Страница 96 из 121
— Союзники должны быть союзниками, а не фециалами, — заявил барон.
Французы чувствовали себя в Крыму полными хозяевами и требовали немедленного наступления по всему фронту, обещая большой заем, но денег пока не давали. В своих приказах и листовках барон старался создать представление о перекопских и чонгарских укреплениях как о неприступных. Французские газеты вроде бы поддакивали, но называли Перекоп «почти Верденом». Вот это «почти» выводило Врангеля из себя. Почему «почти»? Можно ли сравнивать четыре жалкие верденские оборонительные позиции с Перекопом, где те же французские инженеры создали нечто невиданное по своей мощи и крепости? Тут — бетон, тяжелая и легкая артиллерия, пулеметы на каждом шагу — одна общая сеть позиций, усиленных естественными и искусственными препятствиями. Укрепленная полоса, абсолютно недоступная для пехоты и конницы противника. На Перекопе — Турецкий вал высотой до десяти метров; перед ним — широченный и глубокий ров, по дну которого тянутся проволочные заграждения. Подступы к валу прикрыты огнем семидесяти орудий и ста пятидесяти пулеметов; на самом валу — блиндажи, ходы сообщения, пулеметные площадки. Непростреливаемых участков нет. За Турецким валом, к югу, — мощные Юшуньские позиции из шести линий оборонительных сооружений. Арабатскую стрелку и Чонгарский перешеек держат под прицелом крейсеры «Генерал Корнилов», «Георгий», «Алмаз», дредноут «Генерал Алексеев»; в Севастополе — французский дредноут «Мальборо» и английский сверхдредноут «Рамилье».
Гордостью Врангеля были английские танки, целый отряд танков. Барон сам дал каждой машине имя: «Сфинкс», «Генерал Корнилов», «За Русь святую», «Степняк», «Генерал Скобелев», «Кутузов», «Ермак»… Где, какая армия имела в своем распоряжении сорок пять танков и бронемашин, сотни грузовиков с поставленными на них пулеметами, сорок два самолета новейших конструкций, четырнадцать бронепоездов, конницу из прирожденных кавалеристов-казаков, которой командуют опытнейшие генералы-кавалеристы? Любой знаток военного искусства может без всяких скидок заявить, что Врангель создал самое идеальное по силе удара, по маневренной гибкости, по быстроте передвижения войско, какого не было за всю историю войн. Таким войском можно гордиться и чувствовать себя непобедимым.
Врангель благословлял мать-историю. Она отмела выкидышей — Юденича, Колчака, Деникина, ибо в них выразилась вся слабость старой России, и возвела на пьедестал достойного, в котором воплотились все неисчерпанные до конца силы империи; их нужно было только организовать, дисциплинировать, сжать в кулак, и эту невиданную по масштабам работу Врангель сумел провести в самые короткие сроки.
Осознавая свое предначертание, он приобрел величественную осанку. К его сухопарой длинной фигуре очень шла черкеска с серебряными газырями. Благодарные союзники увешали его грудь орденами, «благодарная Франция» преподнесла золотую шашку. Кто-то из льстецов обронил фразу: барон Врангель лицом — вылитый Павел Первый. После чего барон заперся в кабинете и перед зеркалом принялся изучать собственное лицо. Глупости. Павел Первый — самый ограниченный из императоров России, если не считать Николая Второго. На лице Врангеля лежит благородный отпечаток, одухотворенность нордической расы. Можно верить или не верить старому немецкому историку Генриху Трейчке, но в критические минуты на арену всегда выступают вершителями судеб такие люди, как Врангель, с их вековыми задатками.
Барон был преисполнен сознания собственной силы. Кто противостоит ему? Сброд, взбунтовавшееся мужичье, которому удалось разбить Юденича, Деникина, Колчака и других генералов и адмиралов лишь потому, что эти, последние, были не самыми удачными кандидатурами на пост верховного правителя, диктатора. Они действовали по старинке, тянулись за Мольтке; закисшие в ветхозаветных представлениях о способе ведения войны, не поняли роли техники в современном бою. И вообще, многого они не поняли, потому-то история их и отшвырнула. Врангель любит технику, преклоняется перед гением, создавшим чудо-машины. Конница — хорошо, но это уже вчерашний день, варварство, протянувшееся от времен Дария и Александра в наше время. Говорят, первый танк придумал сын того самого Менделеева. Русский человек хорошо начинает, но не доводит до конца. Русские цари, за редким исключением, никогда не отличались дальновидностью.
