Косплей Сергея Юркина. Чужой.

— Спасибо, ХеКи-сии. – благодарю я и добавляю. — Знаете, мне кажется, — вы совершенно правы, предлагая не спешить. Ничего, если я побуду у вас ещё несколько дней?

— Конечно, оставайся. В храме Пэннён чтут заветы небесной покровительницы. Здесь помогают всем, кто нуждается в поддержке.

— А у вас есть орган? — интересуюсь я, облекая в вопрос неожиданно пришедшую в голову мысль.

Настоятельница озадаченно моргает.

— Нет. Органа у нас нет. — сделав паузу, признаётся она.

— Жаль. — искренне огорчаюсь я. — Мне здесь нравится. Можно было бы увековечить ваш храм.

(немного позже. Дом мамы ЮнМи)

Рядом с мамой, у лежащего на полу сотового телефона включается мелодия, сообщая о входящем вызове. Мама, смотревшая в этот момент вместе со старшей дочерью информационно-аналитическую передачу об инциденте возле острова Ёнпхёндо, подпрыгивает на месте и заполошно бросается хватать девайс.

— Кто звонит⁈ — тоже мгновенно развернувшись на звук и забыв о телевизоре, восклицает СунОк.

— Не знаю. Номер не определился! — кричит в ответ мама, удерживая в руке трезвонящий смартфон.

— Динамик включи! — требует СунОк.

— Да. Слушаю! — ответив на вызов, напряжённо произносит ДжеМин.

— Мама, это я. — раздаётся в ответ далёкий голос ЮнМи. — Прости, пожалуйста, что долго не звонила. Просто так получилось…

— ЮнМи, дочка! Ты где⁈ — кричит мама, на глазах которой моментом появились слёзы.

СунОк, сразу посветлев лицом, подаётся вперёд и замирает, превращаясь в одно большое ухо.

— Я в храме Пэннён. Со мной всё в порядке. Здесь хорошо кормят и свежий воздух. Мульча тоже тут, рядышком. Не волнуйся, пожалуйста.

— ЮнМи, доченька… — плачет мама. — Где же ты была столько времени? Мы с СунОк уже начали было думать плохое… Когда ты вернёшься домой?

— Не знаю. Настоятельница говорит, что мне не следует спешить.

— Почему она так говорит?

— Хочет, чтобы я придумала, как стану жить дальше. Ладно, мама, пока. Я пойду. Спать хочется. Буду теперь звонить. Пожалуйста, не сообщай пока никому, что я звонила.

— Дочка, стой! Куда же ты⁈ Поговори ещё со мной хоть немножко!

— Мне стыдно оттого, что я тебе не звонила. И не знаю, что отвечать, потому что не помню всего. Прости. Я позвоню завтра. Спокойной ночи, маам. Люблю тебя.

В трубке раздаются гудки отбоя. Мама поворачивает голову к СунОк. По её щекам катятся слёзы.

— ЮнМи, — живая. — севшим голосом шепчет она. — Я знала, я знала, что она — жива!

От переполняющих её чувств мама начинает рыдать. Ожившая СунОк бросается её успокаивать.

Время действия: двадцать четвёртое декабря

Место действия: внутренний двор храма Пэннён. Неподалёку от ЮнМи, задрав хвост, по кустам лазит Мульча.

Ших-щих… Ших-ших…

И снова я дворник с метлой. Занимаюсь «посильным трудом», одновременно размышляя о действиях, которые следует предпринять после того, как выйду в «большой мир». Так здесь называют пространство, находящееся за монастырскими стенами.

Ших-щих… Ших-ших…

А здесь, действительно, — уютно. И безопасно. Даже не хочется наружу. Там столько идиотов…

Ших-щих… Ших-ших…

Но просидеть до конца жизни за четырьмя стенами не получится. Честно говоря, — жаль. Но нужно отомстить и у меня ещё дом на Чеджу не куплен…

Ших-щих… Ших-ших…

А кому мстить? Кто мои враги? Да все! Даже СунОк! Только мама и Мульча — свои…

Юн-Миии-иии!!!

Внезапный пронзительный крик в благолепной тишине садика заставляет меня вздрогнуть от неожиданности. Резко оборачиваюсь и вижу СунОк у начала дорожки.

Блин! Сеструха припёрлась!

Скинув движением плеча висевшую на нём большую ярко-красную сумку на землю, онни, с повторным воплем «Юн-Миии-иии!!!», бросается ко мне, распахнув объятья.

Блин!!

Юн-Миии-иии!!

Чуть не сбив с ног, СунОк налетает на ЮнМи, хватает её в охапку, и начинает кружить, радостно крича: ЮнМи, ты живая!! Я знала, что ты — живая! Это всё неправда, что говорили! Ты не такая! Ты — молодец! Я тебя — люблю!

Запыхавшись, СунОк останавливается и, не выпуская ЮнМи из объятий, удивлённо смотрит на сердито набычившуюся сестру.

— А я тебя — нет! — заявляет та.

— Чего, — «нет»? — не поняв, ещё больше удивляется СунОк.

— Не люблю! Я тебя, — не люблю!

— Почему? — озадаченно спрашивает онни.

— Помнишь, что ты мне сказала⁈

— Что? — подумав две секунды, отвечает СунОк.

— Ты сказала — «лучше бы ты умерла»!

СунОк думает ещё две секунды.

— Не могла я такого заявить. — уверенно говорит она. — Ты что⁈ С ума сошла⁈

— Как это — «не могла» ⁈ — возмущённо восклицает ЮнМи. — Могла! Я точно это помню!

СунОк молчит, держа сестру в объятиях.

— Чего⁈ — спустя полминуты спрашивает уже ЮнМи, глядя на онни, выдыхающую на морозном воздухе клубы пара.

— ЮнМи. — проникновенно произносит в ответ та. — Скажи, — как ты добралась до храма Пэннён без проездного, без денег… И так, что тебя ни одна камера при этом не засекла? А?

ЮнМи задумывается.

— Не помню. — спустя какое-то время признаётся она.

— Я тоже не помню про те слова, о которых ты говоришь. Не одна ты можешь забыть…

Теперь ЮнМи озадаченно смотрит на сестру.

— Если я была слишком строга с тобой, то, пожалуйста, — прости меня. — просит та. — За короткое время на всю нашу семью обрушилось много невзгод. Мне нужно было быть сильной. Я старалась, но у меня не получилось. Извини.

— И ты поэтому непрерывно квасила? — уточняет ЮнМи.

— Давай, обсудим это позже. — предлагают ей. — Мама опять в больнице. Если она обнимет тебя, то ей точно станет легче. Я приехала за тобой. Привезла одежду.

— Что значит — «опять»? — удивляется ЮнМи.

— После твоего вчерашнего звонка, у неё поднялось давление из-за спазма сосудов. Это уже не первый раз за последние дни. Ей нельзя волноваться, ты же знаешь. А она очень переживала, когда ты исчезла.

— У меня были причины.

— У всех есть причины. У меня в сумке одежда для тебя. Быстро переодевайся и поедем! Такси ждёт. Я его не отпускала. И переноску для Мульчи я тоже взяла.

Приваливаясь к ногам сестёр и обвивая их хвостом в процессе своего движения, Мульча делает «круг одобрения».

(несколько позже)