. Он посмотрел на лавку и увидел, что Марыська сидела, обхватив себя руками, ее глаза были закрыты, а плечи мелко подрагивали.

- Марысь, ты как?

- Мокша? - девушка удивленно открыла глаза. Казалось, что она только сейчас его заметила. - Что ты здесь делаешь?

- Я... Это... Тебя проведать пришел!

- А... - протянула она. - Спасибо. Я в порядке.

Девушка снова закрыла глаза. Мало-помалу ее перестала бить дрожь, и Мокша решил, что ему пора уходить. Вдобавок и от отца за прогул ох как влетит. Он поднялся на ноги и отряхнул одежду.

- Марысь, а как же этот?

- Этот? А... Ты про Андрося... Ничего. Это не впервой. А я все равно скоро уеду.

- Марысь... А ты правда замуж выходишь?

- Правда, Мокша, правда. Иди уже. Устала я. Вечером на празднике увидимся.

- Обещаешь?

Но девушка ничего не ответила - они спала.

Мокша тихонько затворил за собой дверь и поплелся в сторону сенокоса почти не глядя под ноги.

Она выходит замуж.

***

Уже час как стемнело, и Праздник был в самом разгаре. На радостях, что в кои-то веке все успели вовремя, селяне подоставали из закромов свои самые лучшие припасы Чего здесь только не было: и колбасы, и сало всевозможного посола, и хлеба, и разные солености-мочености-копчености. А уж самогона-то сколько - хоть все село три месяца пои. Детки, что постарше да пошустрее, успели утащить один бочоночек и теперь ползали по земле, пытаясь держаться за траву. Но взрослые этого не замечали - они и сами уже хорошенько напробовались.

Мокше же ни кусок в горло не лез, ни самогон в горло не лился. Парнишка сидел возле костра, ковыряясь в том длинной палкой. Неподалеку на лавке сидела Марыся со своими подружками, и они о чем-то весело перешептывались. Девушки то и дело вздыхали и закатывали глаза. Про свадьбу, небось, шушукаются, балаболки.

Мокша в сердцах отбросил палку, но не рассчитал и попал горячим концом прямо в дядьку Грихана. Однако тот даже не почувствовал, он лежал на земле и громко и раскатисто храпел. Мокша вздохнул с облегчением и уткнулся лицом в колени, обхватив их руками. И почему он Марыське раньше о своих чувствах не рассказал? Глядишь, и за него б замуж пошла, а не за купца приезжего. Ну чем он хуже? Ну и что, что хозяйства своего пока нет, так это ж дело наживное. Он парень неплохой, да и руки из того места растут, что положено, а не так, как у большинства. Эх, а может, еще не поздно?

Решившись, Мокша поднял голову и огляделся по сторонам. Странно, а куда Марыська подевалась? Только что же тут была! Вот и подружки ее сидят, а ее самой уже и след простыл.

Парнишка вскочил на ноги и вновь осмотрелся. Вроде бы возле сеновала что-то светлое мелькнуло. Не долго думая, Мокша бросился туда. Еще на бегу он понял, в чем дело. Андрось.

Старостин сынок прижал Марыську к стене сеновала. Одной рукой он зажал ей рот, другой судорожно пытался приподнять ей юбки. Девушка упиралась руками в его грудь, чтобы оттолкнуть, но ей не хватало сил. Ужас намертво застыл в ее глазах.

В следующее мгновение Андрось оказался на земле, Мокша больше не стал на него отвлекаться и подхватил сползающую по стене девушку. Слезы душили ее, она не могла произнести ни слова и только крепче прижималась к своему спасителю. Он нежно гладил по волосам сотрясающуюся в безмолвных рыданиях Марысю, положив подбородок ей на макушку.

Тем временем Андрось уже успел прийти в себя от шока, вот только самогон и не думал выветриваться. Шатаясь, старостин сынок подошел к Мокше и Марысе, он схватил парня за шиворот и оттащил от девушки.

Завязалась драка. Андрось и Мокша вцепились друг в друга и катались по земле, пытаясь одержать над соперником верх. Ни один не хотел уступать. Марыся сидела, прижавшись к стене, не зная, что ей делать и как помочь Мокше. Добежать до селян она не успеет, да и сил на это не хватит.

Дело принимало опасный оборот. Андрось оказался сильнее и сумел сесть противнику на грудь, надавив коленом ему на горло. Еще мгновение, и парень попрощается с жизнью. Нужно было срочно действовать. Марыся лихорадочно завертела головой. Ее взгляд зацепился за груду камней, которыми селяне обычно подпирали двери в сеновал. Девушка подползла к ним, подняла один, с трудом донесла его до дерущихся парней и что было сил ударила Андрося по голове. Раздался неприятный звук, как будто несколько сырых яиц разбили одновременно, и тело парня обмякло, а на землю потекла кровь.

Марыся помогла Мокше выбраться. Ее колотило еще больше, чем прежде. Они оба понимали, что Андрось мертв.

Послышались голоса. Это два селянина отправились за добавкой - самогон как-то быстро (и главное, неожиданно) кончился, хоть сперва и казалось, что его более чем достаточно. Но староста сказал, что в погребе возле сеновала еще осталось несколько бочонков.

- Эй! Кто там? Что вы тут дела...ик...ете? - один из мужичков прищурился, пытаясь разглядеть, что там происходит и кто осмелился покуситься на дармовой самогон.

- Мокша, - быстро зашептала Марыся. - Что нам делать?

- Беги...

- Ч-что?

- Беги, говорю!

- Но...

- Беги, дура!!!

Марыся подхватила юбки и понеслась так, как никогда раньше не могла. Пьяные мужики не успели разглядеть ее лицо.

- Мокша? А ты чего это ик... тут? А это кто?

- Не Андрось ли это ик.. наш?

Один из мужиков нагнулся к лежащему на земле телу, потрогал его, перевернул, нагнулся к лицу Андрося и в ужасе заорал:

- А-а-а! Он помер! Тараш, держи Мокшу! Он Андрося зашиб!

- Нет! Все не так! Это он... Это он первый начал! - парень попятился, но споткнулся о камень, которым Марыся и огрела сына старосты.