Основной штаб Врангеля находился в Севастополе, полевой — в Джанкое. Из Джанкоя посылал он свои бронированные полчища на материк. Весть о создании красными Южного фронта во главе с Фрунзе Врангель принял спокойно. О Фрунзе он уже слышал. Разбил Колчака, не допустил его соединения с Деникиным, разгромил уральскую белоказачью армию, выгнал эмира бухарского. Что из того? Конечно, Фрунзе, судя по всему, незаурядный полководец, но, какими бы способностями он ни обладал, что он может поделать, если северный участок его фронта совершенно оголен, Донбасс и Таганрог прикрывает потрепанная в предыдущих боях, измотанная и, по сути, деморализованная Тринадцатая армия Уборевича; так называемая Шестая армия еще только рождается из хаоса; Вторая Конная армия, насчитывающая пять тысяч сабель, в последних боях действовала нерешительно, никак не проявила себя.
Весь расчет Фрунзе, по-видимому, построен на быстром подходе Первой Конной армии Буденного с польского фронта, на том, что происходит сейчас в Риге. А в Риге происходит вот что: советская сторона ведет с Польшей переговоры о мире. И до тех пор пока ситуация не прояснится, Советы не смогут снять с польского фронта конницу Буденного. Значит, нужно сорвать переговоры. Сорвать их можно лишь решительным наступлением на Правобережную Украину. Нужно идти на соединение с Пилсудским, Петлюрой и Третьей русской белой армией, которая формируется на территории Польши. А чтобы без особых потерь прорваться на Правобережную Украину, следует отвлечь силы Фрунзе на второстепенное направление: создать видимость широкого наступления на Донбасс и Таганрог, объявить во всеуслышание, что хочу прорваться на Дон, Кубань, Терек, чтобы соединиться с казачьим населением, поднять восстание на Дону и Кубани, пополнить свою армию. Фрунзе легко всему поверит, так как прецеденты есть: летом этого года Врангель высадил два десанта — один во главе с полковником Назаровым на побережье Азовского моря в районе Таганрога, другой под начальством генерала Улагая на побережье Кубани. Правда, попытка не увенчалась успехом, но пусть Фрунзе думает, что Врангель решил повторить маневр. Если отвлекающий маневр удастся, можно будет бросить основные силы на северо-западное направление, на Правобережную Украину.
Врангель почти не сомневался в успехе задуманного; план был настолько замысловатым, что его не мог бы разгадать и гениальный полководец.
Осуществление плана началось еще до приезда Фрунзе в Харьков. Врангель принял решение: путем активных отдельных операций не допустить перегруппировок красных войск и уничтожить их по частям еще до подхода конницы Буденного. Сперва Врангель прощупал северный участок фронта красных и занял Александровск (Запорожье), Синельниково. На север можно идти беспрепятственно, там нет войск противника. Но Врангель сделал вид, что встретил упорное сопротивление, опасается окружения, и резко повернул на восток, к Донбассу.
В это время на фронте появился Фрунзе. Барон мог поздравить себя с успехом: как он и предполагал, Фрунзе начал подбрасывать свежие части в район севернее Волноваха — об этом донесла разведка. О, эти прямолинейные русаки! Под Волновахой появилась новая 9-я дивизия под началом некоего Николая Куйбышева. А потом, конечно, подойдут другие дивизии; возможно даже, что Фрунзе оголит каховский плацдарм, а от Перекопа до Каховки всего шестьдесят верст — танки, развивая скорость до тринадцати километров в час, и бронеавтомобили пройдут это расстояние в короткий отрезок времени.
Погруженный в величественные думы, барон прохаживался вдоль штабных вагонов. Хрустел под сапогами белый ракушечник. Со стороны Сиваша тянуло кислым, гнилостным запахом. Подбегали телеграфисты, вытянувшись в струнку, подавали сводки. Но верховный правитель и так знал, что все в порядке. Как сказал английский генерал Хольман, вручая Врангелю платиновый орден: