Изгои 2

Так что гладить я её стал, просто проведя рукой по длинным чёрным прядям. Это не менее приятно. Причём вспомнил один стишок и стал его декламировать вслух, используя руку уже как расчёску:

— Я люблю свою лошадку,

Причешу ей шёрстку гладко,

Гребешком приглажу хвостик

И верхом поеду в гости.

— Пешком пойдёшь! — наигранно хмурясь, сказала Чика.

— Ну что ты себя ведёшь как кобылица необъезженная?

— Щас копытом ка-ак дам! — возмутилась моя любимая.

— А что он такого сказал? — спросила Трикси, наигранно наивно хлопая глазками.

— Главное не то что сказал, а что подумал! — выпалила Чика.

— А кто это написал, ты, Лёша? — спросила Вельвет.

А у меня тут же очередной стих всплыл в памяти. Я его тут же рассказал:

— Кто медведям лапы рвёт,

Зайчиков под дождь суёт,

Танин мячик бросил в речку,

Поломал бычку дощечку?

Каждый знает, это кто:

Это — Агния Барто!

— А кто эта Агния Барто? И почему она зверей обижает? — не отставала Вельвет.

Чика, услышав это, аж поперхнулась и… снова зашлась смехом. Да у неё после сегодняшнего точно пресс болеть будет! Ну невозможно целый день ржать без последствий!

— Была такая детская писательница у нас, в нашем мире. Если интересно, то я тебе потом книжку найду на компе. Она много чего написала.

— Та… там… и… и уз… узна… ешь… ч-чем… ей… зв… звери… не угоди… или!!! — выдала согнувшаяся Чика, держась за живот.

— А с тобой что? — обеспокоилась Ремеди, подбегая к Чике. — Живот болит?

— О… о… о… — пыталась выговорить Чика.

— О? Отравилась?! Чем?! — обеспокоенно выпытывала Вельвет.

— Отстань! — выдохнула Чика. — Не… сме… ши! Не… мо… гу… больше!

Ну, хоть с такими приключениями, но мы всё же добрались. И знаете, там никто не заметил нашего отсутствия. Может, чейнджлинги так постарались, а может, никого уже и не интересовали виновники торжества, я даже не стал выяснять этого. Если поням и без нас хорошо было, то с чего я это я буду возмущаться? Главное, что мы были изрядно отдохнувшими и готовыми ко всему — в отличие от других празднующих.

Вскоре и принцессы прибыли. Дальше пошло-поехало! Да так, что я еле успевал фиксировать события. Особенно пришлось туго моим невестам. Кхм… или их уже жёнами называть надо? Хотя нет! Рано! Даже в мюзикле пелось, что сегодня — невеста, а наутро — жена. Так что за моими невестами пришлось следить особо. Каждая четвероногая сволочь хотела с ними выпить или обязательно кричала «горько!». Ну да это ничуть не отличалось от подобных праздников и в мире людей. Хорошо, что Чика мне помогала — она оттесняла очередного приставшего «алкоголика» от Трикси или Вельвет и с радостью пила за них. Но всё равно это мало помогло. Так что пришлось мне тащить обеих «уставших» невест на себе. Хотел я хоть одну из них передать Чике, но та и сама еле держалась на ногах. Хм… а кто-то говорил, что на аликорнов алкоголь не действует? Хотя… если вспомнить, сколько она сегодня выпила, то, наверное, точно не действует. Просто количество выпитого всё же в какой-то момент перешло в качество и пересилило иммунитет.

До дома нас сопровождала наш бессменный… уж не знаю, как её назвать… не хронограф же? Может хронографист? Да пофигу! Голова уже совсем не соображает. Мне тоже сегодня пришлось пить больше, чем я себе позволяю обычно. Лира нас сопровождала. Упорная поняшка — сама еле на ногах стоит, но идёт! И хорошо! Я боялся, что или Чика, или она свалится посредине дороги. Как бы я их тогда тащил — вообще не представляю! Но, к моему большому счастью, всё обошлось.

В спальню невест всё равно пришлось затаскивать по одной — с двумя девушками на плечах было просто не протиснуться. Чика зашла сама, а за ней протиснулась Лира, не прекращая видеофиксацию. Эта обнаглевшая мятная зелень встала в уголок и заявила, когда я стал укладывать девушек на кровать:

— Вы не обращайте на меня внимания! Продолжайте!

Я от этого так офигел, что не сразу догадался выставить её вон! Чика успела первой. Она вдруг перестала шататься, движения стали точными, взгляд ясным. Я сразу заподозрил что она меня банально провела, чтобы не нести на себе кого-то из подруг. Любимая шустро подскочила к Лире и стала выпроваживать её, несмотря на протестующие крики обнаглевшей единорожки. Приходящие в себя невесты одобрительными невнятными возгласами поощряли действия Чики.

— Ну хоть камеру оставьте! — крикнула Лира, упираясь всеми копытами в проём двери.

Чика задумчиво остановилась, обдумывая это предложение. С кровати раздался отчаянный протестующий писк Трикси. Она уже сидела на кровати, упираясь на руки, чтобы не упасть, и отчаянно крутила головой, выражая своё негативное отношение к этой идее. Вельвет даже не потрудилась встать, но тоже криком выражала свою позицию к этой затее. Так что Чика просто вытолкала настырную единорожку вон и захлопнула дверь.

Лира тут же попыталась толчком, с наскока, открыть закрытую дверь, но врезалась в серебристое поле силового купола. Она, конечно, была достаточно пьяна, но поняла, что силовой купол аликорна ей снять точно не по силам, так что она ничего не увидит. Никто ничего не увидит и не услышит! Вздохнув, Лира поплелась ночевать в гостевую комнату.