Приватир

— Обеспечишь. Только зря думаешь, будто она мне слова не сказала бы, коли я прелюбодействовала бы с учителем, — вновь отвернувшись, и прилаживая на мне головку, фыркнула она.

— Так может не будем обижать матушку и обвенчаемся, — провёл я рукой по её волосам.

От неожиданности, она замерла, а потом снова извернулась, и подняла на меня взгляд.

— Ты это сейчас серьёзно?

— Да.

— Хочешь сказать, так сильно меня любишь, что жить без меня не можешь?

— Барышня, вам в городскую библиотеку, в раздел романтической прозы, — хмыкнул я.

— Фи таким быть, — надула она губки.

Вообще-то, будь на моём месте кто другой, и Настя по настоящему оскорбилась бы. Но со мной она уже давно пообтёрлась и привыкла к моей манере общения. А потому никаких осложнений я не ожидал.

— Как показывает жизнь, браки по расчёту куда крепче, чем по любви, — щёлкнув её по носу, ответил я.

— То есть, я тебе даже не нравлюсь? — игриво ужаснулась она.

Только я не собирался принимать такую манеру, и решил отвечать совершенно серьёзно. Как бы она сейчас не изображала легкомысленность, ей по настоящему интересен мой ответ.

— Что за ерунда. Нравишься конечно. Причём настолько, что как только тебя вижу, так сразу невольно начинаю улыбаться, и настроение улучшается. А ещё, мне приятно на тебя смотреть, а если не вижу хотя бы час, уже чувствую, что мне чего-то не хватает, и начинаю тревожиться, не случилось ли чего.

— И ты говоришь, что не любишь меня, — хмыкнула она

К гадалке не ходить, она задействовала плетение «Лжекамня». Мне этого конечно не определить, как в случае с амулетом, когда имеется обоюдная связь. Ей ведь для использования плетения не нужны костыли. Поэтому я был максимально откровенен, и говорил именно то, что чувствовал и о чём думал.

Она мне нравилась, это факт. Не так, чтобы до дрожи в коленях, но всё что я ей говорил было правдой. С другой стороны, правда, зачастую не имеет ничего общего с истиной. Вот если бы я заявил, что люблю её, это была бы откровенная ложь. Наверное. Ну, не уверен я. И как-то наплевать, что проживаю не первую жизнь, взрослый дядька, все дела.

Словом, я решил действовать от противного, выдавая правду, но под таким углом, что зародившиеся в ней сомнения непременно должны были указать на то, что я лукавлю. А в чём лукавство? Правильно. Молодой, гордый и много о себе думающий отпрыск древнего великокняжеского рода не может признаться в том, что втрескался по уши. Вот такая полуправда, куда эффективней проявления пылких чувств.

— А что такое любовь? — поинтересовался в свою очередь я.

— Любовь… Это любовь, — глубокомысленно изрекла она, и отвернувшись в который уже раз начала прилаживать свою головку на моей груди.

— Очень информативно. Лично я исхожу из того, что в этом браке мы оба в выигрыше. Ты одарённая, и этим всё сказано. Я могу предоставить тебе доступ к источнику Силы, а впоследствии, если захочу и буду в должной мере мотивирован, имею возможность основать новое великое княжество.

— И как же ты этого сможешь добиться?

— Всё не так сложно, как может показаться на первый взгляд. Самое трудное, это получить потомственное дворянство. А кровь Рюриковичей из меня не выкачать.

— Ты забываешь, что для создания великого княжества необходимо иметь источник Силы и суметь его защитить.

— Да проще простого. Он у меня уже есть, и я могу получить на выходе любую его интенсивность, от слабого родничка, до серьёзного фонтана. Мало того, имею возможность транспортировать Силу, по кабелю в любую нужную точку. То есть, непосредственно на огневые точки и объекты.

— Поток в генераторе всё же отличается от того, что я чувствовала в Оренбурге.

— Никто не сможет определить работу генератора. Одарённые будут фиксировать только поток Силы. Уверен, что нет одинаковых источников, как нет родников, с одинаковым вкусом воды, он всегда неповторим. Так что, это ерунда.

— Звучит убедительно, — вздохнула она.

— Ну так как, насчёт замужества? — потеребил я её за плечо.

— Я подумаю, — хихикнув, ответила она.

— На-астя-а.

— Я подумаю, — упрямо мотнула она головой.

— На-астя-а.

— Ну что Настя, — села она на кровати, и подбоченившись посмотрела на меня. — Ты же сам говоришь, что это брак по расчёту.

— Ну.

— Баранки гну. Раз уж это деловое предложение, то я должна взвесить все за и против. Нужно же понять, насколько мне будет выгоден такой союз. Сам-то уже всё взвесил, и обдумал, а мне…

— Вообще-то, предложение выскочило спонтанно. Ещё вчера я об этом и не думал.

— И вообще не рассматривал?

— Не то чтобы… А ты? Хочешь сказать, что вообще не думала о возможности замужества?

— Ну-у-у…

— Вот и я так же.

— И все же, барышне полагается подумать, — упрямо тряхнула она русыми волосами, и вновь устроилась у меня на груди, отвернув личико.

Ну пусть думает. Тут главное не переусердствовать. Опять же, по большому счёту мне эта свадьба и не нужна, как зайцу стоп сигнал. А то, что она будет уверена в обратном, вполне устроит. Ну вот так вот у меня. Сугубо прагматичный взгляд.

— Настя, мне тут в голову мысль пришла, — поглаживая её волосы, решил я сменить тему. — Тебя ведь могут опять попытаться похитить.

— Могут, — вздохнула она, и добавила. — И тебя могут.

— Меня проще убить на месте, что и показали последние события. А вот твоё убийство никому не нужно.

— И? — задрав голову, и скосив взгляд, коротко поинтересовалась она.

— Если тебе ввести под кожу однокаратный «Маяк» то он и мешать не будет, и случись беда, я смогу тебя найти. Подпитать же его Силой тебе не составит труда.

— Федя, ты только что признавался мне в любви… — резко сев на постели, обернулась она ко мне.

— Ни в чём я не признавался, — оборвал её я.

— Не суть.

— Ладно.

— И после всего этого ты собираешься тыкать в потенциальную невесту ножичком.

— Но я же так… Немного… Только кончиком.

— Федя, ты дурак?

— Чего дурак-то сразу. Ты посиди, посчитай до десяти, и поймёшь, что моё предложение не лишено смысла.

Она так и сделала. Было заметно, что она взвешивает все за и против. После чего наконец приняла решение.

— И как ты это собираешься сделать?

— Тебе Гаврила рассказывал, как я ему культю формировал?

— Да. С помощью практически полностью разряженного «Лекаря».

— Делаю тебе прокол, загоняю под кожу камень, после чего ты в незначительной степени используешь плетение «Лекарь». Только и того, чтобы затворить ранку, а когда камень останется внутри, полностью излечиваешь.

— Ты наверное и камешек уже приготовил?

— Да.

— Ладно. Коли, — решительно произнесла она.

— Кхм.

— Что?

— Ну, ведь не ношу его постоянно с собой, он в мастерской. И потом, тыкать в тебя ножичком, на нашем ложе любви… — я покачал головой.

— Вау, как ты можешь, — игриво всплеснула она руками.

— Представляешь, — часто закивал я в ответ.

— За такое должна воспоследовать награда, — хитро сощурилась она, и полезла ко мне с недвусмысленными намерениями.

— Настя, уже как бы не рано.

— Не хочешь?

— Хочу. Но есть хочу больше.

— Уверен? — промурлыкала она, и впилась в мои губы.

— Н-не уверен, — через какое-то время сумел ответить я.

После чего схватил её в охапку и повалил на уже изрядно измятые простыни…

В итоге, пришлось заказывать завтрак в номер, а ещё попросить предоставить нам нитки с иголками. Разгорячённые алкоголем и вскипевшей от страсти кровью мы ночью не больно-то заботились о сохранности одежды. Другую взять неоткуда, а потому пришлось немного по портняжить, приводя наше одеяние в божеский вид. По этой же причине поспешить добраться до лётного поля и быстренько уединиться в своих номерах, где наконец переодеться в нечто более приличное.

— Федя, ну и как это понимать? — с откровенной иронией, спросила Василиса.

Она стояла на крыльце, греясь на теплом майском солнышке и обрабатывала пилочкой свой ноготок. Надо заметить, красивое зрелище. Ларионова выигрывала у Бирюковой по всем статьям, и мне приходилось не единожды мельком слышать о том, как нам прочили отношения.