Страница 21 из 28
— Каша? — спросил Яшка и повёл приплюснутым носом, будто принюхивался. — Какая каша? Гречневая?
Их окружили ребята.
— Ты не прикидывайся, — сказал Денис. — Говорят — уходи, значит, уходи.
— Чего ты к человеку пристал? — удивился Тимка. — Он же за нас играет.
— А почему за вас? — протиснулся вперёд Петя. — Это же Яшка Лещ, наш игрок. Это мы его приглашали.
Яшка протянул к лицу Дениса вытянутую ладошку:
— Видишь, приглашали.
— А ты тоже! — схватил его за плечо Петя. — Приглашали тебя мы, а ты против нас.
— Я всегда за слабых, — объяснил Яшка.
— Это мы-то слабые? — хмыкнул Тимка. — Мы и без тебя им шесть штук насобачили.
— Не в этом дело, — сказал Денис. — Пускай всё равно уходит.
— Почему — уходит?! — закричали ребята. — Чего ты здесь распоряжаешься? Играй, Яшка.
— Во́, — улыбнулся Яшка и снова сунул в нос Денису ладошку.
Денис бы, конечно, всё равно настоял на своём или забрал бы свой мяч и ушёл. Но спорный вопрос решила одна фраза, которую Петя шепнул Денису на ухо.
— А что, — шепнул Петя, — он пускай высаживается?
Денис нахмурился и процедил:
— Ладно, пусть играет.
— С нами! — заорал Петя.
Яшка всаживал в ворота противника мяч за мячом. К нему не могли приспособиться, — он бил левой. Никто из ребят не умел бить левой, а он бил. И это нарушало стройность защиты.
В это время Анка сидела в гостях у Оли и разговаривала с ней о вещах весьма далёких от футбола.
— Помирись ты с ним, — говорила Анка. — Чего тебе стоит? Ведь его воспитывать нужно, а не высаживать.
Но Оля будто не слышала. Она уже несколько раз просила Анку не заводить разговоров на эту тему. Но Анка всё равно их заводила. И теперь Оля избрала другую тактику.
— Понимаешь, — объясняла Оля, — вот такая пелеринка, а здесь белый кантик. Очень красиво. Можно еще вытачку сделать.
— Пас! — неслось в открытую форточку. — Куда даёшь, шляпа?!
— Гол! — истошно завопил другой голос.
«Бум! Бум!» — раздавались глухие удары по мячу.
— Всё равно нам без тебя не справиться, — убеждала Анка.
— И ещё можно вот такую кокетку, — продолжала своё Оля. — Я одну женщину видела, прямо удивительно, как красиво.
Анка вздохнула и подошла к окну.
— Посмотри, кто пришёл, — удивилась она и бросилась к двери. — Ну я сейчас ему выдам!
Яшка, конечно, сразу разглядел Анку своим хитрым зелёным глазом. Он стал ещё громче кричать «шляпа» и совершенно неожиданно для вратаря тридцать второй гол всадил правой ногой.
— В вашу честь, графиня, — устало сказал он, подходя к Анке.
По его лицу грязными струйками стекал пот. На гордо вздёрнутом носу раздувались вывернутые ноздри.
Анка собиралась накричать на него, но вдруг, сама не зная почему, печально сказала:
— Врун ты, Яшка, бессовестный и нехороший.
— Точно, — мгновенно согласился он, — врун. Я ни одного слова правды не могу сказать. Я и сейчас тоже вру, что я врун.
Губы у Анки сами полезли до ушей, открывая в зубах ровную дырочку.
— А ты, может, думаешь, что ты не врун? — сказала она и, повернувшись к Яшке спиной, пошла со двора.
Он покорно плёлся за ней и вытирал о штаны грязные руки.
— Почему думаю? Ничего я не думаю, — говорил он Анке в спину. — У меня просто фантазия такая. Врун — это который обманывает, чтобы выгоду иметь. А я без выгоды. Если мамка про отметки спрашивает, то я всегда правду говорю. Двойка так двойка. Я не боюсь, пускай дерут.
— Тебя бьют, что ли?
— Бывает.
— Отец?
— Нету у меня отца.
Анка обернулась:
— Ты же говорил, что он директор завода.
— Ну и что? Я же без выгоды, просто чтобы вы не задавались.
Он шёл на шаг сзади Анки и говорил так откровенно, как не говорил ещё никогда в жизни. И Анка почувствовала это и уже не хотела его ругать. Она шла по тропинке в глубь парка и нагибалась, собирая в букет яркие листья. Рыжий букет горел закатными красками.
Глаза у Яшки вдруг потухли и стали серыми.
— У всех есть отцы, — проговорил он, — а у меня его вообще никогда не было.
— Так не бывает, — сказала Анка.
— Бывает. Только если я тебе про это расскажу, ты и разговаривать со мной не станешь.
— Я не разговариваю, если врут.
— Ладно, — засопел Яшка, — я бы мог и не говорить, но я расскажу. Только тебе одной. Про это никто не знает.
— Тайна? — шёпотом спросила Анка.
— Тайна, — подтвердил он.
— Тогда лучше не говори, а то я проболтаться могу. Мы, девчонки, болтливые очень.
— Это точно, — вздохнул Яшка, которому нестерпимо захотелось сейчас же поведать свою тайну.
Они вышли на полянку к старому дубу. Маленький лимонного цвета осиновый листочек медленно плыл из густо-синего неба. Анка подставила ладошку. Листок нежно опустился к Анке на руку и закачал хвостиком.
— Яш, а про тюрьму ты наврал?
— Не, нафантазировал.
— И про то, как деньги делаются?
— Про деньги тоже.
— А откуда у тебя золотые монеты?
— Я тебе после расскажу.
— Яш.
— Что?
— У тебя уши очень грязные.
— Я вымою.
— Ты приезжай ещё.
— Приеду.
Он не попрощался. Просто поглядел на Анку, повернулся и отправился напрямик через парк к станции.
А Анка долго смотрела ему вслед, спрятав подбородок в рыжие, пахнущие осенью листья.
«Мы тебя не бросим»
До появления Яшки гоняли в футбол хоть бы что. А как он ушёл, так игра скисла. Мальчишки покосились на Анку, которая его увела, но ничего не сказали, даже в кулаки не фыркнули.
Денис забрал мокрый мяч и сел на скамейку рядом с Гошей. Он решил, что пора непосредственно приступать к Гошиному воспитанию. И Петя тоже сел рядом с Гошей, но с другой стороны.
Гоше сразу стало тоскливо. Во дворе уже сгущались сумерки, и в окнах квартир зажигались огни. Он пожалел, что вовремя не ушел домой, и спросил:
— Чего вам?
— Ничего, — сказал Денис, — просто так. Поговорить нужно.
— Поговорим, и всё, — добавил с другого бока Петя.
Лицо у Пети было такое грязное, что на нем не осталось ни одного живого места, только зубы блестели да белки глаз.
Денис тронул Гошу локтем:
— Идём, а то тут люди.
— Поднимайся, — подтолкнул Гошу с другого бока Петя.
— А бить не будете? — насупился Гоша.
— Зачем бить? — сказал Денис. — Поговорим просто.
— В воспитательных целях, — добавил Петя.
Они провели его через несколько дворов к пустырю, где закладывался новый дом. Молча уселись на бетонной балке.
— Вот что, — начал Денис, — ты не думай, что мы тебя бросим. Мы тебя бросать не собираемся.
— Куда бросать? — захлопал глазами Гоша и посмотрел в глубокий котлован, где чёрным зеркалом застыла холодная вода. В воде слабыми точками мигали и покачивались первые звёзды.
— Да никуда не будем бросать, — успокоил Денис. — Ты должен понять, что ты наш. Поэтому мы тебя не оставим, и будем перевоспитывать.
— Общими силами, — добавил Петя.
Гоша не любил, когда его воспитывали и, тем более, перевоспитывали. Ему и так хватало всяких воспитателей. Но он спорить не стал. Он смотрел в чёрную воду и шмыгал носом. Как тут порвёшь с этими дружками, когда они сами лезут?
— Ты в основном хороший, — говорил Денис. — У всех людей хорошего больше, чем плохого. Главное — развить в себе это хорошее, а плохое уничтожить. А если рядом нет настоящих друзей, то всё что угодно может случиться.
— А мы будем всё время рядом, — подхватил Петя, — и вовремя остановим. Ведь если нас не будет, то сегодня золотые монеты, завтра…
Петя не успел договорить, что может случиться завтра. Гоша неожиданно вскочил и заорал: